Горе господина Гро - Макс Фрай

– Надеюсь, это идет ему на пользу, – одобрительно сказал призрак. – С молодежью иначе нельзя.

Я с удивлением понял, что эти двое вполне могут найти общий язык. Но уже не был уверен, что это действительно хорошая новость.

– Вообще-то мне не слишком нравится, что мой сын служит в каком-то “малом войске”, – тем временем говорил отец. – Я знаю, что он молод, ленив и звезд с неба не хватает. И все же мне кажется, он заслуживает лучшей участи.

– О да, – согласился Джуффин. – Мне тоже так кажется. Но, к сожалению, Королевский трон пока занят. И кресло Великого Магистра Ордена Семилистника тоже. А почетная пенсия за особые заслуги, которую Его Величество в любой момент готов предложить вашему сыну, хоть и велика, а все же гораздо меньше его нынешнего жалованья. Кроме того, без работы сэр Кофа быстро заскучает.

На отца было жалко смотреть. Он окончательно растерялся и даже рассердиться толком не мог.

– Почетная пенсия? За особые заслуги? За какие такие “особые заслуги”?! Вы опять надо мной смеетесь?

– Ну что вы, – холодно сказал Джуффин. – Есть вещи, которыми не шутят. Королевская почетная пенсия – одна из таких вещей. Неужели сэр Кофа не сказал вам, что столица уцелела в ходе гражданской войны почти исключительно благодаря его стараниям?

– Он мне даже о гражданской войне ничего толком не рассказал, – обиженно заметил призрак. – Так, обмолвился вскользь о какой-то смуте…

– У меня не было времени, – объяснил я. – События двухсот лет за завтраком не перескажешь. К тому же ты все равно не веришь ни единому моему слову. Какой смысл?

– Думаю, Кофа, вам следует взять День Свободы от Забот, чтобы насладиться общением с отцом, – сказал Джуффин.

В голосе его звучала неподдельная забота, зато рожа была ехидная донельзя, в точности как в старые времена, когда я очень хотел его арестовать, но не мог, и он об этом знал, а я знал, что он знает, и это делало ситуацию совершенно невыносимой.

Я адресовал ему яростный взгляд. Дескать, спасибо, порадовали несказанно, а теперь, пожалуйста, возьмите свои слова обратно. Немедленно!

– Ну один-то день вы можете провести вместе с отцом, – мягко сказал Джуффин. – Хотя бы для того, чтобы рассказать новости. “Возможно, получив большую дозу внимания, сэр Хумха немного угомонится и даст вам нормально работать”, – добавил он, воспользовавшись Безмолвной речью.

“Плохо вы его знаете. Только войдет во вкус и решит, что теперь так будет всегда, – возразил я. – Станет таскаться за мной с утроенным энтузиазмом, сутки напролет”.

“Поживем – увидим, – заключил Джуффин. – Что толку спорить заранее?”

Остаток вечера он употребил на то, чтобы призвать Хумху к осторожности. Объяснял, дескать, призраки такие чудесные и могущественные существа – естественно, наши горожане их боятся. А после столетней смуты в Соединенном Королевстве стали почитать спокойствие граждан наивысшей ценностью, поэтому теперь приходится защищать их от любых волнений.

Надо отдать должное, он ловко вел свою партию: безмерно льстил призраку, одновременно воскрешал в нем былые симпатии к простым обывателям, одним из которых отец так страстно стремился стать, и заодно взывал к чувству долга, благо при жизни Хумха всегда старался быть законопослушным гражданином – как он это себе представлял. Я молча наблюдал за выступлением Джуффина и внутренне ему аплодировал, хоть и не слишком верил в успех.

Однако его старания не были напрасны. По крайней мере, призрак согласился отправиться домой в закрытом амобилере, а это дорогого стоило. До сих пор я был уверен, что против отцовского упрямства бессильны любые разумные доводы. Теперь же я начал понимать, почему пару лет назад Король потребовал, чтобы Джуффин бросил все дела и занялся подготовкой его встречи, а позже и переговорами с Завоевателем Арвароха. И кому мы обязаны столь нежной и взаимовыгодной дружбой с желтоглазыми варварами, я тоже уяснил. А думал ведь – что за ерунда, какой из Кеттарийца дипломат, с его-то манерами недавно остепенившегося разбойника. Вообще-то я редко ошибаюсь в людях, можно сказать, почти никогда, но с Джуффином, случается, до сих пор попадаю впросак. Порой я думаю, он нарочно меня дразнит, по старой привычке, хотя убегать от меня ему уже давно не нужно.

Поклявшись вернуться задолго до рассвета, я отправил отца домой, попрощался с Джуффином, который любезно вызвался его подвезти, на скорую руку переменил облик и пошел обратно, в “Герб Ирраши”, скорее из упрямства, чем по нужде. Ничего особенного я от этого визита не ждал, просто хотел вернуться в трактир, откуда мне пришлось спешно ретироваться под вопли призрака, остаться неузнанным и провести там столько времени, сколько пожелаю. А то отложится в памяти как место, где я потерпел неудачу, буду потом его недолюбливать, а это при моей профессии совершенно недопустимо. К тому же дома меня ожидал очередной раунд переговоров с Хумхой – на таком фоне перспектива бездарно убить остаток вечера в иррашийском кабаке выглядела весьма привлекательно.

Выглядел я теперь как безобидный выпивоха средних лет, изрядно потрепанный жизнью, но все еще при деньгах. “Герб Ирраши” – не самый дешевый трактир в Ехо, желающие поесть за счет Короля, так уж сложилось, почти никогда туда не заходят; впрочем, столичные богачи это место тоже не слишком жалуют; следовательно, тому, кто не хочет выделяться на фоне постоянных клиентов, следует выглядеть достаточно обеспеченным человеком, но особо не шиковать. Я настолько идеально вписался в обстановку, что трактирщик довольно долго в упор меня не замечал, хотя я занял табурет у барной стойки, под самым его носом. Потом, конечно, извинился, принес кружку отличного свежего вэра и еще маленькую, не больше двух глотков, порцию все того же вэра в отдельной рюмке – комплимент от заведения. У них принято так делать, когда клиенту пришлось долго ждать. Если бы у меня был собственный трактир, я бы, пожалуй, перенял эту их манеру: для хозяина невелико разорение, а людям всегда приятно получить эту дополнительную рюмку – пустяковый, а все же подарок, и хорошо.

Я сидел, курил трубку, неторопливо потягивал вэр, прислушивался к разговорам других посетителей. Ничего особенного я от них нынче вечером не ждал, но в моем деле все может пригодиться; сколько раз случалось, что невзначай сказанное слово, дурацкая шутка или внезапно переменившееся выражение лица становились ключом к решению сложной задачи – потом, позже, иногда много лет спустя. И ведь никогда заранее не знаешь, что важно, а что нет, так что спасибо приятелям из Семилистника, которые по старой дружбе исправно поставляют мне снадобья, укрепляющие память, а то пришлось бы мне регулярно нарушать Кодекс Хрембера радипользы дела, а потом строчить на себя покаянныедоносы и платить в казну бесконечные штрафы, благо на заключение в Холоми такой проступок все же не тянет.