Ангелы по совместительству - Ирина Владимировна Сыромятникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чего тебе, старче?
— Мы ехать-то собираемся?
То есть, он все это время сидел в кузове и ждал начала движения?
— Мы же, вроде, договорились, что пара дней у нас есть. Раньше Ридзер никак не сможет сюда перебраться — завал воду поднял.
— За это время мы могли бы, по крайней мере, выехать к какому-нибудь жилью.
Предки, дайте мне терпения! Раньше он доставал всех равномерно, а теперь будет цепляться только ко мне.
— Мужик, ты учти: мы не на вездеходе едем. Не брали мы вездеход! Нас заверяли, что в империи есть дороги, а клиенты черных магов в чистом поле не селятся. К тому же, грузовик теперь один и без лебедки — застрянем, будем на месте торчать, как памятник имени себя.
— И вы предлагаете…
— Дождаться, когда грязь подсохнет! Нас уверяли, что в это время года главной проблемой Са-Орио является засуха.
— В принципе, так оно и есть, — белый c подозрением прищурился на затянувшую небо хмарь. — Подобное явление совершенно ненормально.
— Ты еще скажи, что можешь погоду предсказать — вместе посмеемся.
— Предсказать не могу, но тенденцию вижу. У этой облачности нет предпосылок!
— Сам понял, что сказал?
Ли Хан потер переносицу (он приобрел привычку делать это всякий раз, когда мы разговаривали больше пары минут к ряду).
— Молодой человек, я совершенно точно знаю, что говорю. Более того, если обратиться к истории и вспомнить наиболее характерные признаки магических катаклизмов, то странные погодные явления идут в списке первой строкой, — голос белого стал размеренным, воображение так и рисовало ему мантию преподавателя и шапочку с кисточкой. — Однако принято считать, что подобные события инспирируются мощными однократными воздействиями — внимание! — нарушающими гармонию слоев тонкого плана. Помните, вы спрашивали о причинах, делающих возможности белых магов ограниченными? Подумайте вот над чем: пастыри производят неестественные изменения, незначительные по отдельности, но повторяющиеся сотни тысяч раз на протяжении десятков лет…
— Интегральное воздействие? — догадался я. — А может отдача от однородных заклинаний суммироваться?
— Этого, молодой человек, никто не проверял, по крайней мере, в таких масштабах. Однако вопрос сложнее: что именно суммируется? Истощение слоев, используемых при построении заклинания, или реакция тонкого плана на воздействие — знаменитый откат?
— А не пофиг?
— Нет!!! Только выявив природу явления мы можем установить его причину и предсказать последствия! Критически важно знать, является ли происходящее результатом разумного воздействия, или это какой-то иной, параллельно развивающийся процесс.
Да, в теории магии он шурупит, прямо как на лекции побывал.
— Клево. Но молодым меня при Ридзере больше не называй — поссоримся.
Белый мученически вздохнул. А кто меня пожалеет?
В этот день мы никуда не поехали. За ночь вода промыла в теле оползня извилистый проход, и сильно уменьшившийся в объеме Окток бодро зажурчал в новоявленном ущелье. Я осмотрел реку, полюбовался на пласт жирной желтой глины, обнажившийся на противоположном берегу, открыл спрятанную в укромном уголке грузовика фляжку с самогоном…
Подошел Ли Хан и звонко хлопнул в ладоши:
— Ну что ж, продолжим урок?
Я чуть глотком не подавился.
— Чего?
Белый укоризненно покачал головой:
— Молодой человек, вы уже забыли свое обещание в два счета научиться са-ориотскому?
Я бы, может, это обещание и забыл бы (с наслаждением), а вот ридзерские бойцы мне его еще припомнят.
— Может, завтра?
— Как скажете, — огорченно вздохнул Ли Хан. — Но учтите: занятия языком требуют постоянной практики. Стоит прерваться на день, и предыдущий урок придется повторять по новой. Впустую потраченное время…
Э, нет, заниматься одной и той же фигней дважды я был не согласен! К тому же, полагаться в переговорах с местными только на Ли Хана было бы верхом легкомыслия. Фляжку пришлось вернуть в тайник.
— Ладно. Только давай в этот раз выберем какую-нибудь практическую тему. Как, например, по вашему будет: «Только за деньги»?
Песчаная почва сохла почти так же быстро, как намокала, совершая обратную метаморфозу из пластичного теста в несокрушимый монолит. Следы колес, пропахавших грязь на берегу, превратились в монументальные свидетельства торжества алхимии над природой. Наверное, они так и останутся тут на века, если снова дождь не пойдет.
Утром следующего дня в небе засияло солнце, и я занялся всем тем, что откладывал из-за плохой погоды. Например — стиркой. Из-за близости Тусуана полностью полагаться на магию было рискованно, так что в дело пошло вонючее серое мыло. Ничего, жил же я как-то двадцать лет без чистящих проклятий! Правда, из постиранных в луже рубашек пришлось выбивать белесую пыль и они слегка попахивали, но носить их было можно.
А после полудня мы рискнули тронуться в путь, чтобы хотя бы немного проехать до заката.
Ли Хан тихой сапой протырился в кабину и ехал теперь рядом со мной, такой покладистый и скромный, но (по глазам вижу) очень довольный собой. Решил, что с черным справился! Ну-ну. Я те устрою путешествие с комфортом. Ты у меня Ридзера встретишь как родного, а Питера вообще облобызаешь, лишь бы в другой грузовик пустил!
Пустыня сохла и парила, из кузова потихоньку выветривался запах плесени и грязных носков. Среди чистого поля мы уткнулись в остатки каменной изгороди и, держась вдоль нее, выехали к проселочной дороге, едва обозначенной на земле (подозреваю, что по ней не ездили, а гоняли скот). Люди! С равной вероятностью они могут встретить нас хлебом-солью или попытаться избить. Надо быть готовым ко всему, особенно сейчас, когда я не могу позволить себе бить магией по площадям, опасаясь нарваться на визит обитателей Тусуанской долины. Впрочем, в резерве остается зомби, да и алхимических штучек у меня сейчас в достатке. Я специально остановился на полчаса и вдумчиво перебрал свой арсенал, заставив Ли Хана нервничать и заламывать руки (наверное, склонность все принимать на свой счет — какая-то особая черта белых, с которой в Ингернике мне сталкивался не приходилось). По самым скромным прикидкам, одолеть меня сейчас мог только взвод тяжело вооруженных штурмовиков, поэтому к первому за долгое время жилью я приближался в настроении спокойном и даже приподнятом.
Над форпостом цивилизации висел запах хлева
Это селение строилось обычными людьми и чем-то неуловимо напоминало самые старые здания ингернийского города Михандрова (только у нас камни плотнее подгоняли друг к другу): линии, проведенные на глаз, качество кладки, меняющееся несколько раз по высоте одного строения, калитки и ставни из тонкомерной древесины, никогда не знавшей рубанка. Но в Михандрове все это было тщательно сохраняемым наследством старины, а тут — сутью жизни. Реалии прошлого века:
