Вождь викингов - Александр Владимирович Мазин

Кроме двух полосатых парусов, появившихся на горизонте.

Мы их увидели, значит, и они увидели нас.

— Драккары, — компетентно сообщил Ове.

Драккары — это неприятно. Но, может, обойдется? Вдруг парни плывут куда-то по своим делам? Или возвращаются из набега, по борта загруженные добычей? Вдруг мы их не заинтересуем?

Надежды не оправдались. Драккары действительно возвращались из набега, и действительно несли порядочный куш, но психология волка двуногого, в том числе и североморского, сильно отличается от психологии четвероногого тем, что первый живет по принципу: сколько ни ухватил, всегда можно добавить. А тут мы. Небольшой кнорр датского производства, идущий на юг. На юг — это значит — домой. А домой — это значит с товаром. Или с денежками. Это же просто замечательно! Подарок судьбы. Отменный десерт к взятому у англов основному блюду. И сколько на таком суденышке экипажа? Десятка полтора от силы. И экипаж этот — не могучие хускарлы, а обычные купцы. Пусть датские купцы тоже знают, с какой стороны браться за меч, но сколько их, тех мечей? Ам — и нету.

И это — чистая правда. Стоило вспомнить, с какой быстротой команда Хрёрека разделалась с экипажем работорговцев во время операции по спасению меня родимого, и я с легкостью соглашаюсь с логикой вышеизложенного. Нет, не могли удержаться резкие норвежские парни, когда увидели мой замечательный кнорр. Тем более что уйти от боевого драккара у такого судна никаких шансов. Однозначно, на абордаж.

— Два драккара… — с беспокойством проговорил Гримар. — Это ж не меньше сотни воинов!

— Больше, — внес поправку Скиди, чье зрение приближалось к соколиному. — Если по головам считать, сотни две примерно.

— А нас — четыре неполных десятка, — произвел нехитрый подсчет Короткая Шея. — И восемь из них — сосунки. И ветер слабый.

— Слабый ветер или сильный, нам от них не уйти, — философски заметил Ове Толстый. — Значит, придется драться.

— Нореги — хорошие бойцы, — подал голос кто-то из Иваровых.

Мои нореги с удовольствием переглянулись: приняли на свой счет. Эти — не боялись. Железно верили в мою удачу.

— А осадка у них — большая, — сказал Медвежонок.

— Хочешь сказать, что мы можем удрать? — повернулся к нему Гримар.

— И идут они с запада, — проигнорировал Свартхёвди вопрос родича.

— И что это значит? — поинтересовался неопытный Скиди.

— А то, что они из вика возвращаются. А это значит, — на кирпичного цвета физиономии моего побратима — алчная улыбочка, — что у них есть чем поживиться.

— Как бы они у нас не поживились, — проворчал кто-то из Иваровых.

— Один любит храбрецов! — напомнил Свартхёвди. — Я чую: он обещает нам победу.

— Один — известный обманщик, родич, — возразил пессимистически настроенный Гримар.

— Так что, хёвдинг, — спросил у меня Ове. — Мне поворачивать им навстречу?

— Иди своим курсом, — велел я. — Постарайся их разделить. Вон, вижу, один уже отстает.

— А людей у них точно много, — обеспокоенно проговорил Гримар. — Особенно на том, который отстал.

Хорошо, когда у человека соколиное зрение. Лично я видел только двух мелких жучков, карабкавшихся по волнам, перебирая веслами-лапками. «Жучки» шли под углом, забирая к восходу, чтобы отрезать нас от берега.

Тем не менее они нас догоняли, и догоняли быстро. Драккары не зря называют змеями. Они скользят по волнам, как змеи по траве. Только значительно быстрее. Даже если бы я посадил по двое на каждый рум, у нас всё равно не было бы шансов.

— Там у них не все — люди, — присмотревшись, сообщил Скиди. — Это они трэлей нахватали.

— Нехорошо, — озаботился Свартхёвди.

— Почему? — в один голос спросили сразу несколько человек.

— Рабы, — пояснил мой побратим, — воды и пищи много надо.

— Воду найдем, — Гримар уже заразился оптимизмом родича. Молодец Свартхёвди. Хуже нет, когда команда с самого начала нацелена на проигрыш.

Рабы. Значит, всё не так страшно. А бойцов на каждом из драккаров, судя по их размерам, копий по сорок — пятьдесят. Соотношение примерно один к трем, если считать каждого из недорослей за половинку. То есть нормально. А учитывая эффект внезапности, так у нас даже и преимущество имеется. Мы — выше. Я так и не купил железо в Вестфольде, а драккары в воде по самые весельные порты.

Ага, один уже вышел на финишную прямую. Полетели первые стрелы.

Мы с Медвежонком прикрываем щитами себя и кормчего Ове, хотя лучшая защита — высокий изгиб кормы. Стрелы слабенькие, на излете. Мы не отвечаем. Я хочу сделать разрыв между вражескими кораблями побольше. Я помню, как Рёрех выиграл время, разделив двух противников в очень похожей ситуации. Молодые вертят весла на румах, старшие прикрывают. Им доверена более важная и ответственная работа — случайные раненые мне не нужны.

Так и есть. Один драккар вырвался вперед и, похоже, собирается абордировать нас в одиночку.

— Хёвдинг! — кричит мне Гуннар Морской Кот. — Это драккары Вигмарра-ярла. Его Зубовный Скрежет прозвали, он из Согн-фьорда!

Невероятно ценная информация.

— Он — твой родич? — ору я в ответ.

— Ха! — вопит Гуннар. — Он — кровник мой! Его дядя со стороны мужа моей двоюродной сестры…

Опустим подробности. Главное: никакие родственные связи боеготовность Гуннара не снизят.

Точно, в одиночку решили нас брать. Один уже рядом, второй отстал метров на триста. А на первом драккаре готовят крючья и железные якоря — такие железные штуки с растопыренными на четыре стороны крючьями, и задирают весла, которые могут послужить «мостками» для штурмующих. Красиво идет кораблик, ничего не скажешь. А осадка действительно низкая.

Я выглядываю из-за щита… И тут же подбиваю краем брошенное копье, которое уходит вверх. Надеюсь, никого не задело. Гад, который бросил копье, вопит. Огорчился, надо полагать.

— Правый, табань! — ревет наш кормчий так, что у меня ухо закладывает. Кнорр разворачивается. Медленно, плавно. Часть уже раскрученных абордажных крюков раскручивалась впустую. Но штук пять долетело и впилась в доски. Десятки рук тут же вцепились в веревки, подтягивая драккар к нашему судну. Ни хрена не боятся разбойники с Северного Пути. Даже кранцы кто-то вывесил заботливой рукой: чтоб, значит, не побить свой драккар и наш кнорр тоже не попортить. Небось они уже своим его считают.

Гуннар и хускарлы Ивара — в боевом строю.

— Рази их, барсучата! — ревет Короткая Шея.

«Барсучата», матерые убийцы, любовно собранные Иваром Бескостным в свой замечательный хирд, размахиваются и разом, прям-таки залпом, мечут копья прямо в рожи абордажной команды Вигмарра-ярла, вынося не меньше десятка героев-викингов. Но трое уцелевших всё же прорываются и занимают плацдарм у нас на носу.

Я спокоен. Головорезы Бескостного справятся. Меня беспокоит второй кораблик.