Пари с будущим - Сергей Гомонов

На тех участках, где огонь начинал сдаваться, вверх поднимались громадные тучи дыма. Артем Николаич, едва увидев меня, тут же ласково сматерился и объяснил тактику действий.

— И смотри у меня, Стрельцов, не геройствуй, как вчера! — предупредил он в конце. — Какая хреновина там только не горит! Я хочу, чтобы вон те, — он мотнул шлемом на кареты скорой помощи, — сегодня уехали отсюда пустые. Всё понял?

— Угу.

— А чё с рожей?

Я шмыгнул носом:

— Бандитская пуля.

— Сильно датый? А то, может…

— Артем Николаич, да я уже не то, что не датый, а трезвее всех трезвЫх…

И это не было преувеличением. От всего случившегося адреналин и тестостерон в моей крови, наверное, пережгли всё, что являлось посторонними примесями — и в первую очередь алкоголь.

— Ну смотри, парень, смотри!

Иногда Николаич в самый неподходящий момент может включить наседку и доставать своей опекой сверх меры. И стал он таким после гибели Степки, хотя это произошло вообще не в его смену.

Склады мы тушили несколько часов кряду в режиме нон-стоп. Под многослойной курткой и комбинезоном я был весь мокрый от пота, тело горело и ныло от усталости, но откуда-то брались всё новые и новые силы. Точно так же прибывали и резервные автоцистерны, сменяясь одна за другой. Телевизионщики уже собирались уезжать, когда им на радость рванул склад с китайской пиротехникой, заполонив все небо беспорядочными взрывами фейерверков. Мы же на всякий случай забирались под прикрытие наших носорогов: чертовы ракеты летели во все стороны, как ошалелые.

Но в конце концов, сообразно крылатой фразе с соломонова кольца, прошло и это. Николаич велел сворачиваться.

Пророчество

Чтобы перевести дух, я поплелся в сторону огражденного турникетом асфальтированного пятачка, с которого сейчас с чувством выполненного долга отбывали тивишники и медики. Мечта Николаича сбылась: сегодня не пострадал никто, если не считать одного придурочного спецкора, который умудрился попасть под струю из водомета и промокнуть на холоде до нитки. Я был в курсе, потому что это был Женькин водомет и все произошло на моих глазах. Бранился Женька знатно! А спецкора спешно засунули в одну из «скорых» — отогреваться.

Слегка отойдя после этой гонки, я вспомнил, что обещал звякнуть Ленке. Впрочем, мелькнуло и сомнение: она давно уже спит, придурок, человеку завтра (сегодня, блин, сегодня!) на работу, какого черта звонить и будить? Но Ленку я тоже знал неплохо. Не разбужу я, она, когда проснется сама, отыщет меня и прибьет насмерть, а перед этим опозорит — обещал и не сделал! Надо звонить…

Проклятый мобильник больше не включился. Иногда, полежав выключенными, они на последнем издыхании еще могут недолго поработать. Но сегодня явно была не моя ночь… или утро…

Тут неподалеку, на турникете же, я увидел курящего мужика. В свете многочисленных фар я разглядел его лицо, и оно отчего-то показалось мне смутно знакомым.

— Извини, телефоном не разрешишь воспользоваться? Мой сдох…

Мужик оценивающе взглянул на меня и без лишних разговоров протянул свой мобильник. Увидев заставку на слайдере, я обомлел: там красовалась фотка полуголой силиконовой блондинки. Что-то очень нехорошее заворочалось в памяти, но разбираться я не стал и набрал домашний номер квартиры Еремеевых. Сложные номера сотовых мой мозг попросту не запоминает. Ленка, кстати, тут же схватила трубку.

— Кто? Кто это? — прокричала она и, лишь услышав мой голос, успокоилась: — Господи! Слава богу! Сейчас же приезжай сюда, слышишь? Домой тебе в таком виде не надо! Слышишь?

Возражать я не стал. Заехали в дежурку переодеться, а потом Рыба подвез меня к Ленке. Хоть он и вредный мужик, но в личные дела знакомых никогда не влезает, не сплетничает и не задает вопросов. Надо мне к Еремеевой — значит, надо. И ходи оно конем.

Когда Ленка открыла и когда я наконец оказался в домашней обстановке, организм сдался. Я готов был свернуться на коврике в прихожей и заснуть, но хозяйка проявила беспощадность, загнав меня в ванную под душ, а после, уже чистого и одетого в какие-то шмотки Степухи, подвергла истязанию, пытаясь чуть ли не заговорами полечить раскуроченную физиономию.

— Нет… — с досадой сказала она, — так просто не пройдет, это на несколько дней…

— Ленка, да хрен бы с ним, нашла о чем страдать. Иди, спи, тебе завтра на работу. Убедилась, что я жив-здоров? Ну и всё!

— Как будто я впервые не сплю ночь перед работой. Забыл, какой Светка была совсем маленькая? Она нас со Степой двоих ушатывала, причем легко! Так что я привычная.

— Ты не привычная, Аленосик. Ты чокнутая. За что я тебя и люблю. Всё, я на боковую, иначе сейчас просто сдохну.

И я уже прошел было в комнату, где она мне постелила, как одна мысль осенила меня молнией, и я завис прямо в дверях, а Ленка врезалась мне в спину и удивленно захлопала глазами.

— Этот мужик… — пробормотал я, лихорадочно сгоняя мысли в один табун и даже толком не вникая в то, о чем говорю, — этот мужик…

— Который? Денис, ты меня пугаешь! Какой мужик?

— С телефона которого я тебе звонил… Вот блин! Это же был охранник Селезинских складов! Тот самый!

— Охранник — и что в нем такого?

— Ленка, я видел его вчера во сне. Мертвым.

Она замерла.

— Но… вы же все потушили?

— Мы все потушили. Но, судя по всему, он должен задохнуться в машине… выхлопными…

— С чего ты это взял?

— Это розовая смерть, ее ни с чем не спутаешь. От окиси углерода кожа у отравленного становится розовой. Черт, какой же у него был телефон?

— Денис, но ведь это только сон? Почему ты…

— Это только сон, дочка, бывают только сны, — отболтался я, бросаясь к обычному телефону и набирая Николаича. — Артем Николаич, это всё тот же Стрельцов.

— Ну никакого от тебя продыху! Что еще учудил?

— Да я ничего. Николаич, скажи, а действующие лица на таких мероприятиях фиксируются где-то? Ну, скажем, охранник этих складов где-то фигурирует? Можно его выцепить?

— Опера, наверное, зафиксировали. А нам-то это зачем?

— Николаич, кровь из носу нужно узнать номер этого мужика. Я сегодня случайно… э-э-э… свой телефон у него забыл. Второпях. Понимаешь?

— Какой-то ты сегодня бешеный, Стрельцов. Ты там на досуге наркотой, часом, не балуешься, не?

— Не! Вот те крест!

— Ладно, будь на связи, перезвоню по определившемуся номеру.

Он тоже не спросил, какого лешего я делаю в квартире Еремеевых в такое время. А может, навскидку просто не узнал номер.

— Спасибо, Артем Николаич! Наркотикам но пасаран!