Полное собрание стихотворений - Афанасий Фет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1856?
На лодке
Ты скажешь, брося взор по голубой равнине:«И небо, и вода».Здесь остановим челн, по самой серединеШирокого пруда.
Буграми с колеса волненье не клокочет, —Чуть-чуть блестят струи.Так тихо, будто ночь сама подслушать хочетРыдания любви.
До слуха чуткого мечтаньями ночнымиДоходит плеск ручья.Осыпана кругом звездами золотыми,Покоится ладья.
Гляжу в твое лицо, в сияющие очи,О добрый гений мой!Лицо твое — как день, ты вся при свете ночи —Как призрак неземной!
Теперь, волшебница, иной могучей властиУ неба не проси.Всю эту ночь, весь блеск, весь пыл безумной страстиВозьми — и погаси!
1856
«Только станет смеркаться немножко…»
Только станет смеркаться немножко,Буду ждать, не дрогнет ли звонок,Приходи, моя милая крошка,Приходи посидеть вечерок.
Потушу перед зеркалом свечи, —От камина светло и тепло;Стану слушать веселые речи,Чтобы вновь на душе отлегло.
Стану слушать те детские грезы,Для которых — всё блеск впереди;Каждый раз благодатные слезыУ меня закипают в груди.
До зари осторожной рукоюВновь платок твой узлом завяжу,И вдоль стен, озаренных луною,Я тебя до ворот провожу.
1856?
«Расстались мы, ты странствуешь далече…»
Расстались мы, ты странствуешь далече,Но нам дано опятьВ таинственной и ежечасной встречеДруг друга понимать.
Когда в толпе живой и своевольной,Поникнув головой,Смолкаешь ты с улыбкою невольной, —Я говорю с тобой.
И вечером, когда в аллее темнойТы пьешь немую ночь,Знай, тополи и звезды негой томнойМне вызвались помочь.
Когда ты спишь, и полог твой кисейныйРаздвинется в лучах,И сон тебя прозрачный, тиховейныйУносит на крылах,
А ты, летя в эфир неизмеримый,Лепечешь: «Я люблю», —Я — этот сон, — и я рукой незримойТвой полог шевелю.
1857
«Я был опять в саду твоем…»
Я был опять в саду твоем,И увела меня аллеяТуда, где мы весной вдвоемБродили, говорить не смея.
Как сердце робкое влеклоИзлить надежду, страх и пени, —А юный лист тогда назлоНам посылал так мало тени.
Теперь и тень в саду темнаИ трав сильней благоуханье;Зато какая тишина,Какое томное молчанье!
Один зарею соловей,Таясь во мраке, робко свищет,И под навесами ветвейНапрасно взор кого-то ищет.
Июнь 1857
Грезы
Мне снился сон, что сплю я беспробудно,Что умер я и в грезы погружен;И на меня ласкательно и чудноНадежды тень навеял этот сон.
Я счастья жду, какого — сам не знаю.Вдруг колокол — и всё уяснено;И, просияв душой, я понимаю,Что счастье в этих звуках. — Вот оно!
И звуки те прозрачнее, и чище,И радостней всех голосов земли;И чувствую — на дальнее кладбищеМеня под них, качая, понесли.
В груди восторг и сдавленная мука,Хочу привстать, хоть раз еще вздохнутьИ, на волне ликующего звукаУмчаться вдаль, во мраке потонуть.
1859
Мотылек мальчику
Цветы кивают мне, головки наклоня,И манит куст душистой веткой;Зачем же ты один преследуешь меняСвоею шелковою сеткой?
Дитя кудрявое, любимый нежно сынНеувядающего мая,Позволь мне жизнию упиться день один,На солнце радостном играя.
Постой, оно уйдет, и блеск его лучейЗамрет на западе далеком,И в час таинственный я упаду в ручей,И унесет меня потоком.
1860
«Молчали листья, звезды рдели…»
Молчали листья, звезды рдели,И в этот часС тобой на звезды мы глядели,Они — на нас.
Когда всё небо так глядитсяВ живую грудь,Как в этой груди затаитсяХоть что-нибудь?
Всё, что хранит и будит силуВо всём живом,Всё, что уносится в могилуОт всех тайком,
Что чище звезд, пугливей ночи,Страшнее тьмы,Тогда, взглянув друг другу в очи,Сказали мы.
14 ноября 1859
На железной дороге
Мороз и ночь над далью снежной,А здесь уютно и тепло,И предо мной твой облик нежныйИ детски чистое чело.
Полны смущенья и отваги,С тобою, кроткий серафим,Мы через дебри и оврагиНа змее огненном летим.
Он сыплет искры золотыеНа озаренные снега,И снятся нам места иные,Иные снятся берега.
В мерцаньи одинокой свечки,Ночным путем утомлена,Твоя старушка против печкиВ глубокий сон погружена.
Но ты красою ненагляднойЕще томиться мне позволь;С какой заботою отраднойЛелеет сердце эту боль!
И, серебром облиты лунным,Деревья мимо нас летят,Под нами с грохотом чугуннымМосты мгновенные гремят.
И, как цветы волшебной сказки,Полны сердечного огня,Твои агатовые глазкиС улыбкой радости и ласкиПорою смотрят на меня.
Конец 1859 или начало 1860
«Кричат перепела, трещат коростели…»
Кричат перепела, трещат коростели,Ночные бабочки взлетели,И поздних соловьев над речкою вдалиЗвучат порывистые трели.
В напевах вечера тревожною душойИщу былого наслажденья —Увы, как прежде, в грудь живительной струейОни не вносят откровенья!
Но тем мучительней, как близкая беда,Меня томит вопрос лукавый:Ужели подошли к устам моим годаС такою горькою отравой?
Иль век смолкающий в наследство передалСвои бесплодные мне муки,И в одиночестве мне допивать фиал,Из рук переходивший в руки?
Проходят юноши с улыбкой предо мной,И слышу я их шепот внятный:Чего он ищет здесь средь жизни молодойС своей тоскою непонятной?
Спешите, юноши, и верить и любить,Вкушать и труд и наслажденье.Придет моя пора — и скоро, может быть,Мое наступит возрожденье.
Приснится мне опять весенний, светлый сонНа лоне божески едином,И мира юного, покоен, примиренЯ стану вечным гражданином.
1859
Георгины
Вчера — уж солнце рдело низко —Средь георгин я шел твоих,И как живая одалискаСтояла каждая из них.
Как много пылких или томных,с наклоном бархатных ресниц,Веселых, грустных и нескромныхОтвсюду улыбалось лиц!
Казалось, нет конца их грезамНа мягком лоне тишины, —А нынче утренним морозомОни стоят опалены.
Но прежним тайным обаяньемОт них повеяло опять,И над безмолвным увяданьемМне как-то совестно роптать.
1859
«Если ты любишь, как я, бесконечно…»
Если ты любишь, как я, бесконечно,Если живешь ты любовью и дышишь, —Руку на грудь положи мне беспечно:Сердца биенья под нею услышишь.
О, не считай их! в них, силой волшебной,Каждый порыв переполнен тобою;Так в роднике за струею целебнойПрядает влага горячей струею.
Пей, отдавайся минутам счастливым, —Трепет блаженства всю душу обнимет;Пей — и не спрашивай взором пытливым,Скоро ли сердце иссякнет, остынет.
1859
