Где восходят звезды - Тони Пи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Быстрый рост населения, благодаря консервативным процедурам правительства и религиозному пылу, помог устроить коллапс старой Манилы и окружающих провинций во время первой Великой Дрожи. Временное правительство в Давао, на юге Филиппин, быстро начало посылать колонистов с планеты, чтобы установить протекторат. Другие народы Восточной Азии уже бороздили Млечный Путь. Планы были составлены, зачеркнуты и продуманы снова, и после десяти лет корабль «Бакунава Класс-3» с людьми и грузом полетел на Марс.
Мелисса была на том корабле. В ее посадочных документах было указано, что она недавно окончила медицинский институт. В больнице, где она работала на планете, сказали, что ей будет легче найти работу за пределами планеты, если они подделают ее документы; ее лицо было все еще достаточно свежим, чтобы она могла сойти за выпускника в возрасте немного за двадцать. Но на самом деле она считала это новым шансом в жизни, способом снова посмотреть на мир, особенно после того, как ее мир недавно развалился. С ней была только одна сумка, у нее не было ничего, что она хотела сберечь.
Нынче Мелисса отмечала иронию, что, хоть они были на пороге почти нулевого мусора по всему марсианскому протекторату, люди по-прежнему цеплялись за остатки своих прошлых жизней. В отличие от офиса-куба Хелен, ее был чистым и просторным. На стенах не было проекций членов семьи или пластиковых растений, которые собирали солнечную энергию, не было даже блокнота для напоминаний. Мелисса хранила стол таким, особенно после ранних лет полевого медика в колонии, когда она была частью команды, которая забирала НР-ов из их домов-кубов. Она все еще помнила один из первых случаев: миссис Мелендез была найдена за стопкой старых журналов, которые она смогла забрать с Земли. Бог знал, как. Им пришлось рыться в горах рассыпающихся газет и страниц с текстами песен, чтобы найти старушку и забрать в хоспис для обработки тела.
Мелиссе было не по себе от того, что труп — а миссис Мелендез была без пульса, когда они нашли ее — все еще прижимал выцветший журнал к груди, словно на страницах были ответы на все тайны жизни в роскоши чернил. Даже когда они доставили мертвую женщину в «Природные ресурсы» и подняли на металлический стол, даже пока Мелисса медленно вскрывала и проверяла тело для отчета патологоанатома («Причина смерти: остановка сердца»), она невольно злилась на женщину. Она легко могла продлить свою жизнь на пять-десять лет, если бы следовала указаниям колонии и не проносила бесполезную контрабанду в свой куб.
Мелисса разделила тело, чтобы его использовали в хосписе: кровь для Гека в Обескровливании и кости для Джеральдины в Остеологии, внутренние органы для работников Внутренней медицины. Она оставила голову напоследок. Отдел психофизиологии был переборчивым с образцами мозга для трансплантации и изучения, и она хотела получить чистый образец.
Мелисса вырезала глаза миссис Мелендез и осторожно поместила их в небольшой контейнер с прозрачной жидкостью на тележке рядом. Бледные сферы глядели на комнату, будто живые, хотя Мелисса привыкла к глазам мертвецов и могла легко игнорировать их. Наконец, когда все было упаковано, внесено в журнал и маркировано, неиспользованные останки, менее пяти процентов от общей массы тела умершего, можно было бросить в печь для материи. Небольшой металлический ящик был напрямую подключен к энергетическим матрицам хосписа и легко перерабатывал останки мертвых.
Наконец, Мелисса подключила нейровизуальный проводник к записывающему устройству, которое проецировало изображения на стену. НР-ы не могли вернуться в свои семьи, и они записывали последнее, что помнили перед смертями, напоминание о хорошо прожитой жизни. Частью работы Мелиссы было убедиться, что изображения были хорошего качества и приемлемыми для публики.
Мелисса заполнила последние страницы отчета о миссис Мелендез для архива, она без особого энтузиазма наблюдала за последними образами-воспоминаниями, отпечатавшимися в глазах старухи. Это было черно-белое изображение четырех мальчиков со стрижками под горшок и в старомодных пальто, несущих музыкальные инструменты и поющих на маленькой сцене. «Here comes the sun, — пели они, музыка бренчала на фоне. — Here comes the sun».
Напевая, Мелисса ощутила, как часть раздражения пропала.
— Ты не устала? — спросила Хелен в один из редких дней, когда они пересеклись в кафе. Мелисса оторвала взгляд от планшета, где уже прочла половину романа о любви человека и пришельца, но она почти не притронулась к питательным батончикам.
— От чего? — Мелисса подвинулась, чтобы Хелен уместилась на скамье. Кафе казалось огромным из-за пустоты в нем. Таймер над дверью кафе напоминал, что до ее смены осталось пятнадцать минут.
Хелен взмахнула вилкой и напала на батончики с аппетитом.
— Всего этого. Отдела. Тел. Просмотра чужих жизней в проекции на стене.
Мелисса пожала плечами.
— Это работа. Я в ней хороша. Я не понимаю, о чем еще я должна думать.
— В этом и проблема, — сказала Хелен. — Ты не помнишь, какой была жизнь на планете?
— Ты про постоянную угрозу тайфуна или засухи? Или ощущение, что еда вот-вот закончится? Или что мы не знали, где взять воду или лекарства, что-то необходимое для пациентов в больнице? Нет, спасибо.
Хелен закатила глаза.
— Ты просто солнце.
— Я — реалист. Мы тут почти двадцать лет, да? Эта работа лучше, чем то, что я могла бы получить дома, даже если бы я переехала в Американский союз или Канаду.
— Ты думаешь только о работе?
Мелисса опустила планшет.
— Что тебя беспокоит, Хелен?
Другая женщина поджала губы.
— Ромелл писал на почту. Он хочет, чтобы я вернулась домой и заботилась о внуках.
— У тебя все еще контракт.
Она пожала плечами.
— Я могу закончить его в местной больнице. Там нет системы НР-ов, так что я смогу вернуться к нормальной патологии.
— Зачем тогда ты говоришь со мной? Похоже, ты уже все решила.
Хелен опустила прохладную мягкую ладонь на руку Мелиссы.
— Я хотела узнать, не хочешь ли ты со мной. Ты
