Каникулы под пулями - Мария Антонова

— А ты бы хотела иметь ребенка?

Вопрос не был риторическим. Сейчас определенно было не время обсуждать это, но забыв обо всем, она только слегка кивнула. Ребенок? От него? Наверное, она сошла с ума, но Саша так хотела быть с ним рядом. Мужчина притянул ее к себе и нежно поцеловал.

— Я тоже, — прошептал он, — я тоже.

Момент душевного единения пришлось закончить, почти на пороге был человек, от которого зависели их жизни, а принимать гостя в подобном виде было не очень удобно. Быстро забежав в душ, и одновременно продолжая чистить зубы, Саша была готова в рекордные десять минут. На одиннадцатой она уже готовила блинчики, и ставила кофе. От такой кипучей деятельности у еще не проснувшегося Миши зарябило в глазах.

— Доброе утро, что это ты такая бодрая?

— Витя сказал, что его начальник скоро приедет, стараюсь все успеть.

— Это он вторгается в наше жилище в восемь утра, а не мы в его, так что можешь сбавить обороты.

— Хочешь блинчиков с джемом?

— Черт, если результатом твоего мельтешения будет очередная вкусняшка, то я готов зарыть глаза и посидеть так пока ты все не приготовишь.

Саша радостно рассмеялась. — Всегда рад услужить?

— А то!

— Что тут происходит? — Сурово спросил Виктор, но под напускной серьезностью скользило любопытство. — Вы вчера друг друга не поубивали?

— Принесли в жертву ритуальную курицу, — ответила она.

— Я убрал ее останки в холодильник, — подал голос Миша.

— Это та вкуснятина, из‑за которой ты хотел на ней жениться? — Уточнил Виктор.

— Не только, там еще торт и эклеры. Это брат, была просто фантастика!

— Почему была?

— Сегодня они уже вчерашние, а накануне были свежие, только из духовки.

Пока Миша хвалился брату своим дегустационным счастьем, Саша взяла тайм аут, чтобы разобраться со своими мыслями и хорошенько все обдумать. Ей казалось, что события разворачивались слишком стремительно. Не успела она опомниться, как оказалась в его квартире, еще мгновение, — и он попал в ее постель, а дальше? Из их недолгого разговора она поняла, что Виктор хочет детей и не гипотетических, а весьма возможных, после прошлой ночи. А она? Готова ли довериться почти незнакомому мужчине, поставить свою жизнь на кон? Наверное это слишком сложный вопрос для столь раннего часа. И все же, закрыв глаза, на мгновение она прислушалась к своему внутреннему голосу, который просто кричал, чтобы она по собственной глупости не потеряла этого мужчину. Возможно ли такое? На этот вопрос у нее не было заготовлено хорошего ответа, да и время истекло, раздался звонок в дверь и ей пришлось вернуться к готовке. Единственное она знала точно, — как бы ни повернулась жизнь, она не может потерять Виктора, уже не может.

Когда Глеб вошел в квартиру, его встретил аромат свежесваренного кофе и блинчиков.

— Доброе утро, а я смотрю, вы тут неплохо устроились.

Глеб был высоким мужчиной слегка за шестьдесят, с копной почти белых волос, военной выправкой и живыми карими глазами.

— Да вот, взяли в плен осведомителя, а оказалось, — она еще и готовит вкусно.

Виктор бросил на брата красноречивый взгляд, но тот даже глазом не моргнул.

— Присаживайтесь, — предложила девушка, ставя перед ним кружку черного кофе.

Мужчины сразу приступили к делу, и как только они открыли папку, выяснилось, что за завтраком они это сделали зря. В папке были документы и фотографии, свидетельские показания и признание Сашиного отца.

Много лет назад Виктор Лагузин служил в спецназе в Чечне, еще в первую компанию. Тогда многие были против этой войны. Люди понимали, что идет мощная пропаганда, и старались сопротивляться, не допуская смерть в свои дома. Одним из сторонников мирного решения конфликта был Шамиль Ибрагимов, уважаемый член общины, его голос имел вес, к его мнению прислушивались. Он был мудрым мужчиной, мыслил свободнее многих своих соотечественников, пока однажды летней ночью не убили его дочь. Лейла была блестящей студенткой, отец отправил ее учиться в университет и рассчитывал, что дочь станет не только женой достойного мужчины, но и сама чего‑то добьется в жизни. У девушки был талант, она мечтала заниматься журналистикой, и вернувшись домой на каникулы показала отцу одну из своих статей, отмеченную студенческой премией. Но в одночасье все изменилось. В тот июльский день ее отец выступил за прекращение любых военных действий и подписание мирного договора, его слова были услышаны. Этой же ночью Лейлу нашли обесчещенную и убитую, ее бросили на пороге родного дома. Сын Шамиля Хасид чуть не сошел с ума от горя, впрочем, как и отец. В прошлом блестящий спортсмен, он спился и впоследствии покончил жизнь самоубийством. Потеряв двоих детей, Ибрагимов замкнулся в своем горе, а община начала искать виновного в подобном зверстве. Никого конкретно не найдя, они все же сумели узнать, что последним, с кем видели девушку, был русский солдат. Ни о каком мире больше не могло быть и речи.

Как выяснил отец Александры, человек, который надругался над бедной девушкой, был на тот момент командиром Лагузина. Он узнал о желании Ибрагимова подписать мирный договор, но допустить этого никак не мог, слишком многого хотел получить от сделок по продаже оружия, слишком хорошо уже наладил бизнес и привык к деньгам, а через пару месяцев должен был вернуться в Москву и руководить этим процессом уже из теплого кабинета. Нет, потерять эту золотую жилу он просто не мог. Поэтому вечером, как только ему сообщили о принятии решения, он выкрал Лейлу и привел свой план в исполнение. Одного он не учел, Виктор был готов лишиться головы, но никогда бы не тронул девочку. Помешать им он тоже не мог, вот и сделал несколько снимков, доказывающих бесчинство командира, а потом раздобыл и признания тех, кто был замешан в этом деле. Полковник решил, что имея на руках компромат на своих подельников, сможет получить рычаги давления на них, поэтому заставил написать признательные показания. Виктор всю оставшуюся жизнь искал возможность заполучить эти документы, а когда возможность представилась — выкрал. Полковник ничего не знал, поднимался по карьерной лестнице, оставил службу, стал работать в правительстве, но не так давно в прессе случайно всплыл отголосок этой истории. Другая молодая и ретивая журналистка стала копать, и нашла какой‑то отчет, отписку по поводу расследования относительно случившегося, и уцепилась за Полковника, как доберман за кость. На одном из отчетов стояло его имя, и имена подельников. Девушка начала выспрашивать их и поднимать шум относительно того расследования. Тихо и мирно исчезла тогда молодая журналистка, а затем, так же случайно начали пропадать и все участники старого, давно забытого дела, пока очередь не дошла до Лагузина. Вот тогда‑то он и достал свой компромат, чем нарисовал большую мишень на своей спине, а потом и на спине своей дочери.

Все эти сведения, они узнали из записки, приложенной к официальным показаниям.

— И что нам со всем этим делать? — Испуганно спросила девушка.

— Уезжать, — ответил Глеб. — Сейчас он не Полковник, как пишет твой отец, теперь это очень могущественный человек и действовать нужно крайне осторожно. Я давно за ним присматриваю, руководство им не довольно, эта маленькая гадина начала копать под «Главного», а это запрещено. Трогать его нам было не за что, поэтому мы и следили. Теперь с этими материалами дело пахнет изменой Родине. Но обнародуй мы эти документы — и получим гражданскую войну, а нашей стране она сейчас нужна меньше всего. И спустить на тормозах будет еще большей ошибкой, Полковника нужно ликвидировать. Думаю, что нам не разрешат заняться им здесь, а вот несчастный случай где‑нибудь за границей, что‑то вроде недавно случившегося с нашими коллегами, будет вполне вероятен.

Виктор только кивнул, а Миша нахмурился.

— Я поговорю и дам вам знать. Вы прорабатываете детали операции, нужно выманить его из страны и ликвидировать.

— И как нам это сделать? — Задал вопрос Виктор, откинувшись на спинку стула.

— Ребята, вы два лучших аналитика конторы. Витя, ты самый лучший оперативник, не надо сейчас портить мне настроение разговорами, что вам это не по силам.

В голосе начальника начал закипать гнев.

— Мне нужна санкция, мои условия, и поддержка на месте.

— Вот это уже разговор. Санкция будет, поддержка тоже, но в зависимости от места, так что разрабатывайте план. Я позвоню когда можно будет начинать.

Он поднялся, и зашагал в направлении прихожей.

— Витя, я хочу переброситься с тобой парой слов перед уходом.

Мужчины зашли в гостиную, и сели к круглому столу.

— Я смотрю, у тебя серьезные отношения с дочерью Николая.

Это был даже не вопрос, но на всякий случай Виктор утвердительно кивнул.

— И что ты намерен делать дальше?