Орион - Мария Александровна Эмилия Сандерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я подошла к кровати и села на краешек. Неуверенно дотрагиваюсь ладонью до его лба. Похоже, у него жар!
– Наиви! Наиви! – кричу я, смотря то на проход, то на красное пылающее лицо Феликса.
Тот неожиданно громко вдыхает, и я убираю ладонь с его горячего лба. Он открывает глаза. Ура! Он пришёл в себя! Еле сдерживаюсь, чтобы его не расцеловать.
– Мэдди… – произносит Фел слабым голосом. – Сколько я спал?
– О, Фел… Ты был в коме целый месяц.
Я еле сдерживаю смех. Ха! Кажется, поверил!
– Ничего себе, – он смотрит куда-то в сторону немигающим взглядом.
– Я же пошутила! – смеюсь я.
– А я тебе может, подыграл? – говорит Феликс, играя бровями.
Мы оба беззаботно хохочем.
Тут он берёт мою руку и немного притягивает к себе, разглядывая мою ужасающую ссадину на лбу.
– Кошмар, – наконец выносит он свой вердикт.
– Ерунда, Фел! У тебя всё гораздо страшней.
Оборотень отпускает мою руку и осматривает себя. Он явно в ужасе от того, что видит. Но настроение у него сегодня хорошее, поэтому он воспринял это более сглажено.
– А знаешь что? – он смотрит на меня испытывающим взглядом. – Я думаю, шрамы украшают мужчин.
Я пожала плечами. Всё-таки столько шрамов – что в этом может быть красивого? Но я лучше промолчу.
– Звала? – вдруг доносится сиплый голос целительницы.
Она заходит с тем же тазиком, но только уже наполненным водой. На её плече тряпка «Эпохи Возрождения», ибо выглядела она ужасающе.
Её взгляд падает на Феликса, который в свою очередь смотрит на неё.
– Привет, Наиви! – весёлым тоном произносит Фел, улыбаясь, – Я снова к тебе.
– Да уж. Частенько ты у меня, милок, бываешь! А я говорила тебе, что кости у тебя слабые. Даже настойку тебе прописала!
– Да пил я твою настойку! – Тот немного поморщился, когда попытался сесть в кровати.
– Тебе нельзя делать резких движений! Лежи смирно.
Фел послушался и вновь аккуратно опустил голову на подушку.
– Наиви, – обратилась я к ней. – Кажется, у него жар.
Старушка подошла к нему и приложила свою морщинистую руку к его лбу.
– И вправду, – подтвердила она мои слова.
Целительница подошла к своему тазику, обмакнула тряпку в ледяную воду, и положила её на лоб оборотня. Тот немного напрягся.
– Ну, всё, – произнесла Наиви. – Я пошла за целебными травами. Ты, Мэдди, пригляди пока за ним.
Я кивнула. Старушка ушла, скрипнув дверью.
Мы просидели вместе до вечера. Когда Феликс уснул, я ушла.
«Интересно, что ждёт меня завтра?» – подумала я, поправляя одеяло.
Джини уже сопела в кровати. В окне виднелись луна и тёмно-синие тучи. И если мне не показалось, я слышала сову. Или это был филин? Жаль в своё время меня не интересовала биология. А так бы я могла сказать точно, что за птицу я слышала.
Зеваю…
12 января 1887 года.
Сегодня утром Линда Блауп
(Орион, прабабушка Мэделин)
Прибыла в наше поселение.
Со времени пробуждения её силы,
Как утверждает девушка, прошло двое суток,
Хотя её шестнадцатилетние настало
целых восемь месяцев назад.
Это очень поздно. Пока пробуждённая ведьма
Не подаёт никаких надежд. Её способности ничтожны.
Мы будем надеяться, что магия всё же
Раскроется до конца, а пока
Мы будем держать вас в курсе дела.
Адепт третьего уровня,
Бен Кимберли,
С пожеланиями скорейшего выздоровления.
Глава восьмая
– Вставай! Эй! – чувствую толчки в бок.
Открываю глаза и вижу недовольное лицо Джини.
– Доброе утро! – потягиваюсь я, зевая.
За окном светит яркое солнце. Окно открыто, и мои волосы трепет лёгкий ветерок.
– Доброе, – наконец отвечает брюнетка, заправляя свою кровать. – Вставай, давай! Опоздаешь же!
– Ой!
Точно! Как же я могла забыть? Школа!
«Жаль, что даже в лесу, среди сверхъестественных существ, таких как оборотни и ведьмы, нельзя укрыться от школы. Она постигнет тебя везде!» – промелькнуло у меня в голове.
Я встаю и тоже принимаюсь заправлять кровать.
– Я пошла, – произносит Джини, идя к выходу из комнаты.
– Куда?
– Завтракать.
– Может, подождёшь меня? – я с надеждой посмотрела на соседку.
Она улыбнулась и ответила:
– Тогда давай быстрей.
Джини присела за письменный стол, и принялась что-то рисовать.
Зачем я попросила её подождать меня? Во-первых, я совершенно не знаю местность, а значит, не знаю, куда нужно идти. А она со всем тут знакома, так что с Джини не потеряюсь, по крайней мере.
Быстро достаю чёрную юбку и лёгкий, но колючий свитер оливкового цвета. Переодеваюсь. Беру расчёску в руки. На скорую руку собираю волосы в неаккуратный пучок. Эх, петухов много! А хотя, какая разница? Не на конкурс красоты отправляюсь.
– А с собой на занятия ничего не нужно брать? – спрашиваю я, поворачиваясь к сонной подруге.
Она отрицательно качает головой.
Мы выходим из комнаты. Я захожу в ванную, быстро умываюсь и чищу зубы. Бегу за Джини.
У меня вообще всё как не у людей. Все сначала умываются, а уж потом причёсываются и одеваются. Но только не я. Я привыкла всё делать наоборот.
Мы спускаемся по лестнице и попадаем в небольшую прихожую. В этом милом маленьком домике все комнатки были соответственно маленькими.
Вижу парня в разноцветной футболке с попугаем ара. Сам он рыжий и у него чёрные глаза. Обычно я таких глаз всегда пугалась потому, что мне казалось, что у таких людей один сплошной зрачок без радужки. Но в этот раз испуга не было. У него были очень весёлые и приветливые глаза.
– Вы чего так долго? – обратился он больше к Джини, чем ко мне.
Мне в принципе не привыкать: надеваю плащ-невидимку.
– Привет! – мне показалось или у брюнетки изменился тон голоса? – Мэдди, это Алекс. Алекс, это Мэдди.
– Мэгги? Седьмое созвездие? – спросил он, разглядывая меня с ног до головы оценивающим взглядом.
Кому как, но меня такой взгляд смущал и нервировал. Тем более, когда разглядывает парень.
– Мэдди! – недовольно поправила я. – И да, я седьмое созвездие.
– Ясно. Я третье, – сказал попугайчик.
(Так теперь и буду его называть!). Всегда почему-то мне нравилось придумывать клички.
– Ну, ладно. Может, уже пойдём Джем? Опоздаем!
– Алекс, я просила меня так не называть! – Джини сильно раскраснелась.
– Извини, но не я разлил банку джема по одежде, – он засмеялся.
– Это было уже так давно! – её лицо уже стало краснее спелого помидора.
– Давно! Как же! Неделю назад! Ха-ха!
Джини сделала ему крепкий подзатыльник и
