Соня и ведьма (СИ) - Тараторина Даха
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Время, которое я потратила на спор с внутренним голосом, мужчины использовали с большим толком: они уже стояли так близко, словно собирались сорваться и страстно облобызать друг друга. Дэн активно жестикулировал, вкладывая в движения всё больше злости. Кир отвечал. Так тихо, что не разобрать слов, но каждую секунду готовый зазвенеть, как тетива.
Памятуя о том, что женщине в мужские разборки лучше не влезать, и нарушая это никому не нужное правило, я бросилась к ним. Втиснулась посередине, с трудом помещаясь между грудью, укрытой бронёй жёсткой косухи, и лёгким колючим пальто.
— Вам обоим сколько лет? Обсудите проблемы мирно и…
— Детка, я тоже соскучился!
Дэн воспринял жест неправильно. Девушка страстно льнула к нему, тяжело дышала… Как ещё реагировать пылкому кавалеру? Он ухватил меня за бёдра, сильно прижал к себе и попытался… да нет, поцелуем такое не назвать. Скорее, попытался засосать меня. Показушно, жёстко, решительно. Я откинула голову, уворачиваясь, и подставила требовательным губам шею. Ухажёр оказался совсем не против и страстно впился в неё губами, больно захватывая кожу. Я машинально вскрикнула и уперлась ладонями ему в грудь, но парень не собирался отпускать.
Его оторвало от меня какой-то сторонней силой. Рыжий отскочил на метр, покачнулся от неожиданности и потёр мгновенно начавшую синеть челюсть.
— Не отвлекайся, — Кир недовольно встряхнул кистью и грубо отпихнул меня в сторону: — Соня, иди домой.
— И не подумаю!
— Я. Сказал. Иди. Домой. Женщина, — раздельно и громко повторил он. — Не путайся под ногами!
Думаю, вскипевшая злость всё-таки оказалась моей. Хотя Нели тоже явно не нравилась подобная пренебрежительность.
Я изо всех сил пнула его по голени и переспросила вроде бы и своим, но очень уж громким и уверенным голосом:
— Что сказал? Не путаться под ногами? Хочешь повторить это ещё раз?!
В глотке закипела лава. Да он смеет?! Как они оба смеют делать вид, что меня здесь нет?!
«Не надо, малышка! Сейчас нельзя колдовать», — предостерегла Нели.
Конечно нельзя! Нельзя колдовать при свидетелях, калечить двух придурков, меряющихся тестостероном, расшвыривать их по разным сторонам площадки, как обмочившихся котят — всё это нельзя. Но как же хочется!
— Ненормальная, — прошипел Кир, растирая ногу. — Уйди, сказал!
В окне снова показалась Евдокия Абрамовна. Уже со смытой маской, уложенными волосами и лёгким макияжем. А ещё с ведром воды.
— Молодые люди, — пенсионерка оперлась локотками о подоконник и уместила подбородок на сцепленные пальцы, — вынуждена просить вас перенести разборки на четверг с девяти до одиннадцати утра. В противном случае мне придётся их пропустить и отправиться спать, а интрига и правда зацепила.
— Бабка, — взмолился Дэн, придерживая челюсть, — уйди! Иди… компот свари!
Не стоявшая у плиты последние двадцать лет Евдокия Абрамовна внезапно подпрыгнула, как вспомнившая об оставленном на огне молоке домохозяйка:
— Ой, правда! Что же это я? Октябрь на дворе, а у меня компот не вареный! Что же это деется?!
Охая и ахая, придерживаясь за спину, не тронутую радикулитом, она скрылась в темноте кухни. Посуда загрохотала из раскрытого окна так, будто ответственность за отсутствие в доме компота целиком и полностью висит на ней.
— Дэн! — я толкнула рыжего в плечо и сразу отскочила на безопасное расстояние, опасаясь снова оказаться в жарких объятиях. — Не смей приказывать Евдокии Абрамовне! Старушке за восемьдесят, кто знает, как это скажется на её здоровье?!
— Евдокия Абрамовна ещё вас переживёт! — угрожающе донеслось из кухни маленькой квартирки третьего этажа. — Вот сейчас компот доварит и переживёт. Это я вам гарантирую, господа!
Рыжий слегка удивлённо потрогал плечо, удар в которое только что получил.
— Соня, не зли меня.
— Галвин… Дэн, не надо, — твёрдо приказал Кирилл. — Это наше с тобой дело. Пусть идёт.
— Именно это она и сделает. Пойдёт. Слышишь, Соня? Ты прямо сейчас пойдёшь домой и оставишь дверь не запертой, потому что скоро я к тебе присоединюсь. Я ещё ты наденешь какое-нибудь соблазнительное бельишко и встретишь меня со всей нежностью и любовью, ясно?
Мне вдруг жутко, до умопомрачения захотелось домой. Как в бреду, как в температурной горячке. Я прекрасно понимала, что так действует магия рыжего колдуна, но какое это имеет значение, если дома хорошо и уютно. Можно даже не запирать дверь, чтобы чувствовать себя спокойно. А ещё, если хорошенько поискать, найдётся какое-нибудь соблазнительное бельишко…
— Твою ж мать! Что ж так больно-то?!
Желание рвануть в подъезд и поскорее подняться по ступенькам перестало неконтролируемо мучать меня, но не пропало окончательно. Более того, открывшаяся взору картина помогла найти несколько убедительных аргументов, чтобы это осуществить.
Дэн, скорчившись, судорожно пытаясь расстегнуть куртку и схватиться за грудь, опирался на скамейку. Кирилл стоял в нескольких шагах от него и, казалось бы, царапал ногтями вытянутой руки воздух. Но каждое его движение заставляло противника сгибаться всё ниже.
— Отмени приказ, Галвин.
— С чего бы? — полумрак ночи делал сероватыми лица всех присутствующих, но Дэн явно взял первый приз за сходство с зомби. Выступившие на висках вены, налившиеся кровью белки глаз, лопающиеся сосуды. И жуткая гримаса, почти уже не похожая на улыбку, но намертво прилипшая к губам. — Ревнуешь? Думаешь, если не станет меня, повезёт тебе?
— Думаю, ты боишься, что без этой паршивой магии никому не нужен, — холодно проговорил Кир. Он смотрел умирающему прямо в глаза. Ровно, жёстко, спокойно. Взглядом человека, который не впервые вырывает душу из тела и точно знает, что делает.
Дэн рассмеялся, как голодный ворон на кладбище:
— Считаешь, я ей приказал? Чтобы ты знал, Соня целовала меня добровольно, без всякой магии. А знаешь, кому ещё я никогда не приказывал меня любить? Твоей жене, жалкий ублюдок!
Дэн проигрывал. Он почти ползал по земле, готовый отправиться в мир иной. Но показалось, что по-настоящему больно в этот миг было не ему. Все краски разом исчезли с лица ледяного колдуна. Как будто кто-то старательно разрисовывал лицо Кирилла, намечал эмоции кистью, и вдруг, недовольный работой, выплеснул пригоршню холодной воды на неудачную работу. Его лицо опустело. Ни ненависти, ни боли. Одна лишь пустота. Как на лице покойника. Он сжал руку в кулак и дёрнул на себя. Дэн закричал.
«Нет!»
Сердце сжалось в горячий комок, в раскалённый уголь и ухнуло вниз, как будто это из меня выдирали душу. Снова.
— Прекрати! — путаясь в лямках рюкзака, я повисла на плече колдуна. Не понимая, что делаю, принялась гладить его по колючей щеке, шептать, упрашивать: — Кир, пожалуйста, не надо! Всё хорошо, я здесь. Прошу тебя, успокойся! Всё будет хорошо, я никуда не ухожу, видишь?
Как загипнотизированный, Кирилл прижал мою ладонь своей, повернулся, немигающе глядя, пытаясь понять, кто это так бесцеремонно скулит над ухом. Он почти успокоился. Уверена, я нашла бы нужные слова. Нели бы подсказала: она умна и точно знает, как заговорить зубы мужчине. Но Дэн оказался слишком глуп и слишком упрям.
— Что, снова не можешь довести дело до конца? Она всегда считала тебя слабаком!
Губы Кирилла покрылись коркой, похожей на иней. Он с трудом разлепил их, ломая лёд. С горечью крикнул:
— Почему ты просто не можешь оставить нас в покое?! — и снова сжал руку, не пытаясь вырвать душу, но причиняя всю боль, которую мог, пытая, мучая, надеясь отплатить той же монетой человеку, которого когда-то считал другом.
Дэн стоял на коленях и больше не держался за грудь. Куртка расстёгнута до середины, ворот футболки растянут и порван в одном месте, а руки безвольно опущены по швам. Он нашёл взглядом меня и ответил тихо, просто и умиротворённо, как никогда прежде не говорил:
— Да потому что я люблю её.
«Вот чёрт», — подвела итог за нас обеих ведьма.
А я… А что я? Стояла, как дура, не способная выдавить ничего вразумительного, повиснув на руке одного мужчины и недоверчиво пялясь на другого. А вот Кирилл среагировал куда быстрее и одним коротким движением заставил Дэна завалиться на бок. Уверена, не мешай ему я, ещё бы и ногой в живот наподдал. Впрочем, зачем колдуну грубые меры? Он может причинить много, очень много боли, не приближаясь к врагу. Денис тихонько застонал.
