Заговор красных генералов - Вадим Хлыстов

Он взглянул на меня недоуменно:

— А что, это сейчас так существенно?

— Думаю, да. Считаю, что нам нужны свежие головы, чтобы продолжать работать. Следующие вопросы, которые необходимо решить, не менее серьезны.

— Предлагаете перенести на завтра?

— Лучше, гораздо лучше. Завтра же выходной?

— Да какое это имеет значение. В выходной даже лучше работается. Нет этих постоянных звонков.

— Погодите со звонками. Как вы насчет того, чтобы в Индийском океане отдых с рыбалкой устроить?

Берзин взглянул на меня как на невменяемого.

— Вы действительно переработались, Андрей Егорович, какая рыбалка? Какой Индийский океан?

Я молча ждал… Старик хлопнул себя по лбу:

— Чччччерт, совсем забыл с этим заговором, что вы этот… — Берзин неопределенно помахал пальцами в воздухе, — … «Пришлый»… прошу простить, конечно… Ну, про те двое суток, которые прошли за десять минут, я помню. Такое трудно забыть. А это… И вы что, можете, прям вот сейчас, отсюда… и… туда…?

И опять помахал неопределенно пальцами…

Я утвердительно кивнул:

— Да, могу.

Берзин сразу загорелся:

— Да вам цены для нашей работы нет, голубчик! Слушайте, мне вот кровь из носу надо, и очень срочно…

Я засмеялся:

— Стоп, стоп, Ян Карлович. А то мы сейчас поменяемся местами. И мне придется таскать вашу агентуру по всему миру.

Он сразу смутился:

— Да, что-то я погорячился. Но как заманчиво…

— Ну, так что, Ян Карлович, принимаете предложение?

Он решительно махнул рукой:

— Была не была, принимаю. Интересно же. Да и короткий отдых действительно не помешает.

— Тогда поступим так. Сейчас попрошу, чтобы вам сделали кофе, а я пока буду собирать всех своих. И не позднее чем через час мы рванем на настоящую рыбалку в чисто мужской компании. Кстати, вы же с моими людьми почти не знакомы, вот и познакомитесь поближе…

На необитаемый остров, на котором я в прошлый раз рассказывал курсантам о себе, мы вывалились прямо из дверей моей квартиры весело гудящей толпой. Олег вытребовал у Нои большие десантные надувные лодки и теперь объяснял ей, что такое крепления для спиннингов. Стас никого не подпускал к трем автономным здоровым морозилкам и, отталкивая Олега, тыкал пальцем в какой-то продуктовый каталог, что-то в нем показывая Ваджре. Весь его вид говорил о том, что если из этого каталога не будет его заказа, и немедленно, то не стоило тащиться в такую даль, а можно было бы спокойно оставаться дома и продолжать гонять на полигоне курсантов. Все были чем-то заняты. Я тоже внес достойную лепту в эту суматоху, попытавшись незаметно открыть Стасовы морозилки и посмотреть, что он там такое от всех с таинственным видом прячет. Но был с позором уличен и отправлен собирать плавник для костра, со словами, что на рыбалке начальников нет, да и физический труд вообще полезен для здоровья.

В результате всей этой суеты мы часа через два вышли на лодках в маленькую лагуну при острове и забросили спиннинги. Описывать весь процесс не берусь. Могу только сказать, что рыбалка удалась на славу, хотя на всех вытащили из воды пять небольших рыбин килограмма по полтора. И то про одну из них Олег сказал, что ее можно есть при одном условии: если человек решил покончить с собой особенно экзотическим способом. Старик в нашей компании как-то сразу прижился. Он азартно спорил с Олегом, чья рыба тяжелее, и искренне расстроился, когда выяснилось, что его на сто граммов легче. Потом гонял со всеми в футбол и орал на Васю Лупандина, когда тот мазал. Не отрываясь от игры, он же профессионально раскрутил Стаса открыть раньше времени свои морозильники, в которых оказалось пиво.

Я, глядя на всю эту суету, потихоньку ретировался под пальмы. Настроение было непонятным. Как-то все перемешалось в голове. Куда я попал, где мои вещи? Заговор какой-то, шпионы. Вот, зараза. Это место просто расслабляет. Или действительно, давно отдохнуть надо было?

Под эти мысли я и задремал. В себя пришел от того, что мне на живот поставили холодную бутылку пива. Ну конечно, кто так изощренно может разбудить, как не наш психолог. Тебе хочется послать разбудившего далеко и конкретно, но кто пошлет в здравом уме человека, принесшего холодного пива в жару?

Я нехотя открыл один глаз и посмотрел на эту ухмыляющуюся рожу:

— Никакого уважения к начальству у тебя, Стас.

— А то.

— Могу поспорить, что ты опять задумал какую-нибудь пакость.

— Почти угадал.

Я вздохнул.

— Черт с тобой. Давай свою пакость.

Он плюхнулся рядом со мной на песок.

— Слышь, начальство. Поговорить надо.

— Ну если надо, то говори. О ком или о чем?

— О твоем шпионе.

Я сразу пришел в себя. Всю сонливость как рукой сняло.

— И что Берзин?

— Посмотрел я на него сегодня попристальней. Прикинул его психопортрет. По всем выкладкам, он вроде нормальный мужик.

— Ты и раньше его прикидывал. И по схемам своим раскладывал. По твоей же рекомендации с него начали, а не с другого.

— То была теория. Исходные материалы — только твои архивы. А теперь я на него вживую посмотрел, когда он военных потрошил. Да и сегодня в другой обстановке… Он личность, Андрюха. И среди их серпентария он самый лучший. Это я тебе говорю.

— Ну, нормальный, кто спорит. Но ты же сам знаешь, что у нас при ДЕЛЕ такой должности, как «нормальный парень», не предусмотрено. Ты или выполняешь свою работу, или нет. А мы сейчас опять в деле, Стас.

Он некоторое время помолчал:

— Мне кажется, что потянет. Может, рассказать ему, что мы для него готовим?

— Перебьется. Рано еще. Я его сейчас красными флажками обкладываю. Пусть окончательно влипнет так, чтобы назад хода не было. А то еще соскочит в последний момент.

— Может, его тогда кровью повязать? Как это у поэта: «Дело право, когда оно кроваво…»

— Нет. Пока это лишнее. Тут и так кровищи по колено. Я аж чувствую, как ею от них всех смердит. Лучше обстоятельства ему создавать. Безвыходные. Это продуктивнее в долгосрочной перспективе. Хотя, посмотрим как карта ляжет.

— Добро, это я так, к слову. Преамбула так сказать.

— С подходцем, значит, господин психолог, работаем? И что тогда не преамбула?

Стас посмотрел на меня пристально:

— Ты чего такой смурной последнее время ходишь?

Н-да. А вот тут он попал в десятку. Придется говорить. Хотя очень не хотелось. Я вздохнул поглубже.

— Стас, мне мама звонила… И при том несколько раз…

Он сразу стал очень серьезным и внимательно на меня взглянул.

— Как это звонила? Ты о чем?

— Ну, не совсем она… Я же оставил у себя свою мобилку для связи, со всеми старыми номерами. Ноя там модернизировала что-то, но симка осталась. Так вот, с маминого номера звонки идут.

Он настороженно спросил:

— И что?

— Ничего. Я кнопку соединения нажимаю, а в трубке только звук, как от ветра в проводах. Слышал, как ветер в проводах осенью в степи стонет и плачет? Вот так и здесь… Я номер на отслеживание звонков поставил без вызова. Так вот, звонки идут и идут… Ты никому не говори пока. И еще у меня к тебе просьба. Повыясняй у наших ненавязчиво, может, и у них что-то странное происходит. А они просто не говорят. Ты же их знаешь, молчать до последнего будут, пока совсем не припрет…

— Ого. Интересные вещи творятся. Конечно, я выясню. И давно это происходит, с мобилкой?

— Уже месяц. Я у Нои спрашивал, что и почему так может быть.

— Что она ответила?

— Как-то не очень понятно и туманно. Просто повторила, что говорила и раньше. Сказала, что этот мир нас начал активно отторгать. Как будто прежние нападения и якобы случайности были из разряда пассивного сопротивления. Сейчас же начинается более коварное и выборочное давление. Теперь самые обычные вещи могут стать смертельно опасными. Знаешь, как у Хичкока, когда самым страшным предметом в доме может стать любимый плед, который тебя задушит во сне. Вот так и тут. Вроде из-за того, что мы на правильном пути. Кстати, а ты сам как?

— Что как?

— Не валяй Ваньку.

— Нет, со мной все в порядке. Можешь быть уверен, что ты первый узнаешь, когда начнется что-то странное.

— Договорились. Ладно, пошли твое пиво пить. Вон Олег уже рукой машет.

С отдыха вернулись на следующий день, и настроение было рабочее. Мы с Берзиным снова разместились в кабинете, поговорили о том о сем, попили кофе, потом я спросил:

— Ну что, Ян Карлович, продолжим?

— Давайте.

— Тогда начнем с персоналий. Вам такие имена с псевдонимами, как Хейфец Григорий Менделевич — «Харон» и Ганс Киппенбергерг — «Печатник» о чем-то говорят?

Берзин отрицательно покачал головой:

— Первый раз слышу.

— Может, по фотографии узнаете?

— Попробую.

— Подождите минутку, сейчас их покажу.

Я поднял трубку телефона: