Крылья в багаже. Книга вторая - Марина Васильевна Ледовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Инструктор дал знак опускаться ниже, за отметку пятнадцать-семнадцать метров, здесь был совсем другой подводный мир. Остров опоясывали абсолютно отвесные скалы с огромными зарослями ветвистых горгонарий3. Аналогов этого зрелища в природе просто не существует. Здесь, соответственно, и обитатели покрупнее, Индийский океан имеет свои сюрпризы.
Например, трехметровая дог-туна4: глаза — с тарелку, а зубы — с палец. Стаи каранксов, они же «джек» или «блек-джек», свирепо патрулировали тучи мелких триггеров, порхающих вокруг, словно бабочки. Из темных пучин поднялись скаты-орляки, они, будто позируя, все больше крутились возле Николая, а потом призраками исчезли. Он почти все время снимал, хотя видимость под водой колебалась. Океан-то живой, дышал.
Надя то и дело отставала от группы, уж очень хотелось все рассмотреть поближе да повнимательнее. И она первая увидела таких акул, которых не в каждом морском музее увидишь. Например, акула-трешер, известная как лисица, она должна водиться на четырехсотметровой глубине, но иногда приходит пошалить в тунцовые стаи. Надя испугалась, когда увидела акулу-няньку, но инструктор знаком успокоил — опасности нет, тем более, что на тот момент акула спала. Также в этих водах водятся акула-молот и тигровая акула, последние опасны по-настоящему, приплывают на остров в ноябре. Про акул все подробности Надя узнала уже потом, когда просматривала пленку и слушала комментарии Бриджит.
Не меньше ее захватила история о затонувшем в XIX веке корабле «Дойле» с артефактами. Он зацепился на отвесной скале: основная часть ушла в пучину, но довольно большой фрагмент красовался на тридцати пяти метрах глубины.
Но самым сильным впечатлением оказались увиденные отдыхающие кашалоты, бронзовые и горбатые касатки. Инструктор5 плавал с китами, словно они были большими друзьями.
Удивительный, неповторимый мир! Завораживало все: кристальная вода, свобода скоростных полетов, создаваемых течениями, словно ты в космосе, отвесные скалы, сменяющиеся коралловыми садами…
После того, как подводная прогулка закончилась, группу провели по острову, организовали замечательный рыбный ужин. Два раза в день в океане бывают отливы, атолл оголяет свое песчаное дно, Надя и Николай по нему зашли в море почти на километр. Раковин было столько, хоть собирай здесь же коллекцию.
Настроение было приподнятым, усталости от походов совсем не ощущалось, как и неудобств полета на обратном пути, все на том же «кукурузнике». Надя посмотрела на мужа, он сидел, прикрыв глаза, отдыхал.
— Большое спасибо тебе, Николенька! — сказала она, прикоснувшись к его руке.
— За что? — он улыбнулся, не открывая глаз.
— За такой роскошный «медовый» месяц. Ты подарил мне другой мир, создал настоящую сказку.
Он сжал ее руку.
— Ты подарила мне гораздо больше…
Глава 21
Виктория посмотрела на часы: что-то подруга задерживается. Это непохоже на нее. Хотя если учесть, что они вернулись из поездки сегодня ночью, а сейчас шесть часов вечера, Надюша вполне могла проспать. Вика улыбнулась, представив, как Надя суетится, обнаружив, что не успевает — она не любила опаздывать, не любила, когда опаздывают другие, могла ворчать по этому поводу полвечера.
Ну, наконец-то! Надежда влетела в ресторан, первое, что бросилось в глаза Виктории: ее каштановые локоны, роскошными волнами лежащие на плечах, рекламно тряхнув этими самыми локонами, она стала озираться по сторонам, увидела подругу, махнула рукой. Пока добиралась, успела зацепиться за стул, споткнулась.
— Привет! Какая ты шикарная! — Вика звонко чмокнула ее в щеку, погладила норковую шубку. Надя, действительно, изменилась. И дело было не только в том, что на ней замечательная шуба, бронзовый загар, уложенные волосы, она была просто счастливой женщиной. И это ощущалось во всем: в улыбке, блеске глаз, жестах, походке, даже несмотря на то, что она не изменила своей привычке неуклюже задевать предметы. Все равно она стала другой.
— Шикарная? — усмехнулась Надя. — Это не я, а шуба, — уточнила она, — когда муж ее выбирал, я утомилась настолько, что просто сбежала из магазина. Ты же знаешь, дорогая, длительное хождение по магазинам не для меня.
— Так шубу выбирал Николай? — Вика протянула Наде меню. — У него идеальный вкус, — заявила она и кокетливо подозвала взглядом официанта.
— Ну, да, — засмеялась Надежда, — я не забыла, как ты всегда расхваливала Фертовского.
— Конечно, ведь он выбрал тебя, а это говорит о многом, — Вика посмотрела на подошедшего официанта, медленным жестом поправила очки, подарила ему такой взгляд, что тот стушевался. А она тем временем с выразительными паузами и неторопливым листанием меню сделала заказ и в довершение задержала на парне взгляд дольше, чем положено. Красный как томат, он механически записал заказ Нади, стараясь на нее не смотреть. Ему хватило и ее рыжеволосой подруги. Когда он скрылся из виду, Надежда вволю насмеялась. Давно Корецкая не выкидывала своих фортелей! Стали забываться те времена.
— Неужели Вадим займет место в ряду отвергнутых? — Надя царственным жестом скинула шубу. Вика сняла очки, потерла переносицу.
— Почему ты так решила? А, официант, — догадалась она, — нет, подруга, Вадим — лучшее, что у меня есть, и я его ни на кого не променяю. Ты решила, что мне нужен этот мальчишка? Я просто проверяю иногда таким способом, в форме ли я еще, не более, — она сделала паузу, — нет, ничего я не проверяю, просто решила тебя посмешить. Знаешь, Надюш, — Вика стала серьезной, — я, действительно, люблю Вадима и мечтаю, впервые в жизни, чтобы мужчина сделал мне предложение. Хочу быть с ним все время, заботиться, ждать его с работы, рожать ему детей, хочу быть просто женой, как ты. Тебе нравится быть женой?
— Нравится, — не задумываясь, ответила Надя.
— Вот видишь, — кивнула Виктория, — я и не сомневалась, что мужчины их рода — лучшие в мире.
Пока Виктория рассуждала, Надя думала о своем. Да, ее жизнь изменилась, и дело совсем не в статусе и не в том, что у нее только-только закончился «медовый» месяц. У нее было ощущение, что она знала Николая всю жизнь. Став к нему ближе, она быстро научилась понимать его немногословность, его внешнюю сдержанность, которую раньше принимала за надменность и холодность. На самом деле это был удивительно добрый и душевно щедрый человек, обладающий настоящим теплом сердца. Ведь добрые люди — высшее социальное благо. Наде не просто
