Любовь – не преступление - Альмира Рай

— Моя мама была алкоголичкой, наркоманкой и проституткой. Так мне сказали. Вот только мои скудные воспоминания о ней немного не соответствуют. Мне было пять, когда я видела ее в последний раз, возможно, дети в этом возрасте воспринимают мир иначе, без серости и мрака. Понимаешь?

— Понимаю, малышка, — сказал Дрэйк и поднес мою ладонь к губам.

Я улыбнулась, глядя, как он целует каждый пальчик.

— Ты уже успокоился? Не рычишь? Не собираешься меня придушить?

— Я и не собирался.

— Ну да!

— Я напугал тебя, — не вопрос, утверждение.

— Больше, чем когда-либо, — честно призналась я.

Он немного напрягся, поиграл желваками, но мою ладонь не выпустил. Лишь на секунду, чтобы переключить передачу, и снова прижал к губам, вдыхая запах кожи.

— Извиняться не буду, — отчеканил мужчина. — Это месть за то, что напугала меня. Теперь ты знаешь, как я схожу с ума.

Я спрятала улыбку, опять поражаясь себе. Ведь ни капельки не злюсь на своего маньяка. От его слов в груди разлилось тепло и спокойствие. Это правильно — он не должен меня отпускать.

— Тебе было пять, — напомнил красавчик, возвращаясь к прошлому.

— Угу. Я плохо помню ее лицо, только улыбку. Она часто мне улыбалась. А еще помню много цветов. Целое поле ромашек, и мы по нему бегаем вдвоем. Вот такая у меня возникает ассоциация при слове «мама».

Вновь представив себе этот маленький фрагмент воспоминания, я тяжело вздохнула и уставилась в окно.

— Ненавижу ромашки.

— Я тоже, — признался Дрэйк. — Паршиво пахнут.

— Вот и первое сходство между нами! — подначила я, выдергивая руку.

— У нас много общих интересов, — возразил упрямец, возвращая затекшую конечность обратно. На этот раз он разместил мою ладонь у себя на колене. — Пицца с пеперони, ненависть к готовке, красное белье, секс на природе…

— Ладно-ладно! — быстро согласилась я, боясь, что близнецы проснутся от таких подробностей. — Ты победил!

— Прости, — посерьезнел Дрэйк. — Я все время отвлекаю тебя от темы. Но мне на самом деле очень важно знать, как ты жила до встречи со мной.

— В моей жизни не было абсолютно ничего интересного. И зря ты напомнил про пиццу. Я жутко голодна.

Дрейк скользнул взглядом по моим обнаженным ногам и, посмотрев прямо в глаза, сказал:

— Я тоже.

— Слишком двусмысленно, — улыбнулась я.

— Во всех смыслах, медочек!

Покачав головой, я достала пачку чипсов, упавшую на коврик, и зашуршала пакетом.

— Ты не должна есть эту гадость, — недовольно пробубнил Дрэйк.

— А я думала, ты похвалишь меня за заботу, — возмутилась я, демонстративно запихивая в рот побольше «гадости».

Дрэйк поджал губы и посмотрел на мою толстовку с красной птичкой.

— Сними это, — прорычал он.

— И не подумаю, — возразила я с набитым ртом. — Это моя единственная нормальная шмотка.

— В том-то и дело, что она не твоя!

Последние слова он почти прокричал. Ах, так! Хорошо. Отложив пачку, я быстро взглянула назад и убедилась, что все несовершеннолетние в этой машине спят. Себя посчитала за взрослую. Схватив за край толстовку вместе с майкой Дрэйка под ней, стянула одежду, оставаясь топлес. Мои волосы едва прикрывали обнаженное тело. Машину резко дернуло в сторону, от чего близнецы недовольно заворчали.

— Спать! — слишком резко произнес Дрэйк, не отрывая от меня взгляд.

— На дорогу смотри, — возмутилась я, складывая руки на груди и тем самым еще больше привлекая внимание маньяка.

— Черт, Рэйн, — вымученно прошипел он. Сделал несколько глубоких вдохов и сквозь зубы процедил: — Ладно, оденься.

— Ты уверен? — издевалась я. — Мне и так в общем-то неплохо. Кожа дышит…

— Гр-р-р! Прошу тебя, оденься!

— Как скажешь! — согласилась я, натягивая толстовку обратно. Уже без окровавленной футболки.

Схватив чипсы, я продолжила жевать, довольная собой как никогда. Кажется, я только что открыла способ манипулировать этим мужчиной!

— Нам нужно подумать о нормальной одежде, — задумчиво проговорила я. — Из нас четверых мне единственной можно показываться на людях, но у меня нету обуви.

— А то, что нет штанов, тебя не смущает? — проворчал Дрэйк.

— Я выгляжу почти прилично! — гордо заявила я, боясь даже заглядывать в зеркало. Но не устояла перед соблазном и откинула козырек над своим местом. — Ну ладно. Это я погорячилась.

— Ты выглядишь прекрасно, но на эти ноги могу смотреть только я.

Я не могла понять, злиться на него за эти слова или радоваться? Наверное, со временем его ревность меня доконает, но сейчас почему-то захотелось глупо улыбаться. И совсем немножко заставить его понервничать.

— Итак, нам нужна одежда и еда, — заключила я, закрывая козырек с зеркалом. — Следующий город — Миннеаполис. До него добираться целый день. Может, мы остановимся где-то на ночь? Пока еще не покинули Сок-Сентер?

— Нет.

— Тебе нужно отдохнуть. Ты ранен и выглядишь паршиво.

Дрэйк тяжело вздохнул и ответил:

— Нам нельзя останавливаться больше, чем на полчаса. Они знают, где мы. Когда близнецы вошли на ту заправку, псы Вудворда сразу схватили их и позвонили альфе. Если бы братья услышали его приказ вернуться домой, то не смогли бы сопротивляться.

— Как это? — поразилась я.

— Альфа — сильнейший волк в стае. Он может ментально воздействовать на любого из своих подопечных. Невыполнение его приказа приносит физическую боль оборотню. А нам, полукровкам, еще сложнее устоять. Достаточно лишь услышать голос.

Я немного подумала и нахмурилась. Мне это не нравилось.

— Выходит, альфа из другой стаи тоже сможет приказать вам, что ему вздумается?

— Да, — кивнул Дрэйк.

— Но ты ведь не знаешь его. А вдруг он еще больший псих, чем этот Вудворд?

— Возможно, — устало вздохнул Дрэйк. — Но я отбрасываю мысль, что существуют более жестокие альфы, чем он.

— Расскажи мне, — потребовала я. — Что случилось, когда вашей мамы не стало?

Мы свернули на какую-то узкую темную улочку, и Дрэйк остановил машину.

— Сиди здесь, — велел он, игнорируя мой вопрос.

— Что значит…

— Если услышишь что-то подозрительное, сразу буди Тайгера, ясно?

— А ты куда? — возмутилась я, глядя, как он покидает салон. Он двигался несуразно, и я поняла, что ему все еще больно. Чертова регенерация работает слишком медленно.

— Пойду, достану нам еды, — прохрипел волчара.

Я оглянулась по сторонам в поисках круглосуточного супермаркета, но ничего подобного не обнаружила. Мы были в тихом спальном районе.

— Дрэйк? — прошипела я, вылезая из машины.

Он быстро, насколько мог, преодолел расстояние между нами и прижал меня к дверце «форда». Этот дикарь положил руки на мои бедра и с силой сжал ягодицы, вжимая меня в свое твердое тело. Твердое везде. Наши губы застыли в дюйме друг от друга, а взгляды были более чем красноречивыми. Я ждала и предвкушала, когда он набросится на меня, словно дикий зверь, но Дрэйк опять удивил. Медленно приблизившись, он очень нежно поцеловал меня, будто пробовал, растягивал удовольствие. Провел языком по моей нижней губе, слегка втянул верхнюю и лишь после томного стона скользнул в рот. Я отвечала на ласки с такой же мягкостью, теряя все мысли и страхи. Это было как-то по-новому для нас, и дело не только в поцелуе. Меня разрывало от чувства полноценности, его было даже слишком много. На языке крутились нужные слова. И казалось, если я произнесу их вслух, станет легче. Но я, как всегда, боялась открыться, поэтому промолчала. Лишь крепко прижалась к груди мужчины и почувствовала его теплые руки на своей голове.

— Я скоро вернусь, — шепнул он и отстранился. — В машину.

Его приказной тон абсолютно не соответствовал нежным прикосновениям, и в этом был весь Дрэйк. Противоречивый заботливый маньяк.

Бросив на него недовольный взгляд, я села в машину. Он прошел чуть дальше по узкому переулку. Я почти не видела его в темноте, лишь очертания мужской фигуры. Присев на корточки у двери, он начал там копошиться. Кажется, принюхивался к чему-то. Затем поднял коврик и что-то оттуда достал. Каким же было мое удивление, когда он воткнул в замок ключ и скрылся за дверью.

— Хорошая способность, однако! — улыбнулась я.

Тайгер громко захрапел, будто подтверждая мои слова. Обернувшись, я оглядела близнецов. Такие милашки, когда спят. Но те еще вредители, когда бодрствуют. Кстати, я ведь так и не проучила их за тот случай. Бросив хитрый взгляд на дверь, я задумала маленькую шалость, пока Дрэйк не вернулся. В конце концов, мне нужно было снять напряжение, которое пробудил сексуальный маньяк своим поцелуем!

Покрутив рычажки около руля, я включили фары, освещая тупиковый переулок. У меня возникла идея предстать перед близнецами, лежа в неестественной позе у дальней стены. Они должны испугаться, учитывая, что нет Дрэйка и есть я, не подающая признаков жизни. Я уже собралась вылезти из машины, как на мое плечо легла тяжелая ладонь.