Люди Смутного времени - Александр Борисович Курганов

Когда была уничтожена «духовная грамота» Грозного? На этот вопрос историки не дают однозначного ответа. Вероятно, это было сделано в первые минуты после кончины государя. А вскоре «при невыясненных обстоятельствах» скончался человек, который это завещание записал, — бывший личный секретарь царя дьяк Савва Фролов.

Вероятно, именно тем обстоятельством, что Щелкалов выдал Борису Годунову тайну «духовной» Ивана IV, и объясняется тот факт, что главный советник царя уцелел после смерти своего державного покровителя. Однако, возможно, политический союз Андрея Щелкалова и Бориса Годунова возник еще при жизни Грозного — после того, как царь вознамерился жениться на Марии Гастингс, графине Гонтингтонской.

Англоманы и англофобы

Английское подворье

Этот проект чрезвычайно беспокоил клан Годуновых, которые были кровно заинтересованы в том, чтобы московский престол после смерти Ивана IV достался царевичу Федору, женатому на Ирине Годуновой. Очевидец событий Джером Горсей писал: «Князья и бояре, особенно ближайшее окружение жены царевича — семья Годуновых… изыскивали секретные средства и устраивали заговоры с целью уничтожить эти намерения…»

Переговоры о заключении династического союза между Россией и Англией проходили трудно, не в последнюю очередь из-за позиции, занятой главой Посольского приказа. Английский посол даже жаловался царю, будто «дьяк Андрей Щелкалов дает ему дурной корм: вместо кур и баранов ветчину, а он, Боус, к такой пище не привык». И вообще творит всяческие «невежливости и неудовольствия». Грозный отстранил Щелкалова от переговоров. Эта нелепая на первый взгляд размолвка вызвала срыв переговоров, а вскоре Грозный скончался.

В тот роковой день 18 марта 1583 года, как писал Джером Боус, «Щелкалов прислал сказать ему, что английский царь помер».

Андрей Яковлевич был решительным противником русско-английского союза. Елизавета соглашалась на заключение договора лишь в том случае, если Московской торговой компании будет предоставлена монополия на торговлю во всех портах России, которые закроются для голландских, французских и других купцов. Щелкалов же считал, что если «опроче аглийских людей торговати на Русь ходити не учнет нихто, и они станут свои товары дорожить и продавать дорогой ценой по своей мере, как захотят».

Были у московского «канцлера» и иные соображения.

В 1588 году английский флот разгромил испанскую Непобедимую армаду. Этой победой англичане в немалой степени были обязаны… России. Из русских портов к берегам туманного Альбиона шли корабли с товарами, которые сегодня мы называем стратегическим сырьем: древесиной, корабельными мачтами, льном, пенькой, канатами, смолой… Англичане везли в Москву ткани, предметы роскоши, музыкальные инструменты, ювелирные изделия, посуду— и это в то время, когда страна, изнемогавшая в Ливонской войне, больше всего нуждалась в оружии и боеприпасах. Более того, когда польский король Сигизмунд II обратился к Елизавете Английской с просьбой не продавать московитам порох и пушки, королева заявила, что никогда не поддержит «этого нечестивого врага (Грозного)». В августе 1570 года (обратим внимание на любопытное совпадение: именно в это время Андрей Щелкалов встал во главе Посольского приказа) Иван IV, не дождавшись поставок оружия из Англии, выпроводил англичан из России, конфисковав имущество Московской торговой компании. В октябре 1570 года он пишет Елизавете оскорбительное письмо, в котором называет королеву «пошлой девицей». Мы не можем утверждать, что именно Щелкалов продиктовал Грозному этот текст, но то, что его содержание полностью отвечало устремлениям «канцлера», — несомненно.

Англичане нанесли ответный удар. Посол Джером Боус, жалуясь на то, что английским купцам не делается послаблений в торговле, объяснял это тем, что конкуренты-голландцы подкупили трех главных царских советников — Никиту Романовича Захарьина-Юрьева, Богдана Бельского и Андрея Щелкалова. Купцы якобы взяли у них взаймы деньги под большие проценты, за что и платили каждому из этих царских слуг по 5 тысяч рублей ежегодно.

Выдвигались против нашего героя и другие обвинения. В 1588 году «дело Щелкалова» разбирала сама королева Елизавета. Поводом стал арест в Москве английского купца Антона Мерша, который набрал денег в долг у бояр, купцов, монахов и даже у самого Бориса Годунова, и отказался расплачиваться. Сумма была по тем временам огромная — 23 тысячи рублей. Мерш во всем обвинил… Андрея Щелкалова: дескать, так велел ему поступить московский «канцлер». Впрочем, когда новый английский посол Джильс Флетчер передал эти показания царю Федору Ивановичу, то в ответ услышал, что «Мерш — вор ведомый, сказал слова ложные», а также что то «диво великое, что королевнины думные люди не умели такого ведомого вора обличить в своей земле, обыскать об его воровстве его же товарищами».

Временный правитель

Первые месяцы после смерти Ивана IV Москву сотрясав ли волнения и заговоры. Уже на следующий день после кончины Грозного последовала внезапная высылка в Углич многочисленного клана Нагих во главе с царицей Марией, последней супругой Ивана IV (новые власти отказались признать этот брак законным). Переворот, затеянный Богданом Бельским, не увенчался успехом, и фаворита Грозного сослали в Нижний Новгород.

Вскоре в политическую борьбу вступил главный боярин Думы князь Иван Мстиславский. Он потребовал от царя Федора Ивановича развестись с женой Ириной по причине ее бесплодия. Для Бориса Годунова развод означал опалу.

На помощь Годунову пришел Щелкалов. Историки утверждают, что именно Андрей Яковлевич сыграл решающую роль в борьбе с Мстиславским. Иван Тимофеев (работавший под началом Щелкалова) называл главного дьяка думы наставником Бориса, научившим его «одолевать благородных».

Каким же образом действовал Щелкалов?

Одним из активных сторонников князя Мстиславского был главный казначей Петр Головин. По словам Р. Г. Скрыпникова, «более века Головины из поколения в поколение служили главными финансистами при московских государях. Но никогда они не распоряжались государственной казной так бесконтрольно, как при Федоре». По совету Щелкалова Борис Годунов на заседании правительства поднял вопрос о полной ревизии казны. Хищения оказались столь велики, что суд приговорил Петра Головина к смерти, его брата Владимира, другого казначея, — к ссылке и конфискации имущества. Третий брат, Михаил Головин, бежал в Польшу. Самого Мстиславского обвинили в попытке покушения на Годунова (якобы с этими целями князь зазывал царского шурина к себе на пир) и предложили по-тихому уйти на покой, приняв монашество в Кирилло-Белозерском монастыре.

Именно в это время Щелкалов достиг наивысшей власти. Исаак Масса отмечал позднее: «Во всех областях и городах ничего не делалось без