Парашют-убийца - Сергей Зверев

Батяня и Уго дождались темноты. Теперь можно было передвигаться более безопасно. Тем более что и прибор ночного видения у них был – прыгали-то с полной выкладкой. Шли в основном молча. Тропа достигла края и одновременно высшей точки плато в получасе хода от большой кучи валунов. Далее начался спуск.

Беглецы пробирались горными тропами, обходя военных, ведущих их же поиски. Услышав далеко внизу лай собак, они приняли и в этом вопросе меры предосторожности. Чтобы сбить собак со следа, беглецы на маршруте движения периодически делали две-три петли радиусом в пару сотен метров. В горной местности это было очень неудобно, но выбирать не приходилось.

– Собака в таком случае будет ходить по восьмерке, – пояснил Батяня.

Для этого же, переходя через горные ручьи, они несколько десятков метров двигались по воде, что тоже должно было сбить псов со следа. Сделав небольшой привал, они шли уже два часа. За это время никакого, даже малейшего присутствия поисковиков не наблюдалось. Батяня начинал думать, что они окончательно оторвались. Однако внезапно майор остановился.

– Стоп! – предостерегающе поднял руку Батяня.

Впереди почти также неслышно, напоминая ночных призраков, двигались еле видимые в темноте фигуры. Майор и команданте залегли, разглядывая их. Глядя в прибор ночного видения, Лаврову стало ясно, что перед ними – венесуэльские десантники. Бойцы двигались цепью и перпендикулярным курсом. К счастью, собак в этой группе не было.

– Стоит их пропустить, а потом продолжить наше движение, – шепнул он президенту, также припавшему к оптике.

– Да, знать бы, с какой целью они ищут нас, – сквозь зубы процедил «напарник», – а время-то уходит…

Наблюдение продолжалось. Цепь двигалась неспешно, впрочем, ночью, да еще и в горных условиях иначе и быть не могло. Разглядывая группу, Батяня вскоре засек какого-то человека в стороне. Он направлялся к десантникам, двигаясь неподалеку от того места, где залегли двое беглецов. Было похоже, что на неизвестном военная форма. Автомата при нем не наблюдалось. Значит, при себе мог иметься разве что пистолет. Выводы напрашивались сами собой – субъект должен быть офицером. Он явно спешил к десантникам, ведущим поиски.

– Стоит рискнуть, – наклонился к Уго Батяня.

– Согласен, – кивнул тот, понимая майора с полуслова, – с десантниками мы, понятное дело, не справимся, а вот, захватив офицера, можно будет узнать многое, в том числе и о настроениях в армии.

Коротко обсудив детали, они начали действовать. Батяня двигался наперехват, команданте держался чуть позади и слева.

Передвигаясь бесшумно словно кошка по горному лесу в кромешной тьме, Батяня успевал одновременно смотреть под ноги, поскольку на этой пересеченной местности упасть, зацепившись за камень, поваленное дерево или просто поскользнуться, было плевым делом. А сейчас осечки быть никак не должно. Тихие и торопливые шаги приближались. Майор подобрался и замер.

Бросившись на неизвестного, Батяня молниеносным движением повалил того на землю, закрыв ему рот. Глаза майора расширились от изумления, когда он вгляделся в лицо человека, подвергшегося нападению. Перед ним лежала… Лаура. Девушка также пребывала в шоке, но Батяня пришел в себя первым.

– Тихо, – прошептал он, отнимая руку ото рта.

Кабрера, лежа на земле, глядела на него широко открытыми глазами, словно на привидение, не мигая. Дальше – больше: за спиной у майора появился команданте. Девушка коротко вскрикнула, тут же спохватившись, но было уже поздно. Крик гулким эхом разлетелся вокруг.

– Черт! – прошептал майор, предвидя последствия.

Приподнявшись на коленях, он увидел, что они не заставили себя ждать – впереди вспыхнули десятки фонарей. Их белые лучи теперь шарили по лесу, перекрещиваясь и быстро приближаясь к ним. Десантники шли сюда.

– Они верные мне или как? – спросил у Лауры президент.

– Дьявол их знает, – ответила женщина.

– Тогда уходим, – подытожил Батяня, – нам нечего здесь больше делать.

Сказать это просто, но на деле в ночном горном лесу оторваться от погони нелегко. Тем более выдавать себя фонарями, которые могли бы помочь, было никак нельзя, так что все трое сразу же попали в гораздо более сложное положение.

– Сюда! – обернувшись, указал Батяня.

Позади раздалась автоматная очередь, следом еще одна, и тишину надолго заполнили звуки выстрелов. К счастью, теперь десантники не видели беглецов, так что пули ложились выше и правее. Тем не менее мерзкий звук рикошетивших о камни пуль сопровождал троицу еще долго.

– Держись рядом! – бросил Уго Лауре, но та и так выдерживала темп бега «на уровне».

– Ты откуда? – по ходу задал вопрос Батяня. – Как ты понимаешь, мы очень удивлены твоим появлением здесь.

– Я убежала, – тяжело дыша, говорила девушка, – убежала от колумбийцев.

– Что с остальными? – спросил Уго.

– Все погибли, господин президент, – в живых остались только ваш пилот и этот… Пушкарев. Да и то так было на момент моего побега из той пещеры, где нас содержали. Так что живы они сейчас или нет, не знаю.

– А что с Кондратовым? – вспомнил Лавров.

– Погиб…

После нескольких минут отхода беглецы остановились у огромной скалы, напоминавшей пирамиду.

– Господин президент, нам стоит разделиться, – сказал Батяня, – я уведу их за собой. А вы уходите вниз, к реке, нам лишь надо договориться о месте встречи.

У команданте были, похоже, другие мысли, но оценив ситуацию, он не стал спорить. Они развернули карту, светя фонариком.

– Послушайте, – вмешалась Лаура, – я неплохо знаю местность у реки, давайте встретимся у порогов, вот здесь, – указала она место на карте.

– Хорошо, – кивнул Батяня.

Долго выбирать времени не было. Пара удалилась по уходившей круто вниз тропинке, а Батяня, выждав немного и видя фигуры десантников, приближавшиеся к нему, дал поверх их голов короткую очередь, следом за этим двинувшись путем, шедшим вверх, справа от скалы. Стараясь теперь издавать как можно больше шума, Батяня поднимался вверх. Скала прикрывала его от пуль, летевших, словно осиный рой. Позади слышались крики.

Глава 25

Лучи утреннего солнца ярко освещали гостиную, когда генерал Ортез, принявший душ, вошел в столовую.

– Доброе утро, господин генерал! – приветливо улыбнулась горничная. – Сейчас будет завтрак.

– Привет, Хуанита, – рассеянно кивнул ей генерал.

Через несколько минут он сидел на террасе. Чашечка горячего, дымящегося ароматного кофе стала хорошим, бодрящим завершением утренней трапезы. Как ни хорош был сегодня день, словно бы созданный для отдыха, однако особенно рассиживаться не приходилось.

– Ну что слышно нового, Хуанита? – спросил Ортез у горничной, толстой, круглой как шар и вечно улыбчивой тетки.

– Столько всего, что если бы мне дали время, то я могла бы рассказать господину генералу о многом, – затараторила та, словно очередь из автомата, – мне звонил брат из провинции, так вот там, в горах – страшные дожди. Вода льется с небес, будто во время вселенского потопа. Брат говорит, что несколько домов из их деревни просто смыло потоками воды. А я, как подумаю про эти страсти Господни, – с этими словами служанка набожно перекрестилась, – так аж мурашки по коже пробегают. Живешь себе, живешь, детей растишь, а тут в один прекрасный день – на тебе – проваливаешься в преисподнюю с семьей и со всем имуществом. Нет, и врагу не пожелаешь такого!

Хуанита, отдуваясь и покачивая головой, понесла в кухню поднос. Генерал встал из-за стола, взглянув на часы, и спустился во двор.

Поместье опоясывала высокая, больше человеческого роста, кирпичная побеленная стена. В данном случае это не было связано с какими-то особыми предосторожностями. Такова традиция – окружать поместья оградами, чтобы чувствовать себя словно в уютном гнездышке. Контраст белых стен и красной черепицы создавал ту характерную для Латинской Америки цветовую гамму, смотревшуюся особенно эффектно в окружении пышной тропической природы. Слева имелся выход в сад, в него можно было попасть через арку, вырезанную в виде трилистника. Двор был выложен аккуратно обтесанными камнями. Мастера в свое время на совесть выполнили свою работу, и каждый камень был тщательно обтесан и подогнан друг к другу.

Генерал с пренебрежением относился к современной евромоде и не без основания считал, что лучше старых, проверенных временем, национальных традиций ничего и быть не может. Вдоль ограды росли пальмы, придававшие дворику особый уют и очарование. Под одной из них, бросавшей обширную тень на брусчатку, стоял стол и качался гамак, в котором так приятно полежать после обеда в особенно жаркие часы. К сожалению, в последние дни свободного времени у генерала было совсем немного.

Ортез осмотрелся вокруг и с удовольствием втянул свежий утренний воздух. Было еще рано, и дневная жара еще не успела вступить в свои права. В нескольких километрах от поместья виднелись горы, встававшие дальше сплошной стеной.