Время прибытия - Валентин Леженда

Затаив дыхание, земляне с нетерпением ожидали продолжения битвы, но его не последовало. Вместо этого из-за деревьев появились молчаливые космические полицейские, каждый из которых нес на плече по брыкающемуся и мычащему серому мешку.

— Вот и все, — констатировал чукча, когда блюстители вселенских законов погрузились вместе с доставившим столько хлопот землянам грузом в свою космическую тарелку.

— Ну и что нам мешало сделать это раньше? — удивился полковник Толстолобов, снимая маскхалат.

— Финансовые проблемы, — злобно огрызнулся в ответ Бисквит Иванович, — моя зарплата теперь накрылась окончательно. Боже мой, ведь я еще не расплатился за свою квартиру на Венере, воздух там, наверное, уже за неуплату отключили, эх, постригусь в космические монахи к чертовой матери, и буду странствовать и побираться, или нет, лучше побираться и странствовать…

Снежок и Бельды тревожно переглянулись, и чукча незаметно для эмиссара покрутил пальцем у виска.

— Кстати, а как же инопланетный киллер? — вдруг спохватился полковник. — Этот, как его, Ликвидатор, вы же его, если я не ошибаюсь, отправили с помощью хроногранаты в будущее.

— Ага, — кивнул Снежок, — на два дня.

— А что ему сделается? — удивился Бельды, посмотрев на часы. — Завтра утром проявится, осмотрится и домой улетит, делать-то ему здесь все равно больше нечего, заказчиков ведь повязали.

— А может, засаду устроим, — мечтательно предложил Толстолобов, — возьмем самого Ликвидатора, представляете.

— Не-а, — мотнул головой Снежок, — только хуже будет. Этот точно способен весь город разнести вместе с микрорайоном…

А полицейская тарелка, тем временем подобрав под себя членистые ноги, медленно поднялась в воздух, растворившись в черном зимнем небе, из которого срывался мелкий сухой снег…

ЛИРИЧЕСКОЕ ДОПОЛНЕНИЕ № 1

На утро следующего дня ровно в восемь часов во дворе дома №10 по улице Остапа Бендера из воздуха материализовался всклокоченный невысокий подросток в пионерской форме, который тут же огласил утренний двор отборным матом.

Вышедшая из соседнего подъезда за молоком бабулька — божий одуванчик от такого чудовищного зрелища упала в обморок, завалившись в сугроб.

А беснующийся пионер, сорвав с шеи красный галстук, стал втаптывать его в грязь, смешно подпрыгивая и грозя непонятно кому маленькими кулачками.

Через десять минут он вроде немного успокоился и, переведя дух, превратился в стройную длинноногую блондинку с ментоловой сигаретой в зубах.

— Вот же, уроды, — с чувством сказала девушка и, мелькая точеными ножками в высоких ботфортах, направилась к ближайшей арке, где уже дрались из-за рыбьего скелета встающие раньше всех мусорные коты.

ЛИРИЧЕСКОЕ ДОПОЛНЕНИЕ № 2

Вернувшись в деревню после успешно завершенного дела, Бисквит Иванович с неудовольствием отметил, что крыша его избушки немного перекосилась, а на чердаке поселились жуликоватые вороны, насланные на народного целителя, судя по всему, его злостным столичным конкурентом Аланом Чуваком.

В общем, дел дома было невпроворот.

И вот как раз в разгар генеральной уборки к Бисквиту Ивановичу явился участковый Петро Сало, хотя и из хохлятского рода, но мужик хороший.

Достав из-за пазухи бутыль мутного первача, Петро, рассказал народному целителю о страшных событиях, потрясших Малые Утюги буквально после отбытия Бисквита Ивановича. Мол, в деревне сексуальный маньяк объявился, который в течение целого дня ухитрился сделать почти одновременно в нескольких противоположных концах деревни до восьми изнасилований, расхождение во времени между которыми не превышало шести минут. В итоге следствие установило, что насильник совершал свое гнусное действо на мотоцикле.

— И главное что, — жаловался народному целителю участковый, — девки-то многие довольны остались, говорят, что он любовник, мол, ого-го, к тому же Митяя красавца-тракториста нашего напоминает, хотя он и в маске, и потому пострадавшие показания неохотно дают. А у Митяя алиби по всем случаям, он трактор в это время чинил.

— Так, — Бисквит Иванович немного хлебнул из стакана самогона. Поморщился. Закусил соленым огурчиком.

— Но вот со старушкой у него одной накладка вышла, — продолжил милиционер, — вредная оказалась старушка, пошла и на него заяву накатала, так, мол, так, в лесу к ней на мотоцикле подлетел и девственности лишил, короче, мы тогда расследование и начали.

— А старушка та, случайно, не старой-то девкой Марьей Филипповной будет? — с подозрением спросил народный целитель, наливая по-новой.

— Она самая, — подтвердил участковый, — вредная карга.

— Что ж он без разбора на женщин-то бросается? — удивился Бисквит Иванович.

— Так ведь маньяк он, — в свою очередь удивился милиционер, — псих, значит.

Народный целитель задумался, прикидывая в уме, сколько он трактористу таблеток биагры выписал и сразу же успокоился, налив себе с участковым по третьей стопке.

— Не беспокойся, Петро, думаю, скоро эти ужасные случаи закончатся.

— Да откуда ты знаешь, Иваныч, ей-богу, чай и впрямь Белый колдун, — испугался милиционер, осенив себя крестом, — с нечистой силой небось водишься.

— Вожусь, — подтвердил народный целитель, мечтательно вспоминая родные звезды…

ЭПИЛОГ

— Вот это, блин, да, — Воротилов восхищенно заглядывал в овальный иллюминатор, за которым была лишь пронизанная миллиардами иголок звезд чернота, — ни тебе ментов, ни налоговой — благодать.

— В натуре, братан, — согласился с ним Степановский, откупоривая очередную бутылку шампанского, — не жизнь у нас будет, а малина. Вот высадимся на ближайшей планетке, шороху там как наведем, я сразу все рынки под себя возьму.

— Угу, — кивнул Сан Саныч, — ты смотри только, блин, не забывай о моих 60%.

Степановский вздрогнул, и его правая щека нервно задергалась.

— Свой долг я помню, — хрипло ответил он, — и сполна тебе его заплачу, как обещал.

В углу рубки по-прежнему храпел связанный Убийвовк, а рядом с ним за небольшим, вырастающим из пола корабля по мысленному приказу столиком, резались в подкидного братья Крючки.

Растрепанный профессор с совершенно безумным видом колдовал над бортовым компьютером звездолета, прокладывая дальнейший курс.

— Так какая планета вам нужна, Сан Саныч? — спросил он пялящегося в иллюминатор авторитета.

— Да что б пожарче была, — отозвался Воротилов, — климат желательно как на Карибах или Гавайях, на худой конец.

— И чтобы рынки были, — вставил Степановский, выстрелив пробкой из шампанского в храпящего Бориса Богдановича, — большие рынки и без чурок всяких там и узкоглазых.

Профессор кивнул.

— Ну, а с правлением вам каким: монархия, республика или президентская демократия? Братки на время задумались.

— Давай демократию, — наконец решил Воротилов, — и желательно, чтобы президент был придурок, типа этого, предпоследнего нашего.

— И чтобы бабла побольше, — снова влез Степановский, — валюты всякой крутилось.

— Сделаем, — ответил профессор, — как раз есть одна такая планетка, совсем рядом. То, что вам нужно.

— Ну так, — усмехнулся Сан Саныч, — летим к ней. — И снова посмотрев в иллюминатор, добавил: — Ну, блин, красота. У меня когда-то пиджачок такой был, с платиновыми блестками.

— Круто, — согласился Степановский, — за сколько брал?

— Господа, господа, потише, — профессор, склонившись над пультом, вглядывался в датчики каких-то приборов, — вы мешаете мне сосредоточиться.

Ровно через час космический корабль замедлил свой ход, и его двигатель стал гудеть значительно меньше.

— Что, профессор, уже прилетели? — радостно спросил Воротилов, присоединившись к играющим в карты братьям Крючкам, которые сразу же стали катастрофически проигрывать.

— Эх, карта пошла, — с восхищением сказал авторитет.

— Уже практически прибыли, — отозвался Сумасбродов, — сейчас я программирую бортовой компьютер для предстоящей посадки.

— Что ж, пойду предупрежу братву, — сообщил присутствующим мающийся от безделья Степановский.

Само по себе торможение и выход на орбиту чужого мира заняли около получаса. После чего корабль наконец плавно вошел в плотные слои атмосферы не подозревающей о готовящейся на нее экспансии несчастной планеты.

Посадка в общем-то прошла без неприятных эксцессов, и вот, наконец настал кульминационный момент сего короткого но, несомненно, исторического межзвездного перелета.

Профессор, вытерев взмокший от напряжения последних часов лоб, покинул капитанский мостик, предложив браткам отправиться на экскурсию в осчастливленный их прибытием мир.

Короче, открыли люк, опустили трап и…

С самой своей первой минуты, проведенной под фиолетовым небом чужого мира, Сан Саныч Воротилов почувствовал некий подвох, начав кровожадно поглядывать на невозмутимого профессора.