Открытая дверь - Вера Александровна Колочкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не права, мам. Нельзя быть такой… бесчеловечной. Нельзя так думать, как ты. Нельзя человека толкать в пропасть, даже мысленно. Лучше руку ему протянуть…
– Да у тебя рук на всех не хватит, пойми! Не нужна Юриной матери твоя рука, ее уже ничем и никак не остановишь. А ведь тебе придется жить рядом с ней… Пусть не в буквальном смысле рядом, но жить… Ну вот что ты с ней будешь делать, скажи? Стесняться ее? Избегать? Юру от нее силой оттаскивать? Что?
– Я не знаю пока, мам. Не знаю… Наверное, будем договариваться как-то.
– Договариваться? О чем ты будешь с ней договариваться? Чтобы не пила?
– Да, чтобы не пила… Ведь другие как-то договариваются в подобных случаях! Да и во всяких случаях можно договориться о том, как жить… Как ты с папой когда-то договорилась, как будете жить. Сама ж рассказывала…
– Что? – подняла на нее обиженные глаза Ирина. – Что ты сейчас сказала? Да как ты смеешь вообще… Да разве тебе об этом судить? Ты ж не поняла ничего…
Ирина вяло махнула рукой, поднялась со стула и ушла в спальню. Очень хотелось плакать, но слез почему-то не было. Просто жгло внутри болью и страхом, неизбывной горечью после этого дурацкого разговора. Ну почему дочь не понимает ее, не слышит? Еще и уколоть попыталась, самое больное место задеть… Договаривалась она с Левой, видите ли! Да, договаривалась. И что? Для ее же блага договаривалась, чтобы у нее отец был… Чтобы жила в полной семье, чтобы беды да несчастья бродяжьего не знала… Лучше бы спросила, как ей все эти годы жилось в той самой договоренности! Как мать вопроса себе не смела задать, счастлива ли в этой самой договоренности, любит ли мужа или только за благодарностью одной прячется… Будто любовь в самом деле можно уместить в одну только благодарность! Да она и думать не смела все эти годы ни о какой любви! И близко эти мысли к себе не подпускала!
А эта соплюха – надо же… Одно свое талдычит – люблю Юру. Воительница какая с матерью нашлась…
Дверь в спальню скрипнула тихо, впуская Вику. Та села рядом с матерью, осторожно коснулась плеча рукой:
– Ну прости меня, мам… Я не хотела тебя обидеть. Ты же знаешь, как я тебя люблю, что ты…
– Я тоже тебя люблю, доченька. И все же давай договоримся, что не будем об этом говорить больше. И что никакого Юры я на твоем дне рождения не увижу. Ну уступи мне, пожалуйста…
– Мам! А можно я дядю Сашу на день рождения приглашу?
– Какого еще дядю Сашу?
– Ну, Сонькиного отца… Можно?
– А… Я сразу и не поняла, что это за дядя Саша такой. А чего это вдруг ты решила его пригласить?
– Да просто так… Пусть вместе с Сонькой приходит! Он сейчас таким одиноким себя чувствует, Сонька жалеет его и боится оставлять одного надолго.
– Да, да… Я слышала, что мама Сони от него ушла… Как же она смогла дочь оставить, не понимаю?
– Да она и не оставляла, Сонька сама решила, что будет с отцом жить.
– Господи, решила она… Какие вы обе решительные, просто до невозможности…
– Так можно, мам?
– А что он будет делать среди такого молодняка, к тебе ведь опять почти весь класс завалится, наверное?
– Да как – что делать… Гуся твоего есть. Тортик… Надо проявить человечность, мам, если Сонька так просит!
– Да ладно, ладно! Твой день рождения – приглашай кого хочешь. Только не Юру… Я ведь только об этом тебя прошу… Договорились?
– Там видно будет, мам…
– Что значит – видно будет?
– Ну все, все, успокойся… До дня рождения ведь еще далеко, еще целых две недели впереди… Успокойся!
* * *
В свой день рождения Вика с утра чувствовала, будто над ней гроза собирается. Хотя ничего и не предвещало, в общем… Все было так, как обычно. Еще и сам день рождения удачно выпал на субботу, времени для подготовки – завались.
Но все равно было ужасно тревожно. И от каждого телефонного звонка вздрагивала – вдруг это Юра уже приехал и звонит? Но звонки были вполне ожидаемы – от маминых-папиных знакомых, от приятелей, еще от кого-то… Ребята из класса должны были прийти вечером, и они с мамой готовили большое угощение. Запекали в духовке гуся с яблоками, нарезали овощи для салатов, а еще мама взялась испечь домашний торт, который всегда получался наивкуснейшим – просто чудо, а не торт! В магазине такой не купишь…
– Слушай, Вик… – вдруг проговорила мама, обозревая содержимое холодильника. – Сгоняла бы ты еще в супермаркет, а? Мне кажется, на твою ораву еды не хватит… Купи еще пару батонов хлеба, колбаски, сыру, ветчины… Если не хватит, я бутербродов горячих наделаю. Твои мальчишки-одноклассники все слопают, их растущие организмы принимают все как не в себя.
– Ну-ну, мам… Не надо так про моих одноклассников, чего ты!
– Так я же любя… Пусть лопают, жалко мне, что ли. Сходишь в супермаркет, ладно?
– Ладно, схожу…
Вика ушла, а Ирина вплотную занялась гусем, хорошо, если к вечеру пропечется. Не хотелось, конечно, возиться, но… Традиция есть традиция. Какой же дочкин день рождения без коронного блюда?
От звонка в дверь она вздрогнула, глянула на часы – всего двадцать минут прошло, как Вика ушла. Неужели она так быстро управилась? На метле, что ль, от супермаркета домой долетела?
Улыбаясь этой игривой мысли, пошла открывать. Но за дверью была вовсе не Вика. За дверью стоял Лева с большим букетом белых роз. Улыбка тут же исчезла с ее лица, сменившись неприкрытой досадой, – почему-то не думала, что Лева придет. Странно, но почему-то даже уверена была, что он не придет.
А Лева, наоборот, улыбнулся ей весьма приветливо, как улыбаются при встрече старым добрым знакомым. Спросил удивленно:
– Ты что, меня не ждала?
– Нет, ну почему же… Хотя да, не ждала. И ты не предупредил, что придешь.
– Странно! Почему я должен был предупредить? Почему ты решила, что я не приду дочь поздравить? Она ведь все равно
