Действуй, жена! (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

— У меня творческий кризис, малыш! Уже думаю, может, зря связался… Играл бы себе и не лез в большие проекты.

— Глупости, все получится! — легкомысленно отмахиваюсь я, забирая с блюда самую большую клубнику. И прежде чем отправить ее в рот, демонстративно облизываю.

— Вот я и не могу работать, — притворно вздыхает Леха и, отставив фрукты на тумбочку, притягивает меня к себе. — Сценарий тяжелый и легкий одновременно. Главный герой — музыкант. Его кроме музыки ничего не интересует. Он влюбляется в женщину. И сам не может понять, почему его к ней тянет. Она даже нот не знает. Не разбирается в произведениях известных композиторов. Ей больше попса нравится. Ну вот, сюжет закрутил, а как продолжить — не знаю.

— Музыканта ты играешь? — спрашиваю я, проводя ноготками по плечу мужа. Крепкое мускулистое тело Воскобойникова так и манит меня к себе. Невозможно оторваться.

— Ну конечно, я, — фыркает он, слегка покусывая мне шею. — Под себя эту роль пишу.

— А девицу Татьяна играет?

— Да, звезда наша. У нее такие дурочки очень хорошо получаются…

— Ну, давай разбираться, — вздыхаю я. — Где они встретились? Почему влюбились? Как познакомились?

— Ну откуда я знаю, Кирюшенька? По сюжету он ее увидел и пропал.

— Где?

— В кафе увидел. Понял, что жить не может…

— Странная история, — пожимаю плечами я и чувствую, как руки мужа ласково, но настойчиво укладывают меня рядом. Еще один рывок, и я оказываюсь сверху на Лехе. Приподнимаюсь на локтях и заговорщицки гляжу на Лешу.

— В твоем рассказе нет перца. Все очень скучно и пресно. Не обижайся, Леш. Но в такой сюжет лучше насыпать горсть специй.

— Каких еще специй? — бурчит он, целуя меня. Его язык мягко исследует мой рот. Хотя, если честно, что там исследовать? Давным-давно все знакомо.

— Нужно добавить детектива или мистики. Пусть эта деваха спасет твоего пианиста. Или пусть он ее наймет в качестве охранницы.

— Нет, Танька ни за что не согласится ногами махать, и обслуга — точно не ее профиль. Ей сиять надо. А я не хочу искать замену.

— Тогда, остается мистика, — усмехаюсь я и, не вставая с Лехи, тянусь к клубнике. Достаю две ягодки. Ему и себе. Чуть надкусываю одну и губами тянусь к мужу. Он ловко перехватывает у меня инициативу, стараясь откусить половину, но отработанным еще в школе движением я отправляю клубнику ему в рот. Бинго! Шар в лузе!

— Ну, какая мистика, Шакира? — закатывает муж глаза. — Пианист-оборотень и девица-вампир. Или наоборот? — смотрит он на меня с сомнением. Тоже не вариант…

— А если ведьма? — шепчу я, снова облизывая свою клубнику. Зазывно провожу языком по верхушке ягодки.

— Ведьма у нас уже есть, — ухмыляется муж, переворачиваясь вместе со мной. Прижимает меня к постели и медленно ведет языком от шеи до ключицы, а потом еще ниже. Я судорожно вздыхаю, чувствуя влажную дорожку на груди, потом на животе. Понимаю, что не могу связно мыслить. В голове пустота, зато кое-где чувствую себя наполненной. Да и говорить нет сил, когда надо мной навис Воскобойников и что-то шепчет совершенно невнятное.

Девочка… моя… хорошая…

К разговору о сценарии мы возвращаемся после ужина, когда сидим на террасе, тянем из бокалов какой-то мудреный коктейль и любуемся закатом.

— Оборотни и вампиры совершенно не годятся, — замечаю я в никуда, а сама немного кошусь на мужа, который расслабленно смотрит на красно-оранжевые всполохи, словно мазками нанесенные на небосклоне самый великим художником. Лехес чуть не подпрыгивает в кресле и смотрит на меня ничего не понимающим взором.

— Вот ты неутомимая, Кира, — вздыхает он, — то план для устранения Пирогова придумаешь, то мне сценарий в другое русло повернешь.

— Он сам себя устранил, — вздыхаю я и совершенно случайно вспоминаю о Лизе. — Прислуга говорит, что она не выходит из бунгало. И все время плачет, — бурчу я, задумавшись. — Нужно ее навестить, что ли?

— Только без меня, — машет руками Леша. — А пока ты сходишь, я сцену какую-нибудь напишу. А то с тобой совершенно невозможно работать, — вздыхает он, оглаживая мою коленку. Ладонь задерживается лишь на минутку и деловито ползет вверх.

— Ведьма, Лехес, — напоминаю я. — Можно такой сюжет завернуть. Например, девице Татьяне нравится твой пианист. А он на нее не обращает внимания. Тогда она идет к бабке, и та привораживает мужика. А он идет снимать колдовство к опытной ведьме. Та помогает твоему герою, а взамен просит…

— Жениться на ней, — быстро перебивает меня Алексей. — Классный поворот, Кира. Ведьму играешь ты. Я парочку интимных сцен придумаю, — с азартом говорит он, довольно потирая руки. — Никаких других актрис я на эту роль не возьму. Не собираюсь я с левым бабьем обжиматься, — бурчит обиженно Воскобойников, как будто это я его заставляю.

«Красивый ход! — думаю я, заходя в комнату и набирая номер самого дальнего бунгало. — С Лешей и не поспоришь. Хотя ну какая из меня актриса!»

— Лиза, — говорю я в трубку, как только слышится хриплое «але!», — как у тебя дела? Хотела зайти проведать…

— Я скучаю по Игорю, — рыдает она в трубку. — И почему я не осталась в Бангкоке?

— Твое присутствие ничего не решило бы, — мягко замечаю я. — Что-нибудь слышно от адвокатов?

— Ему дают два года тюрьмы, Кира-а! — кричит в трубку Лизавета. — Как мне теперь жить?

— Как все, — пожимаю плечами я. — Пойдешь работать…

— Да ты с ума сошла, — вздыхает Лизавета. — Такие, как я, не работают…

— Тогда реви громче, — хмыкаю я и уже собираюсь повесить трубку, когда Лиза деловито интересуется.

— А ты правда не имеешь никакого отношения к Рупору Анжелики?

«Ага, — мысленно хмыкаю я. — Вот так я тебе и сказала!»

— Нет, что ты, — на голубом глазу вру я. — Понятия не имею, в каком сне Игорю Петровичу это примерещилось.

— Это программа рассчитала, — признается глупая Лиза. — Его сын от первого брака, Никита — программист. Вот он написал такую прогу, умеющую распознавать стиль автора. Каждый пишет по-своему. Стиль — это как отпечаток пальца.

— Может быть, — неохотно соглашаюсь я. — И что же дальше? Жутко интересно!

— Да ничего, — тяжко вздыхает Лиза. — В программу залили всевозможные статьи и записи блогов. Из ЖЖ, инсты… И просто сличили стили. Выпала твоя статья о юных биологах. Ты вроде в школе для какой-то газеты писала, — усмехается она. — Я сразу сказала Игорю, что это байда какая-то. Анжелика вон какая популярная. А о тебе никто не знал, пока ты за Воскобойникова замуж не вышла.

— Трындец, — вздыхаю я. — Программа показала… Очешуеть! А я по глупости безумной машины страху натерпелась…

— Вот я говорила ему, — снова несет пургу Лизка. — Но Игоречек так верит своему придурашливому сыночку. А он такой ботан заученный, — жалуется она и снова всхлипывает. — Лучше бы Никиту посадили, чем Игоря…

— А он тут каким боком? — удивляюсь я. — Он же ни в чем не виноват…

— Да знаю я, — снова шумно пыхтит Лиза. — Это все твой Воскобойников!

— Лиза, — пресекаю я дальнейшие стенания. — Каждый человек несет ответственность за свои действия. Леша в том числе. У него испытание славой. А Игорь Петрович сам повел себя неосмотрительно. Он и у нас в офисе устроил скандал. Когда-то такое поведение ему простили, но финал закономерен, Лиза, — пробормотала я и, положив трубку, поспешила к мужу.

«Может, Леша как-то сможет помочь этому дураку Пирогову? — думаю я, усаживаясь рядом с Воскобойниковым. Он кладет мне на плечо руку и как ни в чем не бывало заявляет:

— Тебе досталась роль Бабы-Яги на нашем утреннике!

— Отмазаться никак нельзя? — уныло интересуюсь я. — Не хочу носить космы и горбатый нос. Леша-а, пусть лучше на твоего героя нападут оборотни. Сейчас это самая зачетная тема…

— Нет, Кирюшенька, отказы не принимаются. И играть ты можешь без грима. Ну, соглашайся! Тебе же все равно со мной на съемочной площадке торчать.

И я радостно, будто кролик, уже готова бежать за морковкой.

— Ничего страшного, — заверяю я любимого. — Я с вязанием в сторонке посижу. Или поваляюсь в твоем вагончике. У тебя же там будут все удобства? Нужно добавить в райдер лобстеров, клубники и шампанского…