Голем из будущего. Еврейский "крестовый" поход - Александр Баренберг

Так, пора выводить народ из шока. Я распихал часть тупо стоящих, как соляные столбы, домочадцев и послал их в дом — успокаивать женскую часть коллектива. Других — за ворота, подобрать раненых и оказать им медицинскую помощь. Что характерно — меня слушались беспрекословно, признавая мое право раздавать приказы как что-то само собой разумеющееся. Пока я был занят организационными вопросами, подошли испуганные соседи по еврейскому кварталу, то того прятавшиеся за оградами своих домов, и сгруппировались вокруг Цадока. Тот начал, размахивая руками, бурно рассказывать о происшедших событиях. Потом вся компания так быстро и целеустремленно направилась ко мне, что я даже от неожиданности немного попятился от этого сборища серьезных бородатых мужиков. Натуральный Талибан, блин! Не дойдя трех-четырех шагов, они все, как один, вдруг бухнулись на колени.

— Приветствуем тебя, Защитник Ариэль! — сказал самый пожилой из них, маленький старичок с длинной седой бородой. Ну, началось! Я еще и, по глупости, назвался именем ангела, теперь, после такой демонстрации возможностей, точно не отвертеться от поклонения!

— Отдаем себя полностью под твою власть! — тем временем с пафосом продолжил старик. — Владей нами и направляй нас, по воле Господа!

Ого, это что, меня сейчас главой общины назначили? Еще не хватало! Так, это надо срочно прекращать! А то я их знаю, быстро договорятся до того, что я ни кто иной, как Мессия. Евреи его настолько устали ждать, что готовы поверить малейшим признакам. Прецедентов была куча, и будет, кстати, еще немало в ближайшие восемьсот лет.

— Встаньте, встаньте, уважаемые, — резко прервал я его излияния. — Хочу сразу расставить все на свои места! Я здесь, в общем, случайно. И вскоре мне предстоит отправиться в дальний путь, скорее всего — навсегда!

По выражениям лиц собравшихся глав составлявших общину кланов можно было легко заключить — это совсем не то, чего они от меня ожидали. Нехорошо как-то получается! Они же, кроме этого козла Цадока, ни в чем не виноваты! А я своими последними действиями поставил всю общину в, мягко говоря, малоприятную ситуацию. Отвечать-то им придется! И, кроме того, вдруг подумалось, что ведь, кроме ответственности, мне вручают и все ресурсы общины. А вот это мне очень пригодится. Поэтому, чуть повысив голос и выпрямившись, добавил:

— Но пока я здесь — вы под моей защитой! А уезжая, оставлю вам кое-какие, э… — тут я запнулся, не в состоянии подобрать нужное слово из известных мне. Не амулет же, в самом деле! Поэтому решил не углубляться в подробности и просто сказал: — Оставлю вам особое оружие! Вроде того, которое использовал сегодня. А пока я не уехал — необходимо восстановить хорошие отношения с горожанами. Думаю, сегодняшние события послужат им хорошим уроком, но вам с ними еще долго предстоит жить бок о бок!

Пока старейшины и присоединившиеся к ним остальные домочадцы и соседи, незаметно набившиеся во двор, осмысливали мои слова, подошел к Цадоку и предложил ему срочно собрать совет общины, в который входили пять самых влиятельных и уважаемых ее членов, для обсуждения сложившейся ситуации. Ведь ясно, что еще ничего не закончилось… По пути на второй этаж заскочил в помещение, где положили раненых горожан. Ими уже занимался местный лекарь. Слава богу — все живы и даже без тяжелых ранений. В глаза стеклянные осколки, чего я опасался больше всего, никому не попали. И вообще, кроме пяти-шести самых неудачливых, получивших ранения или оставшихся, видимо, надолго глухими, остальные страдали только от шока. Тоже не подарок, кстати — уж пострадавших в терактах я видал. Последствия могут остаться до конца жизни. Подойдя к одному из несчастных, увидел его расширившиеся при моем приближении зрачки. Я даже не успел ничего сказать, как тот грохнулся в обморок. Кляня себя за несообразительность — ведь ничего страшнее меня для присутствовавших при испытаниях чудо-оружия горожан нет! Так что лучше им на глаза сейчас не попадаться, а то еще помрут ведь от ужаса!

Новое заседание «военного совета», уже в расширенном составе, начавшееся в полночь, проходило в гораздо более оптимистичной атмосфере, чем предыдущее. Что, конечно, понятно, но расслабляться не стоит. Пройдет ночь, мистический ужас, внушенный горожанам сегодня, потеряет немного красочности, зато ненависть и жажда мщения не только не исчезнут, но и, наверняка, усилятся. Во что это может вылиться — трудно сказать. Лучше заранее продумать превентивные меры. Этим мы и занялись. Обсудили разные варианты развития событий. Ясно было, что просто так замириться с горожанами не получится, даже заплатив большую компенсацию всем пострадавшим. Слишком далеко дело зашло. Значит, нужен посредник! Кто это может быть? Епископ отпадал — с церковной точки зрения все происшедшее сегодня вечером должно казаться крайне подозрительным. Наверняка, уже и в сатанисты меня зачислили! Тем более, что на месте «преступления» явственно ощущался характерный вонючий запах сгоревшей серы. Какие доказательства еще требуются? На городское начальство тоже надеяться не стоило — в ратуше заседали те самые горожане, которые и пришли нас громить. Ну, в крайнем случае — их отцы. Так что оставался единственный реальный кандидат — герцог Баварский Людвиг Первый. По отзывам Цадока — настроенный к евреям хорошо. Дела с ними имеет, ну и, как водится, должен еврейской общине Мюнхена некоторую сумму денег.

— Сколько именно? — поинтересовался я.

— Четыреста шестьдесят марок! — сразу же выдал нужную информацию, даже не заглядывая ни в какие записи, глава общины.

— Не так уж и много. Можно простить! — с нажимом резюмировал я, игнорируя горестное выражение на лице Цадока. — Завтра с самого утра этим и займемся. Иначе займутся нами!

Глава 4

Ранним-ранним утром, едва первые лучи солнца озарили высокий шпиль городской ратуши, несколько человек вышли из еврейского квартала и направились в сторону центра, к видневшейся с любого конца Мюнхена каменной башне. Это были я, Цадок и несколько человек охраны. Впрочем, вряд ли для них найдется работа — немногочисленные ранние прохожие, завидев нас, в ужасе шарахались в стороны в попытке забиться в любую подходящую щель. А против отряда городской стражи трое наших парней ничем не помогут. Так что взяли мы их с собой скорее проформы ради и придания внушительности для, вырядив в лучшую найденную в доме одежду.

Его высочество герцог Баварский Людвиг Первый Виттельсбах сейчас, к нашей большой радости, изволил пребывать в своей мюнхенской резиденции, а не в фамильном замке в Кельхейне, о чем свидетельствовал бодро реющий над башней флаг с двумя львами и еще кучей неразличимых снизу, но, несомненно, чрезвычайно важных геральдических деталей. Которые, однако, нас с Цадоком не интересовали ни в малейшей степени. Зато очень интересовало, примет ли нас герцог и не опередили ли с докладом конкуренты. В смысле — представители городского самоуправления или церкви.

Герцог оказался ранней пташкой и ждать у ворот пришлось недолго — всего минут сорок. И вот, после окончания всех утренних процедур его милости, нас пригласили войти в главный зал. Мы прошли через поднятые с жутким скрипом (и не стыдно герцогу жалеть смазки для механизма?) решетчатые ворота, по вильнувшему сразу вправо узкому каменному коридору с прорезанными тут и там ухмыляющимися угрозой темными бойницами добрались до вторых ворот — деревянных с металлической обивкой, скрывавших проход к винтовой лестнице. Поднялись по ней этажа на три и оказались перед гигантскими дверями, в которые, наверное, пролез бы и слон. Не уверен, что африканский, но индийский точно. Если бы, конечно, смог сначала взобраться наверх по винтовой лестнице шириной в метр. На чей рост рассчитывали эти двери строители башни так и осталось неизвестным, но тут их створки с натугой приоткрыли два стражника и мы оказались в большой зале с высотой потолков под стать дверям. Да, явно у зодчего при проектировании здания проскакивала задняя мысль в случае необходимости использовать это помещение в качестве стойла для слонов.

В данный момент прекрасная акустика зала в мельчайших подробностях передавала усиленную работу челюстей герцога и его свиты — от солидного Т-образного стола, где все эти три десятка рыл и размещались, доносилось ничем не сдерживаемое чавканье. Хотя мы и перекусили перед выходом, но звуки были настолько аппетитными, что у меня заурчало в желудке. Взгляд на выставленные на столе блюда еще более усугубил урчание. Так как знать здесь за еду признавала в основном только мясо, то именно оно и составляло основную часть закусок. В самых разных видах. Даже на мой неискушенный взгляд — более десятка различных блюд. Поросенок фаршированный, такой же гусь, разрезанный на куски мясной пирог с начинкой из дичи, зажаренные в чем-то телячьи ножки… Не удивлюсь, если и десерт здесь мясной! Я настолько увлекся гастрономическими наблюдениями, что Цадоку пришлось довольно чувствительно меня дернуть за куртку. Мы обогнули гигантский стол и приблизились, наконец, к герцогу. Поклонились, как вчера учил меня купец.