Совсем другой дракон - Рэйчел Аарон

сказал это так, как другие сказали бы: «Это неизбежно», и для Цилиня так и было. Но хоть суток было мало, это все еще было больше времени, чем у них было, когда они прибыли сюда. Может, этого хватит, чтобы найти выход из этого бардака. Они могли получить только это, и Джулиус решил, что и это было хорошо.

— Одного дня хватит, — он кивнул. — Спасибо. Я покажу вам гору. Боюсь, вы застали нас в небольшом количестве, но мы сможем найти…

— Не нужно, — спокойно сказал император. — Я принес свои припасы.

Он был босиком, носил мантию, которую другой дракон накинул на его нагое тело, когда они приземлились, и Джулиус не видел, была ли в этом правда. Он не успел спросить о припасах, Золотой Император повернулся и пошел прочь по дороге к горе, шагая спокойно и величаво.

Другие драконы тут же окружили его, закрыли своего императора стеной яркой чешуи. Что удивительно, тревога за его безопасность казалась искренней. Джулиус не знал, была их защита из-за неизвестной уязвимости в магии удачи Цилиня или из-за уважения к нему как лидеру. Он все еще пытался понять, когда Цилинь вдруг замер.

Каждый дракон вокруг него застыл, но, пока они искали взглядом угрозы в пустыне, император поднял голову. Джулиус с интересом поднял взгляд, проследил за углом наклона лица Цилиня в вуали, направленного на гору и полумесяц балкона тронного зала на вершине. Худая фигура стояла на краю и смотрела на драму внизу.

Технически было слишком далеко, чтобы знать точно, но Джулиус знал, что это был Челси. Больше никто не ходил по горе в черном. Но, хоть он не был удивлен тому, что его сестра шпионила, Джулиус был удивлён тому, что она дала им увидеть себя.

Она тут же исправила проблему, пропала в тенях секунды спустя, но Золотой Император не отвел взгляда. Он еще минуту после исчезновения Челси стоял неподвижно, смотрел на пустую точку, где она была. Это длилось так долго, что драконы вокруг него стали нервничать. Императрица-Мать особенно встревожилась, ее костлявые пальцы сжимали золотую ручку трости, как когти. Даже Джулиус — который не знал, что происходило — ощущал напряжение в воздухе, словно невидимая нить обвивала их глотки. А потом, когда давление стало невыносимым, Золотой Император опустил голову. Ужасное ощущение исчезло через секунду, и все драконы выдохнули с облегчением.

Все, кроме Цилиня, который просто пошел в цитадель почти завоеванного врага, словно ничего не произошло.

Глава 4

Марси застыла во тьме.

Это было как в первые мгновения после смерти. Она снова была заперта в ничем, в бесконечной тьме, у которой не было конца или начала, только сейчас вместо голоса в ее голове или ладони в ее разуме, Призрак был перед ней, склонился в теле теневого солдата Пустого Ветра. Но, хоть он выглядел так, как она помнила, вплоть до доспехов римского центуриона. Его лицо уже не было двумя сияющими бело-голубыми глазами, парящими во тьме шлема. Глаза еще были там, смотрели на нее боязливо, но тьма за ними была не просто тенью.

Она была ничем.

Иначе не опишешь. Марси уже много раз смотрела на лицо Пустого Ветра, и хоть два парящих глаза, сияющих во тьме, пугали, сейчас она словно смотрела на саму смерть. Не кровавую смерть тела. Истинную смерть. Ничто, которое приходило после того, как все следы жизни пропадали, и даже пыль костей разлеталась на атомы. Его лицо было полностью забытым, и когда Марси увидела это, она поняла, что таким было и ее будущее.

Внезапная правда ударила как прыжок в холодную воду. Она думала, что понимала, как ощущалась смерть, но она ничего не знала. Ее смерть была теплой, в любви, местом, где ее помнили. Это была пауза, не конец, но тут было иначе. Все их сражения, борьба и отчаянные попытки удержать жизнь приводили к этому — пустоте. Даже драконы умирали. Озера высыхали, их духи медленно таяли. Все люди со временем станут останками на кусочке камня в бесконечной тьме космоса, и когда даже это поглотит взорвавшееся солнце, этот дух перед ней был тем, что от них останется.

Ничего.

Холодное тихое ничего, словно они никогда не существовали.

Марси все еще пыталась осознать это — если такое мог осознать смертный разум — когда Пустой Ветер отвернулся, разрывая чары.

— Прости, — тихо сказал он и отошел. — Я не хотел, чтобы ты видела.

Марси не сразу собралась с мыслями, чтобы заговорить. Когда она смогла, она заговорила потрясенно:

— Чудик, это было безумно. Ты — ходячий экзистенциальный кризис! В стиле Ницше про смотрящую пустоту.

Просвечивающее тело духа застыло.

— Ты не боишься?

— О, нет. Я в ужасе, — честно сказала Марси. — Вряд ли кто-то мог бы не бояться, столкнувшись с правдой смертности. Но мы уже какое-то время были вместе, так что это не было неожиданно. Нельзя быть заодно с Духом Забытых мертвых, не понимая, что тебя ждет неприятная правда.

— Но ты не боишься меня?

Он будто задал самый важный вопрос в мире. Марси не понимала, как это могло быть вопросом.

— Конечно, нет, — возмутилась она. — Все боятся быть забытыми. Потому ты существуешь. Но, хоть я не отрицаю, что у меня есть нормальный человеческий страх твоего концепта, я не боюсь тебя. Ты — мой дух, и не будем забывать, как мы сюда попали, — она улыбнулась ему. — Сложно бояться того, кто спас от смерти.

После всего, что они пережили вместе, она ощущала, что это должно быть очевидно, но Призрак все еще не обернулся. Его широкая спина была расправлена. Тогда Марси решила, что пора брать дело в свои руки. Было сложно двигаться, не ощущая свое тело или пространство, но она смогла повернуться, немного подвинулась, пока не оказалась на колени перед ним.

— Призрак, посмотри на меня.

Пустой Ветер послушался, опустил голову, снова показывая пустоту своего истинного лица. Было невозможно не вздрогнуть, и Марси не сдерживалась. Она сосредоточилась на его сияющих глазах, хмуро глядела в них, пока не убедилась, что заполучила все внимание духа.

— Я тебя знаю, — строго сказала она. — Я знала, что ты был лицом смерти, до того, как узнала твое имя и