Лара - Juliya

Доставая штопор и бокалы, я вспомнила ехидную записку Барского, но тут же отмахнулась от противных слов. У меня ведь стресс? Стресс. С такими ежедневными волнениями и свихнуть недолго. К тому же с фортелями, которые выкидывает мой организм, я умру раньше, чем сопьюсь.

Успокаивая себя таким нехитрым способом, я стояла посреди кухни, держа в одной руке бутылку, в другой — штопор и бокалы, когда на пороге бесшумно возник Барский во всей своей мрачной и мужественной красоте.

Я застыла с четкой мыслью в голове, что меня сейчас убивать будут.

Барский медленно приблизился, удерживая своими мерцающими глазами мой испуганный взгляд.

Я сжалась, как пружина, но он всего лишь отобрал у меня бутылку и с безразличным видом направился в гостиную, я, как привязанная, семенила следом. Он, не спеша, поставил бутылку в бар и демонстративно запер его на ключ, мгновением позже исчезнувший в его кармане.

Я разъяренно смотрела на его самоуверенное лицо, и уже открыла рот, дабы возмутиться его самоуправством. Но Барский проигнорировал мои жалкие потуги, обратившись к сидящей на диване Ирине.

— Ира, ты мне нужна, — холодно бросил этот… наглец и направился к спуску в подземелье.

А эта… у меня просто нет слов… вертихвостка! Радостно подскочила и, вся сияя, вприпрыжку бросилась за ним, на ходу приглаживая волосы и оправляя смятую одежду. Представляю, что остальные подумают по поводу ее внешнего вида.

Я, словно кол проглотив и подавившись им, стояла, сжимая в руке ненужные больше бокалы и штопор и смотрела вслед этой парочке с непонятным чувством потери.

Он, что же, собрался спать с нами обеими? Ну, уж нет! Возмущение жаркой волной прокатилось по моему миниатюрному телу.

Хотя… судя по тому, как безразлично он смотрел, ему на меня глубоко наплевать. Даже желания придушить я у него не вызываю.

Я растерянно огляделась. Ну, и что теперь? Они-то побежали по своим неотложным делам. Наверное, мир спасать. А мне-то что делать? Жалко ему стало бутылки вина для бедной девушки. Жмот!

Прослонявшись полдня, как призрак, вечером я, надев футболку, залезла под одеяло с неизменным потрепанным томиком в руках. Решив внимательней изучить историю вампиров. Надо же знать, от чего погибнешь. Особенно меня заинтересовали их магические способности. Оказывается, серебряные могут не только внушить что-то и прочитать эмоции, но и многое другое. Так, например, переместить что-либо или переместиться самим на небольшое расстояние для них сущий пустяк. Больше всего меня поразила их способность лететь! Без всяких крыльев, как у красных. Как это, должно быть, здорово!

Я мечтательно вздохнула и тут же повернула голову на скрежет. Вытаращив глаза, я смотрела на то, как сама по себе откидывается щеколда на окне.

Вот это да! Я вскочила с постели, сжимая дрожащими руками одеяло, ожидая, что ко мне в гости сейчас пожалует серебряный вампир. Сердце бухало, как сумасшедшее.

Окно само по себе распахнулось, и на пол прыгнул… огромный волк, в пасти у которого был бережно зажат букет белых роз.

Я ошеломленно уставилась на него. Да что он, вообще, себе позволяет?!

Я открыла, было, рот, чтобы высказать все, что накипело, но тут наткнулась на тоскливый и какой-то потерянный взгляд блестящих глаз.

— Ох, — мое сердце не выдержало, я, как примагниченная, подошла к лохматому чуду и дотронулась дрожащими пальцами до большой головы.

— Прости меня, — прошептала я, опять вспомнив ту жуткую ночь. Мне вдруг стало больно и грустно, и захотелось раствориться в сильных объятиях. Почувствовав мое желание, волк мгновенно обратился в мужчину моей мечты.

— Это ты прости за мой напор. Я напугал тебя, — бормотал он в промежутках между поцелуями.

Розы были забыты и отброшены куда-то за кровать. Во мне проснулось что-то дикое и необузданное. Взревев, я подпрыгнула, ухватившись за мощную шею, и мы вместе упали на кровать.

Одежда трещала по швам, когда мы катались по большой кровати. Я с восторгом дотрагивалась до мощных мускулов, перекатывающихся под гладкой кожей, и ощущала на себе нежные, но нетерпеливые прикосновения.

Во всем его большом теле и умелых ласках чувствовалась тщательно контролируемая сила. Меня знобило от предвкушения. Как же хорошо чувствовать себя желанной и любимой! Кровь пела, струясь по жилам, как живительный источник.

Этой ночью мы растворились друг в друге, позабыв все условности и недоразумения.

Глава 17

Я потянулась, расслабленно качаясь на волнах наслаждения. Приятную истому не портила даже боль во всем теле, которая казалась сладкой. И, положа руку на сердце, я не променяла бы ее ни на что другое. Пользуясь своей способностью, Валентин предугадывал каждое мое желание, раз за разом доводя до экстаза, пока мне не стало казаться, что я растекусь лужицей и больше не смогу слиться воедино.

Отныне имя мое наслаждение, фамилия — экстаз!

Я бы так и провалялась в кровати, смакуя воспоминания о прошедшей ночи, если бы на меня не налетел смерч из заботы и внимания.

Началось с того, что меня сгребли вместе с одеялом и понесли вниз. Я только смущенно таращилась на озаренное искренней улыбкой лицо оборотня.

Дальше — хуже. Пока, кутаясь в одеяло на диване, я пыталась запихнуть в себя хотя бы часть выложенных на тарелку гренок, из кухни, как будто сами собой, переместились салаты, яичница, кофе. Не зная, как вести себя в подобной ситуации (все-таки, обо мне с раннего детства никто не заботился), я старалась попробовать все блюда, боясь обидеть счастливого Барского. Занятая этим непосильным делом, я не заметила, как он куда-то исчез. Опомнилась, только когда входная дверь распахнулась, и на пороге появился сияющий Валентин с охапкой роз.

Ого! Я застыла, не донеся до рта вилку и боясь подавиться.

Медленно положив вилку на стол, я потерла глаза и пощипала себя за руку. Нет. Не снится. Хотя… еще остается вариант "я сошла с ума". Странно, но сегодня я впервые увидела искреннюю улыбку Барского, до того ограничивавшегося сардонической ухмылкой. Может, у него так давно не было секса, что он одурел от радости? И за что мне такое… такое… даже не знаю, что?

Протягивая розы, он опустился на одно колено, глядя искренне и проникновенно.

— Лара, — начал он самым сексуальным голосом на свете. О, нет! Он что, собрался руку и сердце просить? Или, не дай Бог, благодарить за проведенную вместе ночь? Только не это! Я подскочила с дивана.

— Мне переодеться? — вернее, одеться.

— Не надо, — как всегда, почувствовав мое настроение, он отложил в сторону розы и обхватил меня руками, — я не хочу, чтобы ты сегодня одевалась, — шептал этот искуситель между поцелуями, — и завтра, и послезавтра, и послепосле…