Передовой отряд смерти. Фронтовой дневник разведчика Вермахта 1942-1945 - Вилли Кубек

Сегодня снова целая груда почты.

Русские бипланы вновь пожаловали, но все было не так бурно, как позавчера, — они предпочли сбросить бомбы где-то еще.

27 ноября 1942 г

Когда часовой разбудил нас, показалось, сам Вельзевул спустился на землю. Русские палят вовсю, да и наши в долгу не остаются. Весь фронт пришел в движение.

Постоянно слышится щелканье карабинов и пулеметные очереди. Черт возьми, что-то серьезное затевается!

Едва мы успели одеться, как нам посылают привет и с неба. Мы тут же юркнули в землянку. Целый рой русских двухмоторных бомбардировщиков носится над Ардоном, поливая пулеметным огнем все, что внизу.

Мы то в землянку, то из нее. Нет возможности даже кофе проглотить.

Естественно, ни о каком выступлении сегодня и речи быть не может. Здесь, в горах, грохот разрывов и выстрелы отдаются оглушительным эхом. Слышно, как снаряды со свистом проносятся, чтобы разорваться где-то вдали.

Эдак часам к 9, когда артиллерийский огонь и шум боя достигает опасной кульминации, поступает приказ быстро упаковаться и, на всякий пожарный, быть готовым сняться с места.

Да, но с чего начать? Все наше барахло в помещении, которое мы, надо сказать, обустроили, не пожалев времени, — уют, открытки на стенах и так далее.

Пока мы собираемся, поступает новый приказ: «Пехотному взводу подготовиться к бою!»

Я тут же снимаю с бронемашины пулемет, где-то надо добыть треножник, мелькает мысль, 8 магазинов есть, этого пока хватит.

В спешке нацепляем на себя что ближе лежит — шинели, пилотки, мундиры — и, обогнув загон для скота, мчимся к комендатуре. Все собираются во дворе, обер-лейтенант Мильке разделяет нас на 2 взвода и группу истребителей танков, после этого «разойдись!», но не уходить — оставаться в пределах досягаемости.

Наша разведгруппа Шатца включена во взвод Клюзенера, мы в полной боевой готовности стоим у канцелярии. Шум боя постоянно приближается.

Русская артиллерия ведет по Ардону шквальный огонь. Каждые два часа палят «катюши», их снаряды рвутся на окраине Ардона.

Враг бросил против нас самые опасные самолеты. Штурмовики на бреющем проносятся над улицами, ведя непрерывный огонь из бортового оружия, разворачиваются и снова в атаку. Кроме того, они сбрасывают штук по пять легких бомб, если они бомбят с бреющего — знай наверняка: бомба снабжена взрывателем с часовым механизмом.

Пока что наше пристанище не затронуто, самолеты разгружаются где-то на окраинах города, там, где сосредоточены танковые взводы, между нашими артиллерийскими позициями и позициями зенитчиков. Раз в два часа подлетает от 6 до 9 бомбардировщиков американского производства. Наши зенитчики сколько ни бьют по ним, так и не попадают. Бомбы отделяются от самолетов как раз над нами, но падают гораздо дальше — видим, как над окраиной вздымаются вверх черные грибы разрывов.

Вследствие высокой скорости самолетов сброшенные ими бомбы падают довольно далеко. Где-то горит бензосклад и, кажется, один из домов.

Мы стоим в полной боевой, однако с каждым новым прилетом приходится прыгать в траншею.

На обед гороховый суп, я ненадолго забегаю к нам на квартиру. Рип и Раудфус успели уже все упаковать, даже открытки все поснимали — одни голые стены остались.

Наши бронемашины — будто склады на колесах, доверху забиты барахлом, чужим и своим.

Во второй половине дня грохот постепенно идет на убыль, однако артиллерия по-прежнему ведет интенсивный огонь.

Около 16 часов заходим в наше жилье отогреться. Вид, конечно, уже совсем не тот — необжитый. Но мы вносим спальные принадлежности, хотя готовность № 1 никто не отменял. Постепенно темнеет, и даже почту каким-то образом доставили.

Настроение у всех похоронное, ужин съедаем в полном молчании.

Наши ловкие истребители за день подбили 3 или 4 русских самолета — я видел, как один объятый пламенем русский бомбардировщик устремился к земле.

Вчера вечером кто-то из карабина или из пулемета подбил один русский бипланчик — лучи нескольких прожекторов провожали падающую машину до самой земли.

Спать сегодня приходится не раздеваясь. Завтра с утра все тяжелые 8-колесные бронемашины отправляются на оборону Ардона.

28 ноября 1942 г

Когда постовой разбудил меня в половине второго ночи, я почувствовал, что успел выспаться. Так что бодро шагаю на пост. Показы спали, успело выпасть сантиметра 2 снега. Мне поставлена задача: если шум боя усилится, немедленно поднять командира.

Но фронт успокоился, только несколько бипланов непрерывно гудят в воздухе. Без двадцати три поднимаю Хартунга, а тот уже и всех остальных — разведгруппы Вреде и Штихерта.

В 3 часа и я отправляюсь в свою разведгруппу. Придя, быстро устанавливаю пулемет на машину и снаряжаю еще 6 дисков патронами.

Поесть уже не успеваю — натягиваю шинель, как мы трогаемся в путь.

Сначала едем полсотни метров до выезда из сада — и тут стоп! Оставляем наши бронемашины, а сами назад в дом. Но я остаюсь, смазываю механизмы орудия — что-то оно с трудом ворочается в последнее время.

Часа через два снова загоняем наши бронемашины в импровизированные капониры. Шум боя по-прежнему не стихает ни на минуту и даже усилился.

Говорили, что вчера русские в двух местах прорвали нашу оборону. В нашей 2-й роте тяжелые потери.

Дивизия СС «Викинг» перебросила на опасный участок один батальон. А вообще обстановка остается неясной. Несмотря на так и не отмененную готовность, вытаскиваю 6 пустых магазинов из бронемашины и снаряжаю их — по 60 патронов каждый.

Мне помогает наш доброволец из местных по имени Иван.

11.30 утра. Я как раз снаряжаю 17-й по счету магазин. Время от времени, как и вчера, наши русские друзья-пилоты пару раз все же загоняли нас в укрытие. Да и русская артиллерия подкидывает нам подарочки — тяжелые снаряды, которые ложатся в полутора сотнях метров от нас, да так, что землянка ходуном ходит.

Иван сходил за обедом, я заканчиваю снаряжать магазин, и тут появляется унтер-офицер Шассе. Все, через 5 минут выезжаем.

Быстро сую последние патроны, потом забрасываю все в машину, возвращаюсь и, подхватив все сразу — шинель, меховую безрукавку, посуду со жратвой, бегу к уже отъезжающей бронемашине.

Оберлейтенант на пару минут останавливает нас — краткий инструктаж, потом я аккуратно складываю магазины для пулемета и спокойно одеваюсь.

Направляемся на южную окраину Ардона, мол, там уже русские, но оказалось, все это — ложная тревога, никаких русских нет. Скорее всего, у кого-нибудь из бойцов на передовой просто нервишки сдали.

Подъехав на окраину, тут же сворачиваем вправо в один из садов. Буквально в нескольких метрах падает снаряд. Мюллер чуть отстает. Слева на запасных позициях замечаю группу пехотинцев.

Перед нами поле, ровная открытая местность, за ней Терек и большое селение, занятое русскими. За селением поднимается гора.

На равнине как раз перед нами около 150 человек русских. А может, мне только показалось. Дальше справа остальные разведгруппы нашей роты.

Шассе изучает противника в бинокль, я — в оптический прицел.

По равнине снуют наши бойцы, в нашу сторону бредут взятые в плен русские. Непонятно, что здесь происходит, и никто не может объяснить.

Справа шум боя усиливается. Снова волнами накатываются русские бомбардировщики и штурмовики. Не долетев до нас, они разворачиваются и в крутом пике открывают по нам огонь. С грохотом рвутся бомбы, нередко мы даже улавливаем момент, когда очередная бомба отделяется от машины. Но, на наше счастье, пилоты нас не видят — мы неплохо замаскировались.

В нескольких километрах от нас падает объятый пламенем русский штурмовик — наш «Ме-109» подбил его. Но, по-моему, и самому «Ме-109» досталось на орехи от противника.

Неужели нас заметили русские артиллеристы? Потому что в опасной близости от нас рвутся снаряды, нередко всего в двух десятках метров с небольшим.

Наши 6-ствольные минометы, батарея которых расположилась примерно в 600 метрах справа от нас, бьют залпами через равные промежутки времени. Русские, в попытке подавить их, обрушивают в ответ в десять раз больше снарядов и мин. Достается не только позициям 6-ствольных, но и нам.

Наконец, около 15 часов поступает приказ «Отходить!» Нас сменят пехотинцы, которым предстоит обеспечивать оборону здесь, на окраине Ардона. Еще засветло добираемся домой, но тут нас поджидает неприятный сюрприз.

Одна сброшенная русскими бомба упала в 20 метрах от нашего дома, вторая — в 50. В общем, ни одного целого стекла в окнах.

Первым делом выметаем битое стекло и куски известки. Холодина в доме ужасная. Растапливаем плиту и захлопываем ставни.

Понемногу становится тепло, и мы садимся ужинать. Приносят почту. Но нам невесело — даже разговаривать, и то не хочется.