Стихи и проза - ИГОРЬ ИРТЕНЬЕВ

Я с рождения в любом коллективе

На четвертых и пятых ролях.

Сексуален, по отзывам, в меру,

(Тут поправка на длительный стаж),

Но при этом, заметьте, гетеро,

Что сегодня – почти эпатаж.

По ночам, имитируя тягу

К демонстрации снов наяву,

Покрываю словами бумагу

И к утру с наслаждением рву.

Родом я из советских плебеев,

Неизбывных в труде и в бою,

Есть сосед у меня, Конобеев,

Я с ним водку по пятницам пью.

Чтоб облегчить процедуру прописки…

Чтоб облегчить процедуру прописки,

Я, всенародно любимый поэт,

Взятку был вынужден дать паспортистке

В виде позорной коробки конфет.

Кто-то поморщится – тоже мне тема,

Мало ли всякой кругом ерунды.

Нет, – возражу я, – вся наша система

В ней отразилась, как в капле воды.

Если уж ЖЭКи так низко упали,

Где на казенных сидят пирогах,

Что ж говорить о паденьи морали

В так называемых властных кругах.

Всюду проникли коррупционеры,

В Думе сегодня их – каждый второй,

Надо принять неотложные меры,

В бой нас веди, Константин Боровой!

Больше мириться мы с этим не вправе,

Надо вязать их, злодеев, подряд!

Тут одного отловили в Варшаве,

Где-то еще одного, говорят.

Пусть поэтический голос мой зычный

Всем возвестит, что настал наконец

Не Сосковец им какой-то частичный,

А окончательный, полный Кобец.

Я наравне со всей страною…

Я наравне со всей страною,

Как гражданин, желаю знать,

О чем там шепчется с женою

Мой Президент, ложась в кровать.

Исправно я плачу налоги,

Так что ж, нельзя мне в темноте,

Калачиком свернувшись, в ноги

Приткнуться к царственной чете?

Не мылюсь к ним под одеяло,

Что было б явно через край.

Вчера мне гласности хватало.

Сегодня слышимость давай.

Я признаюсь вам, ребята…

Я признаюсь вам, ребята,

С чувством легкого стыда,

Что законов шариата

Не учил я никогда.

Мариотта, правда, с Бойлем

И Люссака, хоть он Гей,

Проходил я в средней школе,

Но не помню, хоть убей.

Было б здорово, однако,

Если б мы бы всей землей

По законам Гей-Люссака

Дружной зажили семьей.

Я б своей центральной властью

Отменил бы шариат,

Но с годами вот к несчастью

Стал здоровьем слабоват.

Что поделаешь, обидно,

Но судьбы не миновать.

Остается мне, как видно,

Только щеки надувать.

А законы шариата

Со статьями УПК

По законам диамата

Не стыкуются пока.

Проза

Интервью

Главный редактор журнала Игорь Иртеньев, дав очередное интервью очередному журналисту, подумал о том, как непроста жизнь интервьюера. Иногда ради встречи с интересным живым человеком тому приходится отправляться на арктическую станцию, пересекать пустыню, пробираться через непроходимые джунгли, покорять недоступную горную вершину, сплавляться по бурной горной речке. А еще он подумал, как непросто уметь наладить контакт с собеседником, чтобы он полностью раскрепостился, так суметь поставить вопрос, чтобы собеседник раскрылся с самой неожиданной стороны. И еще Иртеньев подумал о том, что вот те, кто берет интервью, получают гонорар, а те, кто дает интервью, гонорар не получают. И еще Иртеньев подумал, что денег сильно не хватает. Подумав как следует обо всем этом, Иртеньев остановил свой взгляд на потолке, а затем на заместителе главного редактора Геннадии Попове. который сидел тут же и тоже думал о чем-то своем.

– Гена, – обратился к нему Иртеньев.

– А? – откликнулся Попов.

– Я у тебя сейчас интервью возьму.

– Бери, – согласился Попов.

– Значит, так. Ты на работу когда нормально ходить будешь?

– Хочешь, я расскажу тебе одну поучительную историю? Много лет тому назад в дальнем глухом лесу жил один маленький мальчик. Он плохо питался, к тому же не помнил как он там оказался. Он не помнил свою мать, не знал кто его отец. Он даже не знал своего настоящего имени и откликался на любое. Прошло много времени. Мальчик вырос на свежем воздухе. Стал красивым, сильным и богатым мужчиной. Он построил себе дом и купил машину. Его любили какие были женщины, у него было много друзей. Но по-прежнему он не знал своего настоящего имени. И звали его кто как. И вот однажды он проходил мимо одной бедной женщины. Все глаза ее были залиты слезами. „Кто ты?“ – спросил мужчина. „Я твоя мать,“ – сказала женщина и заплакала еще сильней. Мужчина хотел спросить как его зовут и дать женщине много денег. Но что-то сдержало его и он прошел мимо. И по сей день он не знает своего имени и откликается на любое. Если тебе станет тяжело в жизни, вспомни эту честную и суровую историю.

– Хорошо. Что-то я сбился с мысли.

– Ты хотел меня о чем-то спросить.

– Да. Какие твои творческие планы? Следующий выпуск журнала ты когда собираешься сдавать?

– Вот ты спросил меня и я вспомнил одну честную и непростую историю. Жил один парень. У него была девушка. Они собирались пожениться, но им негде было жить, а денег на жилье не было. И тогда этот парень поехал наемником на ближайшую маленькую войну. Где честно проливал кровь. И когда он вернулся с войны, он был весь израненный. На его мужественном теле не было буквального живого места. И он захотел увидеть свою девушку и сказать ей: „Вот я и вернулся. Я еще живой. Теперь у нас есть деньги. Мы можем купить квартиру и жить вместе“. Но девушка уже вышла замуж за другого парня. Который не поехал на войну, а жил себе спокойно здесь. И тогда наш парень сказал себе: „Никогда, – слышишь? – никогда я больше не пойду на войну“. И он сдержал свое слово и женился на другой девушке. Вот такая история.

– Гена, я давно хотел тебя спросить: а ты воевал? Или, может, участвовал в боевых действиях?

– Ты задал по-настоящему больной вопрос.

– Я специально.

– Как мало мы знаем о войнах, как поверхностно…

– Я спросил.

– Нет, я не воевал.

– Дезертировал?

– Я несколько раз обращался с просьбой отправить меня на передовую.

– И что?

– Отказывали под тем предлогом, что в то время не было передовых, поскольку не было боевых действий.

– А когда были?

– А когда были, я никуда не обращался.

– Гена, одно время велись разговоры, что ты член масонской ложи?

– Ну это не простой вопрос.

– Я знаю.

– Дело в том, что одно время я действительно был активным членом этой ложи, а потом меня исключили. Это было шумное дело. Все средства массовой информации об этом писали.

– Сейчас уже можно сказать правду: за что тебя исключили?

– Если честно, за неуплату членских взносов и за связь с коммунистами..

– С коммунистами?

– Ну да, я же был еще и членом КПСС. А денег на все взносы не хватало.

– А ты сидел?

– Сидел. И довольно часто.

– Я имею в виду: ты в тюрьме сидел?

– Нет. В тюрьме нет. Была возможность, но я отказался.

– А как же твой юмористический рассказ „Моя жизнь на нарах“? Неужели все выдумано?

– Нет, конечно. Чтобы написать по-настоящему юмористический рассказ, нужно все пережить самому. Поэтому я обратился в Министерство Внутренних Дел, чтобы они, пока я собираю материал для рассказа, выделили мне место в камере.

– И тебе пошли навстречу?

– Да. Руководство МВД охотно откликнулось на мою просьбу. Сначала они долго смеялись, хотя еще и не читали моего рассказа, а потом выделили мне отдельные нары.

– Помогло?

– Еще как! Буквально за считанные минуты я написал очень смешной рассказ. И заодно много узнал о жизни. Я познакомился там с честными настоящими парнями, которые научили меня смеяться и веселить других. Хочешь я вот прямо сейчас тебя рассмешу?

– Лучше как-нибудь в следующий раз. Ты знаешь, мы в редакции получаем много писем и всех интересует один вопрос: есть ли у России свой особый путь?

– Есть, конечно, только вряд ли она по нему пойдет.

– Твой любимый поэт?

– Поэт – Пушкин, писатель – Толстой, художник – Васнецов. Резервная тройка: Лермонтов, Достоевский, Саврасов.

– Каким ты видишь будущее России?

– Уверен: Россия в ближайшее время займет достойное место среди развитых стран, если, конечно, не окажется в числе самых слаборазвитых.

– Твои личные планы?

– Уйти сегодня с работы пораньше.