Метод - Даниил Лектор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так нельзя! – зло говорила Есеня. – Мы всё знаем, мы должны его взять!
И, видя, что сыщик отмалчивается, добавила:
– Ты что, садист? Получаешь удовольствие от пыток?
– А ты как думала? – отвечал Меглин. – А вот и они!
Из подъезда вышел Цветков. Он был не один – с той самой девушкой, которая в буфете рассказывала, как ухаживает за младшими братьями. Только теперь она сама на себя не была похожа: движения механические, лицо застывшее. Преподаватель усадил жертву в салон, и машина тронулась с места. За ней на некотором расстоянии следовал автомобиль Меглина.
Выехали из города. Перед поворотом в лес Цветков сбросил скорость. Неподалеку на обочине стояли два «КамАЗа», водители курили поблизости, присев на корточки.
В лесу преподаватель остановил машину. Достал из бардачка табличку с надписью «PARTISAN», веревку. Вывел девушку и повел ее к заранее выбранному дереву. И тут на краю поляны появились фигуры сыщиков…
…Водители все так же мирно курили, когда из глубины леса донеслись крики о помощи. Мужики переглянулись и кинулись на звук. На поляне они застали такую картину: одна девушка (это была Есеня) развязывала руки другой, стоящей в одном белье. Меглин тем временем избивал валявшегося на земле Цветкова.
– Отвечай! – яростно орал сыщик. – Или я тебя до смерти забью!
– Не надо! – вопил преподаватель. – Спасите!
– Мужик, ты чего? А ну, прекрати! – угрожающе воскликнул один из водителей.
Меглин обернулся к ним.
– Сейчас все поймете… – пообещал он.
Рассказ не занял много времени. Водители не только все поняли, но и полностью согласились с наказанием, которое сыщик предложил для маньяка. Спустя несколько минут все участники событий переместились к стоявшим на шоссе «КамАЗам».
Против нового замысла Меглина была одна Есеня.
– Прекрати! – кричала она сыщику. – Я прошу тебя! Прекрати!
Прекратить она хотела вот что: водители, которым Меглин рассказал об «увлечениях» преподавателя психологии, привязали Цветкова за руки и ноги к передним бамперам обеих машин, так что он повис между кабинами. Один из водил при этом приговаривал:
– У меня у самого дочка! Ах ты, животное!
– Ну что, мужики, потрудимся? – воскликнул Меглин, обращаясь к водителям. – Давай! Потихоньку, сразу не порвите, а то неинтересно!
Водители уселись по кабинам, взревели двигатели, и машины начали тихонько разъезжаться, натягивая веревки. А Меглин прокричал Есене:
– Ты не видела, как они каются! Как они жить хотят!
Он повернулся к Цветкову:
– Ну, расскажи ей, как ты жить хочешь! Она тебя пожалеет, она добрая!
– Пожалуйста! – взвыл преподаватель. – Умоляю, поверьте мне! Я искуплю! Всю жизнь искупать буду!
– Слышала? – вскричал Меглин. – Искупать он будет! А отпустишь его – он смеяться будет над тобой! Один раз, давно, отпустил я одного такого. До того красиво плакал! «Не убивай, – говорил. – От смерти моей толку мало. Я до конца дней женам и детям жертв своих помогать буду, служить им буду вместо собаки. Всю жизнь искупать буду!» Я поверил, отпустил. А он за неделю еще двоих убил! С тех пор я только одно искупление признаю: кровью, прямо на месте!
И, обращаясь к водителям, скомандовал:
– Давай!!
Обе машины одновременно сдали назад, веревка растянулась в струну. Цветков непрерывно вопил от боли и ужаса. Есеня прижала к себе рыдающую девушку, несостоявшуюся жертву, и закричала:
– Нет!!
– Давай! – требовал Меглин.
Но один из «КамАЗов» вдруг остановился, и водитель выпрыгнул из кабины.
– Не могу грех на душу взять! – признался он.
– Не твоя ведь душа – моя! – ответил Меглин. – На меня вали, когда Бога увидишь!
Подошел к рыдающему Цветкову, сказал:
– Буду рвать тебя, пока не ответишь. Вопросов два. Вот первый. Ты ведь и сам ел с ними торт, чтобы ничего не заподозрили. Как?
– Я понемногу! – с готовностью ответил Цветков. – Два года! С едой…
– Молодец, – похвалил Меглин. – Иммунитет вырабатывал к яду. Хорошо, теперь вопрос второй. Почему ты умереть не хотел? Почему руки на себя не наложил?
Цветков молчал, потом снова начал рыдать.
– Давай! – вновь бешено вскричал Меглин.
Но в эту минуту послышалось завывание сирен: к месту казни подъезжали вызванные Есеней полицейские.
…Когда Цветкова, освобожденного от веревок, в наручниках, тащили в автозак, полицейские провели его в нескольких шагах от девушки – несостоявшейся жертвы. Преподаватель на миг поймал ее взгляд – и вдруг с улыбкой подмигнул. Есеня заметила эту улыбку, и ее передернуло.
Тут к арестованному подошел Меглин.
– Повезло тебе, – сказал он преподавателю, – добрые люди нашлись. Ладно, живи.
И, прощаясь, разок шлепнул задержанного по шее – несильно, почти ласково. Полицейские тут же повели Цветкова дальше. Вдруг его лицо исказил неописуемый ужас… глаза выпучились и застыли. Цветков медленно повалился на землю. Из носа и ушей хлынула кровь. К нему бросились врачи…
А Есеня пораженно смотрела на то, как Меглин прячет в карман пустой шприц.
Меглин не признавал передышек. В тот же день, когда был разоблачен Цветков, он сообщил Есене, что узнал место, где скрывается Максим Огнарев – оперативник, из пистолета которого была убита ее мать. Они отправились в путь и вскоре подходили к заброшенному заводскому корпусу.
– Спасибо тебе, – сказала Есеня, когда они вышли из машины.
– Чему ты радуешься? – спросил сыщик.
– Я искала его во всех базах – ничего. Пропал Огнарев, будто не было никогда. Как ты его нашел?
– Так же, как тебя.
– По-моему, это я тебя нашла, – возразила Есеня.
– Тебе показалось.
Когда они подошли ближе к дому, изнутри отчетливо послышался звук взведенного курка и из форточки высунулся ствол охотничьего ружья. За грязным стеклом мелькнул Огнарев. Сейчас он нисколько не походил на оперативника. Грязный, обросший пегой клочковатой бородой, с безумным взглядом, он выглядел как бомж.
– Стой! – хрипло приказал он.
– Мы поговорить пришли, – сказал Меглин.
– Так же, как с ними? – непонятно ответил Огнарев. – Поговорить? Нет! Я не дамся!
– Убери ружье, – сказал Меглин. – А то пальнешь невзначай. Мы зайдем, спросим и уйдем.
– Нет! – прокричал человек за стеклом.
Меглин, подняв руки в знак того, что у него нет оружия, шагнул вперед. И тут же раздался выстрел!
– Родион! – крикнула Есеня, кидаясь к сыщику.
За окном мелькнул силуэт бегущего человека. Огнарев снова скрылся…
Глава 7
Нарушителей правил сначала называют преступниками. Затем психами. И наконец – пророками.
МетодСуббота, поздний вечер. Маленькая комната в типовой квартире, вся уставленная компьютерной техникой. На мониторе – сложная, высшего уровня игра. Геймер останавливает ее, заходит на свою страничку в социальной сети. Появляется диаграмма со столбиками разной высоты. Возле каждого столбика – количество набранных им голосов, а также гифка, изображающая того или иного персонажа. Выглядит все так:
Хач конченый – 85
Депутаты-пидоры – 92
Гастер-наркодилер – 89
Мент позорный – 19
Внизу горит надпись: «До конца голосования осталось 2 минуты». Цифры, обозначающие время, все время сокращаются. Вот осталось полторы минуты… Тут число голосов, поданных за «гастера», меняется – кто-то за него проголосовал. Ага, вот еще один, еще двое… Все, голосование окончено! На экране возникает артист в смокинге, он снимает цилиндр и торжественно провозглашает:
– Нашим победителем стал…
Гифка «гастера» занимает весь экран.
Игрок выключает компьютер. Быстро собирается. Выкладывает на стол молоток, перчатки, моток веревки, нож, балаклаву. Надевает ее, поверх крепит видеокамеру на ремешке. И выходит из квартиры.
…Долго искать жертву не пришлось: желтую безрукавку работника коммунальных служб было видно даже в темноте.
– Эй! – окликает его игрок.
Тот оборачивается – и сразу падает, получив удар молотком по голове.
…Теперь машину вела Есеня. Гнала на максимальной скорости. На соседнем сиденье скорчился Меглин; рукой он зажимал рану в плече.
– Надо в полицию звонить… – кусая губы, сказала девушка.
– Думаешь, сами не приедут? – ответил сыщик. – Они могут…
И подытожил:
– Никуда мы звонить не будем.
Приехали в жилище Меглина. Первым делом сыщик достал бутылку водки, разлил по стаканам. Выпил, тут же стал стягивать рубашку. Коротко скомандовал:
– Раздевайся!
Есеня глядела на него непонимающе.
– Кровь на одежде, – пояснил он, – раздевайся!
…Когда они, уже после душа, сидели у стола – Меглин в старой ковбойке, Есеня в его более новой рубашке, – девушка спросила:
