Корм - Мира Грант

Казалось, присутствующие ждали именно этих слов. Следующие сорок минут советники сенатора яростно выдвигали предложения и контрпредложения и спорили, как лучше представить дело публике; а начальники отдела безопасности отвечали на нападки и отказывались признавать свою работу «плохой» и «неэффективной». Мы с Шоном слушали и наблюдали, но не участвовали, и спустя какое-то время про нас вообще почти все забыли. Мнения разделились. Одни утверждали, что нужно не распространяться в прессе о нападении — достаточно, мол, сделать необходимые заявления об усилении мер безопасности и все. Другие настаивали на полной открытости — только так можно справиться с последствиями столь серьезного эпизода. Иначе конкуренты воспользуются ситуацией и нанесут удар. И те и другие признавали: информация, опубликованная вчера на нашем сайте, повлияла на общественное мнение. Хотя, по всей видимости, не имели понятия, сколько внимания привлекли репортажи. Я не стала рассказывать им о вчерашнем интернет-трафике. Иногда интересно просто понаблюдать за процессом.

Один из помощников принялся пылко обличать современные СМИ, но тут пискнула моя сережка-телефон. Я тихонько встала и отошла в дальний угол зала.

— Джорджия слушает.

— Это Баффи. Можешь включить громкую связь?

Я на мгновение задумалась. Голос у нее обеспокоенный, можно даже сказать, взволнованный. Но не испуганный — так что, наверное, зомби или конкуренты-блогеры пока не спешили нападать. Но девушка явно нервничала.

— Разумеется, Баф. Дай мне минуту.

Я подошла к столу и, вклинившись между двумя спорщиками, потянулась за телефоном. Не обращая внимания на их недовольные возгласы, сняла сережку и подсоединила ее к разъему.

— Мисс Мейсон, в чем дело? — вздернув брови, поинтересовался сенатор.

— Простите, но это важно. — Я нажала на клавишу.

— …проверка, проверка. — Голос Баффи чуть искажали помехи. — Меня все слышат?

— Да, мисс Месонье, — отозвался Райман. — Можно поинтересоваться, что такое важное заставило вас прервать наше совещание?

Вместо девушки ответил Чак Вонг (на том конце тоже, видимо, работала громкая связь):

— Сэр, мы возле ограды. Необходимо было как можно скорее связаться с вами.

— Чак, что происходит? Надеюсь, никаких зомби?

— Нет, сэр. Пока нет. Все дело в ревуне.

— В неисправном ревуне?

— Да, сэр. Он сломался не по нашей вине.

Вонг говорил с явным облегчением. Трудно его винить: когда дело касается защиты от зомби, халатность приравнивается к уголовному преступлению. Пока еще ни одного техника официально не признали виновным в массовой гибели людей, тем не менее подобные дела рассматриваются в суде каждый год.

— Кто-то перерезал провода.

Сенатор замер.

— Перерезал?

— Сэр, ревун засек прошлой ночью приближение зомби. Но сигнализация не успела сработать, потому что соответствующие провода были перерезаны.

— Сработано на совесть, — вмешалась Баффи. — Все повреждения произведены внутри корпуса. Пока не вскроешь, ничего не видно. И даже когда вскроешь, нужно тщательно поискать.

— Так вы утверждаете, что это саботаж? — сник побледневший сенатор.

— Сэр, — снова заговорил Вонг, — никто из моих людей не стал бы выводить из строя ревун на ограде вокруг своей же собственной стоянки. Это бессмысленно.

— Понятно. Чак, заканчивай проверку и возвращайся для отчета. Мисс Месонье, спасибо за звонок. Звоните еще, если что-нибудь понадобится.

— Принято. Джорджия, мы на четвертом сервере.

— Поняла. Отключаюсь.

Я повесила трубку, отсоединила сережку и вдела ее в ухо. И только потом оглянулась на Раймана.

Сенатору словно только что неожиданно нанесли сокрушительный удар в спину. Он выдержал мой взгляд, несмотря на жуткие голубые линзы, и чуть заметно, но уверенно покачал головой. Этот жест будто говорил: «Пожалуйста, только не сейчас». Я кивнула и взяла Шона под руку.

— Сенатор, если вы не против, нам с братом нужно еще поработать. Много незавершенных дел после вчерашнего.

— Что? — удивленно уставился на меня Шон.

— Конечно. — На улыбающемся лице Раймана читалось явное облегчение. — Мисс Мейсон, мистер Мейсон, спасибо за потраченное время. Кто-нибудь известит вас, когда мы будем готовы покинуть отель и тронуться в путь.

— Спасибо.

Я вышла из зала, буквально таща за собой ничего не понимающего брата. Дверь за нами закрылась.

В коридоре Шон выдернул руку и косо на меня посмотрел.

— Чего это ты вдруг? Объясни-ка.

— Он только что узнал о саботаже. Теперь они начнут паниковать и в ближайшее время все равно ничего дельного не предпримут. Разбирательство затянется как минимум на несколько дней. А нам еще предстоит монтировать и обновлять репортажи, к тому же Баффи скинула отснятый материал на четвертый сервер. Надо просмотреть.

— Понял, — кивнул Шон.

— Пошли.

Мы вернулись в номер и приступили к работе. Брат уселся за гостиничный терминал, а я подсоединила к стенному разъему свой наладонник. Так, конечно, не надиктуешь одновременно голосовые файлы, зато каждый может спокойно писать статьи и редактировать видео для своего раздела. Я просмотрела репортажи, которые во время нашего отсутствия одобрила Баффи. Все три бета-автора превосходно справились с задачей, в особенности Махир. Судя по служебным пометкам на сервере, и само видео, и его сравнительно прямолинейные и четкие комментарии к нему уже процитировали три крупнейших новостных сайта. Я авторизовала использование материала: теперь, согласно условиям контракта, Махиру достанется сорок процентов от прибыли. И, конечно же, все лавры за надиктованный материал. Это его первый настоящий прорыв. Махир обязательно будем им гордиться. По некотором размышлении я послала в его личный почтовый ящик поздравление. Мы уже много лет дружим, безотносительно к работе. А успех друзей всегда нужно поощрять.

— Шон, а как в твоем разделе дела?

Я как раз вывела на монитор необработанную запись, где были запечатлены нападения, и теперь просматривала ее кадр за кадром. Сама не знала толком, что ищу, но у меня появилось смутное предчувствие. А я своим предчувствиям доверяю. Баффи может мастерски проработать визуальную сторону репортажа, а Шон знает, как потрясти зрителей, что же до меня — то я умею находить новости. Саботаж. Но почему? Когда? И как злоумышленник умудрился обрезать провода и не засветиться ни на одной из камер Баффи?

— Заберу-ка я у тебя Бекс, — откликнулся брат.

Я оглянулась: на экране у Шона прокручивалась та сцена, где мы возле ограды отбиваемся от последних зомби. Ничего не было слышно: звук проигрывался у него в наушниках.

— Она хочет стать ирвином, — без тени улыбки продолжил брат. — Уже давно просится. И Джордж, вестники не делают таких репортажей. Ты это знаешь.

Я нахмурилась, хотя уже давно ждала чего-нибудь подобного. Редко встретишь действительно хорошего ирвина, ведь столько народу погибает во время обучения. Когда заигрываешь с зомби, постигать тонкости некогда.

— Что с ее послужным списком?

— Тянешь время?

— Просвети меня.

Записи на моем экране теперь проигрывались в режиме отображения реальных событий. То есть одни прокручивались почти непрерывно, а некоторые в определенный момент останавливались, когда на них был пропущен какой-то эпизод. Камеры возле ворот засняли далеко не все, а вот нападение возле ограды записалось почти целиком. Я вздрогнула, когда узнала в толпе зараженных женщину из штаба сенатора. Слова Тайрона легко угадывались и без звука: «Стойте! Назад! Предъявите документы!» Но она все шла и шла, слегка пошатываясь.

— Ребекка Атертон, двадцать два года, Нью-Йоркский университет, диплом бакалавра в области кинематографии, блогерская лицензия класса А-20. Получила ее полгода назад, когда сдала последний экзамен по стрелковому мастерству. До этого работала по В-20. В следующем месяце сдает на А-18.

Получив класс А-18, можно в одиночку отправляться в зоны с уровнем 4.

— Если ты ее заберешь, мой раздел весь следующий год будет получать шесть процентов прибыли от всех ее репортажей.

Зараженная девушка вцепилась зубами Тайрону в предплечье. Он беззвучно закричал и выстрелил ей в голову. Поздно. Непоправимое уже свершилось.

— Три процента, — принялся торговаться Шон.

— Идет. — Я не отрываясь смотрела на экран. — Набросай предложение о работе. Согласится — забирай.

Раненый Тайрон, спотыкаясь, нарезал круги, прижав к груди укушенную руку. Трейси отдавала приказы. Карлос развернулся и убежал — видимо, его послали за подкреплением. Сбежал и именно поэтому и остался в живых. Такому, как он, тяжело, наверное, будет смириться с подобной мыслью.

— В чем дело, Джордж? Я думал, ты так просто мне ее не уступишь.