Немезида (пер. А. Андреева) - Айзек Азимов

— Комиссар Питт, я думаю, моя мама рассказала вам, как я сообщила одному своему приятелю, что Земля будет уничтожена.

Брови над довольно невыразительными глазами Питта удивленно изогнулись:

— Да, рассказала. И я надеюсь, она предупредила вас, чтобы вы впредь не болтали подобных глупостей.

— Предупредила. Только если мы не будем говорить о чем-то, это вовсе не значит, что этого не существует. А если мы назовем что-то глупостью, то это еще не означает, что оно глупостью станет.

— Мисс Фишер, я — комиссар Ротора, и забота о таких проблемах — моя прямая обязанность. Поэтому вы должны предоставить мне право решать, так это или не так, глупость это или нет. Как вы додумались до того, что Земля будет уничтожена? Что-то в этом роде рассказала вам мать?

— Прямо она не говорила, комиссар.

— Значит, намекала. Я прав?

— Комиссар, она не могла скрыть от меня. Каждый говорит по-своему. Одни слишком тщательно выбирают слова, за других говорят их интонации, выражение лица, незаметные движения глаз и век, покашливание. Есть сотни разных способов. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Я очень хорошо вас понимаю. Я сам всегда обращаю внимание на такие мелочи.

— И вы этим очень гордитесь. Вы считаете, что здесь вы достигли совершенства, и это было одной из причин того, что вы стали комиссаром.

— Этого я не говорил, девушка, — удивился Питт.

— Говорили, комиссар, только не словами. Это и не обязательно, — Марлена не сводила с Питта глаз; на ее лице не было и намека на улыбку, но глаза смотрели весело.

— Ну хорошо. Значит, мисс Фишер, именно это вы и хотели мне сообщить?

— Нет, комиссар, не это. Я пришла сама, потому что последнее время моей маме не просто добиться у вас приема. Нет, она не говорила мне об этом. Я сама догадывалась. Вот я и подумала, может быть, вместо нее вы примете меня.

— Прекрасно, вы добились своего. Так что же вы хотите мне сообщить?

— Моя мама мучается из-за того, что Земля может быть уничтожена. Вы знаете, там остался мой отец.

Слова Марлены покоробили и даже рассердили Питта. Как можно ставить в один ряд личные дела и проблемы благосостояния Ротора и всего будущего колонии? Конечно, доктор Инсигна оказала Ротору большую помощь, прежде всего своим открытием Немезиды, но уже давно она стала просто невыносимой и постоянно только мешает. И вот теперь, когда он вообще не желает больше с ней разговаривать, она посылает свою дочь.

— Вероятно, вы считаете, что уничтожение Земли, о котором вы говорите, произойдет завтра или в крайнем случае в следующем году?

— Нет, комиссар, я знаю, что это случится почти через пять тысяч лет.

— В таком случае разрешите вам напомнить, что к тому времени уже давно не будет ни вашего отца, ни вашей матери, ни меня, ни вас. И даже после того, как никого из нас не останется в живых, до уничтожения Земли или, возможно, других планет Солнечной системы пройдет еще почти пять тысяч лет, если такая катастрофа вообще будет — а ее не будет.

— Но, комиссар, я говорю о самом факте, а когда произойдет катастрофа — это уже другой вопрос.

— Должно быть, ваша мать говорила вам также, что задолго до… того, о чем вы думаете, люди в Солнечной системе узнают об этом и примут необходимые меры. И потом, разве можно жаловаться на гибель планеты? В конце концов такая судьба ждет любую из них. Даже если не будет никаких неожиданных космических катастроф, каждая звезда должна пройти через стадию красного гиганта и при этом уничтожить все свои планеты. Планеты, как и люди, смертны; разница лишь в том, что планетам отпущено немного больше времени. Это вы понимаете, юная леди?

— Да, понимаю, — серьезно ответила Марлена. — У меня очень хорошие отношения с моим компьютером.

(В этом сомневаться не приходится, подумал Питт и сразу — но слишком поздно! — погасил саркастическую усмешку на своем лице. Конечно, Марлена уже заметила ее и оценила его позицию.) Торопясь поскорее завершить этот неприятный разговор, Питт сказал:

— Тогда можно считать, что мы закончили нашу дискуссию. Все разговоры об уничтожении Земли — это чепуха. Даже если бы все было иначе, к вам это не имеет ни малейшего отношения, и впредь вам не следует болтать об этом ни при каких обстоятельствах. В противном случае не только вам, но и вашей матери могут грозить серьезные неприятности.

— Простите, комиссар, но мы еще не закончили наш разговор.

Питт едва не вышел из себя, но все же сдержался и холодно заметил:

— Дорогая мисс Фишер, если комиссар говорит вам, что разговор закончен, то он закончен независимо от того, хотите вы этого или нет. Он приподнялся в кресле, но Марлена не сдвинулась с места.

— Дело в том, что я хочу предложить то, что вам очень понравится.

— Что именно?

— Как избавиться от моей мамы.

Ошеломленный Питт снова опустился в кресло.

— Что вы имеете в виду?

— Я скажу, если вы выслушаете меня. Мама не может так жить. Ее очень беспокоит судьба Земли и Солнечной системы и… иногда она думает о моем отце. Она считает, что Немезида — это грозящее Солнечной системе возмездие, и грозящее по ее вине, так как она назвала нашу звезду этим именем. Комиссар, она слишком эмоциональна.

— В самом деле? Вы тоже заметили это?

— И она вам досаждает, напоминая о таких вещах, которые сама принимает очень близко к сердцу, а вы о них и слышать не хотите. Поэтому вы ее не принимаете и думаете, что было бы лучше, если бы она вообще была где-нибудь подальше от вас. Так вот, комиссар, вы можете отослать ее.

— Куда? У нас только одно другое поселение. Вы предлагаете послать ее на Новый Ротор?

— Нет, комиссар. Пошлите ее на Эритро.

— На Эритро? Но почему? Только потому, что я хочу от нее избавиться?

— Конечно, комиссар. Но у меня есть на то и свои причины. Я хочу, чтобы моя мама жила на Эритро, потому что она не может работать по-настоящему в обсерватории Ротора. Там все приборы всегда заняты, и она чувствует, что за нею постоянно следят. Она всегда ощущает ваше недовольство. И, кроме того. Ротор — не лучшее место для точных измерений, он слишком быстро и слишком неравномерно вращается.

— Кажется, вы все продумали. Это объяснила вам мать? Впрочем, можете не отвечать. Прямо она вам не говорила, не так ли? Вы сами догадались?

— Да, комиссар. И еще у меня есть компьютер.

— Тот самый, с которым у вас хорошие отношения?

— Да, комиссар.

— Итак, вы полагаете, что на Эритро у нее будут лучшие условия для работы?

— Да, комиссар. Там будет более стабильный фон, и она сможет сделать какие-нибудь измерения, которые убедят ее, что Солнечная система останется невредимой. Даже если это будет не так, то проверка всех результатов будет очень долгой, и за это время вы сможете отдохнуть от нее.