Альманах "Эврика"-84 - А. Лельевр

У теории сновидений доктора Касаткина широкий диапазон применения. Она может служить подспорьем в работе различных врачебных специалистов. Да и не только врачебных. Наблюдения Касаткина с успехом используются в судебной криминалистике, показывая хорошие результаты. Но возможности новой теории еще изучены не до конца. При более глубокой разработке и развитии этого направления могут открыться новые знания в области изучения функций головного мозга, и особенно мозга спящего человека. Коль скоро треть своей жизни мы «просыпаем», то важно знать, какие процессы и изменения происходят в организме во время сна и какими еще скрытыми пока возможностями обладает наш мозг.

Был ли сон наших предков похож на наш сон? Есть ли сходство между сном рыбы и сном собаки? Помогут ли знания о древних формах сна в лечении его патологических форм? На эти и другие вопросы отвечает профессор И. Карманова.

Мы стали рассматривать сон как одну из форм приспособления низкоорганизованных позвоночных к постоянно изменяющимся условиям окружающей их среды. Мы задались вопросом: только ли человеку присущ сон? Спят ли, например, рыбы, амфибии, рептилии, птицы? Нашими подопытными стали представители животного мира. Мы изучали их сон, формы их покоя контактным методом (с помощью различных датчиков) и бесконтактным. Для обработки полученной информации использовали адекватные математические методы. И убедились: все выбранные нами животные спят по-разному.

На сон нормального, здорового человека похож в общих чертах только сон млекопитающих. Оказалось, сон рыб, амфибий и рептилий значительно отличается от нашего. Большую часть времени они находятся в состоянии, которое мы назвали сноподобным покоем. Однако нам удалось у некоторых рыб и амфибий обнаружить три формы такого покоя. Первая наблюдается днем. Животное застывает на месте, у него восковидный тонус мышц, ему можно придать неестественную позу, и оно сохранит ее. Это обездвиженность типа каталепсии.

Вторая форма покоя случается в сумеречное время. Животное также застывает на месте, но мышцы его напряжены, они словно деревянные, его можно вращать вокруг оси. Это обездвиженность типа кататонии.

Наконец, третья форма покоя — ночной покой. Мышцы животного расслаблены, сердечный ритм, частота дыхания снижены…

Эти три формы покоя мы назвали «первичным сном позвоночных».

Обнаружилось также, что у рыб и амфибий в течение суток бодрствование сменяется покоем до 40 раз. Такой полифазный характер внутрисуточной организации «бодрствование — первичный сон» мы считаем первым этапом эволюции этого важнейшего цикла нашей жизнедеятельности.

Мы стали изучать покой черепах, вообще рептилий и вышестоящих на лестнице эволюции птиц и поняли, что их сон протекает иначе, чем сон рыб и амфибий. Например, у рептилий форма покоя, сопровождающаяся расслаблением мышц, не что иное, как эволюционное развитие третьей формы покоя низших позвоночных. И в этом сущность второго этапа эволюции сна. В этой форме, которую мы назвали промежуточной, сохраняются некоторые черты сна рыб и уже четко прослеживаются те признаки сна, которые будут доминировать у птиц и млекопитающих.

Следующий же этап эволюции сна был связан с развитием психики млекопитающих. Она позволила живым существам уже куда более изобретательно сопротивляться самым резким изменениям в природе, усложнила нервную систему и в том числе сон. Если вначале он возникал как приспособление к изменению естественной освещенности в течение суток, то теперь он успокаивает, возвращает бодрость и силы, лечит, сортирует поток информации, поступающей в мозг в течение дня. Словом, с третьим этапом эволюции все мы знакомы по своим собственным ощущениям.

В пятидесятых годах ученые обнаружили, что сон нормального, здорового человека делится на медленноволновый и активированный (парадоксальный). Парадокс в том, что человек спит, а его мозг и сердце работают, как при бодрствовании. Именно в период парадоксального сна, по мнению многих ученых, появляются сновидения.

Мы считаем, что в структуре сна млекопитающих отражены некоторые черты древней формы сна. Возможно, животные тоже могут видеть сны.

Все мы наблюдали, как собаки, например, во сне вздрагивают, подергивают лапами, издают какие-то звуки. Мы считаем, что парадоксальный сон— это своего рода проявление древнего сторожевого рефлекса…

Парадоксальный сон у человека тоже выполняет сторожевую функцию, но иную. Дело в том, что во время медленноволнового сна сердце бьется реже, снижена и частота дыхания. Чтобы организм не оставался в таком состоянии надолго, чтобы сон не перешел, например, в летаргический, возникает парадоксальный сон. Он как бы подстегивает организм, периодически повышает уровень бодрствования во время сна.

Наблюдая в клиниках за некоторыми больными, мы и наши коллеги-практики отчетливо видим, что сон больных иногда может возвращаться на другие, древние уровни его организации. Мы надеемся, что со временем наша теория сможет дать верную ориентацию практикам в поисках рациональной терапии сна у некоторых больных.

Разговоры о растущей лавине информации то затихают, то вспыхивают вновь. Но если многих специалистов пугают переполнившиеся полки архивов, книгохранилища библиотек, то медиков заботит наше собственное хранилище информации — память. Она тоже переполняется и отказывается от непомерных нагрузок. А ее «усталость» нередко ведет к неврозам, расстройствам сна, памяти, головным болям, быстрой утомляемости. Как бороться с этими явлениями?

Ученые из Института биофизики Академии наук СССР считают, что в таких случаях на помощь могут прийти сеансы электросна. Целебные свойства такого сна, который вызывает слабые электрические импульсы, действующие на мозг, давно известны. Но как повлияет он на память? Чтобы ответить на этот вопрос, ученые попросили «поспать» во имя науки группу добровольцев в возрасте от 35 до 55 лет. Суть эксперимента состояла в том, что до и после сна им предлагали на слух запомнить с десяток слов.

А сам электросон вызывали сигналами с различной частотой — от 5 до 90 колебаний в секунду. В остальном же тщательно соблюдались условия равенства.

Эксперименты показали: до сна большинство из участников в лучшем случае запоминало пять из услышанных десяти слов. Но уже после нескольких сеансов электросна количество слов, остающихся в памяти, заметно увеличилось. А в конечном итоге у всех участников память стала существенно лучше.

Необычный этот прибор напоминает косметический фен или крупный кулинарный шприц. Обстановка операционной тоже необычна: нет здесь ни длинных операционных столов, ни жутковатых хирургических атрибутов. И даже кресло для пациента скорее напоминает парикмахерское. И тем не менее мы находимся в операционной, где вот уже несколько лет идет серьезное наступление на коварный и тяжелый недуг — рак кожи.

Если бы успехи онкологов за последние годы нужно было подытожить короткой формулой, то она прозвучала бы примерно так: «От сомнений — к надежде!» Многие формы рака, которые раньше считались неизлечимыми, сегодня стали «уязвимыми» для врачей. В этом им помогает современная медицинская техника, использующая самые разные физические явления. В данном случае — сверхнизкие температуры.

Возглавляет кабинет криогенного воздействия Всесоюзного онкологического научного центра АМН СССР кандидат медицинских наук Андрей Владимирович Михайловский. Впрочем, слово «возглавляет» не совсем точно. Михайловский оперирует без ассистентов, нет рядом с ним и привычной стайки медсестер. Криогенный метод не требует этой помощи, что тоже благоприятно сказывается на состоянии оперируемого.

«Криос» в переводе с греческого значит «холод». Использование его как лечебного средства известно издавна. Однако новый этап в развитии криогенного лечения опухолей стал возможным лишь в последние годы после создания новой криогенной техники.

Вот один из аппаратов, разработанных во Всесоюзном научно-исследовательском и испытательном институте медицинской техники Минздрава СССР. Его резервуар заполняется жидким азотом с температурой кипения при нормальных условиях — минус 196 градусов Цельсия. Азот испаряется и подается в криоинструмент, через наконечник которого воздействует на пораженные участки кожи. В это время и происходит губительный для раковых клеток процесс замораживания. Но главные этапы лечения протекают в момент оттаивания мгновенно замороженной опухолевой ткани, когда образовавшиеся кристаллики льда разрушают оболочку и ядро больных клеток.

В течение лечебного сеанса, длящегося несколько минут, аппарат дает возможность провести три цикла замораживания, что полностью уничтожает пораженную ткань.