Семена Зла (СИ) - Магнус Гэвин

— Это чем-то грозит? Что вообще следует за их нарушение? Никогда не слышал о клятвопреступлениях.

— А ты способен их нарушить? — наставник остановился и остро посмотрел на меня заледеневшим, пробирающим взглядом.

Я мгновение помедлил, размышляя с ответом.

— Твоей секундной заминки достаточно, чтобы понять ответ — сухо отметил рыцарь. - Ты никогда не слышал о клятвопреступлениях, потому что большинство людей вообще неспособны предать собственное слово и собственные клятвы. Мы, люди, никогда не лжём намеренно. Давший слово всегда будет стараться исполнить его — такова наша суть, сама наша природа взывает к этому. Самые суровые наказания обычно применяются, если кто-то не сдержал данное слово, поэтому им не принято разбрасываться. Но иногда встречаются исключения… Это то, о чём обычно не говорят и стараются забыть. Об этом не пишут в книгах. Это позор всех людей…, и никто не знает причины того, что такие люди вообще бывают. Кто-то говорит, что это испытание, посланное нам Отцом, а кто-то — что это проклятье… — на лицо старого рыцаря легла тень.

Молчать о своих тайнах — это же не ложь? Не ложь. Но грань между ложью и правдой может быть тонка… Иногда, сказав лишь часть правды, сам того не ведая один человек может обмануть другого.

— Мне чем-то грозит подобная особенность, если о ней станет известно?

— Люди редко задумываются о подобных вещах. Большинство даже не знает не то что о подобных тебе, а даже не догадывается о людской неспособности лгать. Простонародье просто живёт своей жизнью, беззаботной и простой.

— А кто знает?

— Наш орден, жрецы Отца, высшая аристократия. Быть может — некоторые мастера и магистры гильдий. Чем тебе грозит быть узнанным — сложно сказать… Вероятно, утратой доверия от знакомых и подозрительностью от других.

Возможно, обычный человек бы огорчился от таких новостей об окружающих. Однако я пришёл в абсолютный восторг. Быть лжецом в мире правдолюбов — о таком можно было только мечтать. Мне даже стоило некоторых трудов не расплыться в глупой улыбке. Одна эта информация, возможно, стоила потраченных на обучение лет. Сколько планов, сколько возможностей, сколько идей — сказать, у меня захватывало дух от этого, было бы крайним преуменьшением. Я даже почти забыл о странной статуе… Почти.

— Что за статуя стояла в зале посвящения?

— Статуя Отца. Красивая, верно? Выточенная из небесного камня — таких совсем немного в королевстве. — учитель, похоже, был рад сменить тему.

Воспоминания мелькнули перед глазами — я вспомнил, как странное чувство, похожее на наваждение, посетило меня однажды за чтением книги в монастыре. Неописуемое, сложно уловимое ощущение, как будто кто-то смотрит на тебя, но не замечает. Словно неведомый гигант окинул взглядом поляну, но не обратил внимания на тебя, как мелкую букашку…

— Три года назад в Кордиграде собирался конклав? — уточнить всё же стоило.

— Собирался. Но ты-то откуда знаешь? Ты покидал монастырь? — подозрительно посмотрел на меня странник.

— Нет. Просто меня посетило странное чувство тогда… Ровно, как и при взгляде на ту статую.

— Полагаю, так проявляют себя твои способности. Ощущать присутствие Отца обычно способны только жрецы, если он сам этого не хочет — рыцаря, похоже, даже порадовали такие новости.

Меня же посетили иные мысли. В сохранении тайн наставником я был вполне уверен, и потому сейчас меня больше волновали практические вопросы.

— Сумка — я задумчиво посмотрел на удобный рюкзак-поклажу наставника, и на свой мешок.

— Что сумка?

— Где ты взял её? И сколько стоит такая?

— А я всё думал, что же ещё упущено в твоём воспитании. — хмыкнул рыцарь. Мрачное выражение уже ушло с его лица. — У меня есть запасная дома — отдам её тебе, как достигнем Кордигарда. И пройдёмся по лавкам — покажу тебе где что.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что у нас по дальнейшим планам, кстати?

— А это уже ты решай. Ещё не расхотел объехать все королевства?

— Ты ещё спрашиваешь!

— Через год тебе стоит показаться в монастыре. Двигаясь вдвоём, без караванов, мы, вероятно, сможем пересечь одно королевство за месяц. Где-то — наверняка задержимся, поэтому вряд ли успеем объехать всё. Полагаю, стоит планировать маршрут так, чтоб посетить половину королевств, одно за другим. Ренегон граничит с шестью королевствами, так что выбор у тебя широкий. Может, желаешь навестить родной дом? — Немного посерьёзнел сэр Кадоган.

— Не ты ли говорил, что Аурелион — это глухой угол? Что-то изменилось за восемь лет?

— Нет, в целом — ничего.

— Тогда этот вариант отпадает. Какие будут советы?

— Я, как старый, усталый пожилой человек предложил бы Таллистрию. Хорошее место для отдыха. Но решать тебе. — сэр Кадоган демонстративно закряхтел.

— Отдыха пока в планах нет. — задумчиво протянул я, припоминая в голове карту королевств.

Таллистрия на юге, Арс на севере, Ганатра — на северо-востоке, Аурелион — на северо-западе, Бингл и Палеотра на западе и востоке соответственно. Что мне было известно о них? Аурелион — глухой мирный и скучный угол, откуда я родом. Таллистрия — второе по размерам и влиянию королевство после Ренегона, промышляющее, по большей части, отдыхом, со слов наставника. Ганатра и Палеотра — приморские торговые королевства-соперники. Бингл — царство болот, что славиться своими алхимиками. И наконец, Арс — королевство воинов. Кажется, у них были проблемы с варварами?

— Север. Отправляемся в Арс.

Наставник не стал спорить и немедленно согласился. Однако у меня отчего появилось стойкое ощущение что меня где-то обманули. Однако он же не может лгать, верно?

Конечно, ещё до обучения в монастыре, месяц, проведённый в Кордиграде, дал мне кое-какие знания об экономической обстановке в королевствах. Однако это была капля в море, и теперь, с помощью сэра Кадогана, в этом всем можно было основательно разобраться. Как выяснилось, в целом мой папаша-барон, давая мне сумму в 5 платиновых монет на жизнь не сильно жадничал — но и не был особенно щедр. Зарплата разного рода городских жителей — от чернорабочего до мастеров своего дела колебалась в районе от одного золотого до нескольких десятков в день. Пятёрку платиновых монет иной крестьянин мой копить десятилетие, однако обычный рыцарь или мастер-кузнец, вероятно, заработал бы за полгода. Столица, в целом, отличалась заметно более высокими ценами на всё — на золотой можно было прикупить неплохой обед, в то время как где-то на задворках в деревне за этот же золотой можно было получить провизии на неделю-две пути. Рыцарское достоинство, впрочем, действительно считалось достоинством и ночлег с едой могли предоставить бесплатно в любой деревне. Но за более комфортные условия, конечно, приходилось платить. Цены на оружие и доспехи, в целом, скакали в весьма широком диапазоне — старый или некачественный хлам можно было приобрести за пару золотых. Дешевле всего стоили копья, рогатины, трезубцы, луки и дубинки — самое распространённое оружие охотников. Большая часть боеспособного населения королевств промышляла охотой на различную фауну или же защитой от неё. Две самые многочисленные привилегированные прослойки общества - охотники и рыцари, занимали две противоположные ниши: одни занимались целенаправленным истреблениям всего что любило кушать людей или могло быть скушано людьми, а другие ,наоборот, охраняли города, замки, торговые караваны, переселенцев. Это, конечно, не значило что аристократия и рыцари никогда не выходили на охоту, а охотники — никогда не ходили с караванами, но все же сферы деятельности были слегка разграничены. Отличительным признаком привилегий людей было золотое кольцо с печаткой, означающее принадлежность к какой-либо гильдии или иному сословию. Вполне логичное решение, учитывая, что золота в королевствах было достаточно, чтобы чеканить из него даже самые мелкие монеты — долговечный и удобный металл. Впрочем, имели его далеко не все занимающиеся охотой или охраной — как правило, любой человек, достигший хотя бы небольшого веса в обществе набирал себе слуг, воинов и подручных набранных из крестьян или горожан, условно равных между собой. Наиболее удачливые и умелые из таких поднимались выше — лучших воинов посвящали в рыцари, охотники, разбогатев и заматерев, сами собирали свои отряды, а торговые приказчики организовывали собственные лавки или караваны… Однако чаще всего это был путь длиною в жизнь и мне оставалось только порадоваться, что моим отцом всё же был хоть и захудалый, но барон. Кто знает, сколько бы пришлось времени двигаться до этого начиная с самого дна, и сколько раз рискнуть жизнью. А так — посидел в монастыре, и держи перстень. С точки зрения местных — это крупная удача. Были, впрочем, и одиночки — мы вместе с наставником были тому превосходным примером.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})