Не умирай в одиночку - Георгий Ланской

Я помолчал. Ну, такое тоже бывает.

– Ладно, – миролюбиво сказал я, – я пробую либо его убедить, что еще одна встреча с тобой ему необходима, либо найду какой-либо другой достойный объект. В конце концов, время терпит.

– Я слышу от тебя это уже полгода, – недовольно ответила она.

– Москва тоже не сразу строилась, – напомнил я и положил трубку.

День выдался какой-то дурацкий. Началось все еще утром, когда жене потребовалась мелочь на проезд, и она полезла за нею в мой кошелек. Я был в ванной и не видел этого. Когда я, пофыркивая после контрастного душа, вышел в кухню, в пепельнице догорала фотография. ЕЕ ФОТОГРАФИЯ!!!

Выражения, которыми меня наградила жена, в приличном месте не произносят. Самым безобидным было «похотливый кобель». Я внимал молча, глядя тяжелым мутным взглядом, как прекрасное лицо съеживается и покрывается пузырями, а потом исчезает в огне. Жена визжала минуты три, пока я не поднял на нее глаза. Атака захлебнулась сразу.

– Ну-с, – обрадовано оскалился я, – что мы тут имеем?

Окружавшие меня лица отвечать не торопились, только зябко ежились и хмуро смотрели на вышестоящее начальство в лице дежурного следователя и прокурора города. Мало приятного, конечно, находиться на берегу подмерзающей речушки, откуда поддувает под куртки так, что мало не покажется. Да еще и в компании двух журналистов.

Нас, конечно, к трупу подпускать не хотели. Но получилось так, что нам уже было известно больше, чем всем следователям города, а делиться нарытой информацией за просто так, ни я, ни Шмель не хотели. Впрочем, информация состояла из догадок, о чем ментам не было известно.

– Чего молчим? – дружелюбно поинтересовался я, глядя на упакованную в пластиковый мешок покойницу. Покойница, естественно, не издала ни звука. Ковырявшиеся на берегу опера поглядывали в нашу сторону с плохо скрываемой злостью. Следователь сидел на пенечке и периодически замерзающей ручкой писал протокол. Ручка была плохая, гелевая, зробленная в дружественном Китае. Следователь писал и злился. Эксперт что-то бубнил ему под руку, заглядывая в протокол. Прокурор, в развевающемся черном пальто выглядел скверной пародией на Бэтмена, но наверняка сам себе касался значимым и внушительным. Никитка стоял около своего «Фольксвагена» и переминался с ноги на ногу. Вид у него был абсолютно околевший. Рядом с ним торчал как обмороженный пенек некий Кирилл Миронов, капитан милиции, и что-то тихо говорил Никитке. Тот кивал, и вроде как относился к беседе не серьезно. Но я со своего места видел, что из его нагрудного кармана торчит металлический язычок, которым там пристегнута милая штучка – миниатюрный цифровой диктофон.

Следователь прекратил писать и посмотрел на меня с отвращением. Я ответил ему самой радостной улыбкой, на какую только был способен. Получилось плохо. Губы замерзли и двигались как резиновые. С тяжелым вздохом следователь поднялся с места и подошел ко мне. Никита бросил на нас быстрый взгляд и технично передвинул свой хилый организм ближе к нам, незаметно и вполне грамотно. Миронов продолжал что-то бубнить ему.

– Александр… – обратился ко мне следователь.

– Игоревич, – услужливо подсказал я.

– …Игоревич. Что вам известно об этом деле?

Я достал из кармана сигареты, ловко закинул в рот одну, прикурил и выпустил красивое облачко, которое выражало всю степень моего презрения к следствию как таковому. Следователь злился и ждал. Никитка уловил замешательство и придвинулся еще ближе.

– Видите ли, любезный, – ехидно произнес я, – по моим данным, труп этой женщины является очередным звеном в той цепочке убийств, что творятся в вашей области.

– Из чего следует такой вывод? – злобно прервал меня следователь.

– Из логических умозаключений, навеянных криминальными сводками и моими агентурными данными, – вежливо ответил я. – И не спрашивайте меня о моих источниках информации, я все равно их вам не назову.

– Назовете, – злорадно предположил следователь, сразу переставший быть любезным. – Особенно, если вас привлекут за соучастие в убийстве.

Я рассмеялся и выпустил в воздух еще одно облачко. Шмель взирал на меня с гримасой неодобрения.

– Голубчик, да на каком основании? – осведомился я. – За догадки у нас в стране, кажется, пока не привлекают.

Следователь оглянулся на покойную и скривился.

– Может, вы знаете, кто она? И что общего у нее с другими жертвами?

– Имени ее я, увы, назвать пока не могу. И не потому, что не хочу, я просто не знаю его. Что касается связи с другими жертвами… Могу предположить, что убитая была изнасилована с особой жестокостью группой людей. И что потом ее зарезали.

– Да, орудием преступления стал нож, но это еще не связь с другими жертвами. Нож – самое доступное орудие убийства, – парировал следователь. Я кивнул и подошел к трупу, откинув в сторону пластик. Опера грозно зыркнули на меня, но осмотр тела был уже завершен, так что повредить я ничего не мог.

– Вот, – сказал я, ткнув пальцем на кисти рук женщины. – Ее тоже связывали. Как и других жертв. Я видел снимки всех убитых людей, и у всех были следы на руках.

– И вы считаете, что это все-таки серия? – не сдавался следователь.

– Ну, дело ведете вы, вам и карты в руки, – ничуть не смутился я, – вам я могу сказать только одно. В соседней области были подобные случаи в количестве семи эпизодов. Может, больше, мне известно лишь о семи. Тот же почерк, такие же люди, не связанные друг с другом. И эти дела до сих пор не раскрыты.

– Откуда вы знаете? – помрачнел следователь.

– Наша телекомпания вела собственное расследование, – презрительно пояснил я. – Мы сняли документальный фильм, который, между прочим, транслировался по центральному каналу. Странно, что вы не провели аналогии, дело то было недавнее, буквально полугодовой давности.

– Откуда нам было знать, что происходит в другой области, – резонно возразил следователь.

– Ну да, конечно, – милостиво согласился я. – Откуда вам знать? Это ж думать нужно, запросы посылать в главк.

Следователь задушил в себе желание перегрызть мне позвоночник и отошел, с отвращением глядя на покойницу. Никита подошел ближе.

– Долго ты еще тут ковыряться будешь? – спросил он.

– Да не особо, все равно ничего нового не скажут, – пожал я плечами. – Ты чего скукожился весь?

– Да, блин, холодно! – возмутился Никита. – Ты чего, совсем не замерз?

– Не-а, – весело фыркнул я. – Меня греет любовь многочисленных женщин.

– Кстати, о женщинах, – встрепенулся Никита, – поехали к Юльке? Мне тут кассету прислали с порнухой. Надо ее вдумчиво посмотреть.

– Точно, – обрадовался я, – поехали. Два мужика и Юлька вдумчиво смотрят порнуху! Вот она обрадуется! Я уже даже примерно представляю, что она нам скажет и в каких выражениях.

– Это по работе, – возмутился Никита, но глаза как-то подозрительно сверкнули. – И потом, я жрать хочу, а готовить сегодня выше моих сил.

– Можно в ресторан зарулить, – предложил я, – а не напрягать девчонку готовкой.

– Можно. А у тебя есть деньги? У меня, к примеру, практически нет, еще машину заправить надо.

– У меня, как ни странно, есть, – пожал плечами я. – Раз уж ты меня возил, я так и быть тебя накормлю. Где у вас тут приличный ресторан?

– Ну, «Славянский», «Корнилов»… А что, гуляем?

– Не то, чтобы гуляем, но я бы мяска пожевал. Так куда?

– Давай в «Славянский», он ближе. Только потом к Юльке все равно нужно.

– Поздно уже, – возразил я, – к тому времени как мы поедим, уже совсем вечер будет. Она, поди, спать ляжет.

– А мы позвоним и спросим, – не сдавался Никитка. – У меня что-то на сердце неспокойно. Она должна была позвонить и не позвонила.

– Ладно, поехали, – согласился я. – Пожрем и поедем. Купим ей чего-нибудь вкусненького к чаю.

В ресторане, пока я делал заказ, Никита отходил звонить. Вернулся он с озабоченным лицом и нахмуренными бровями.

– Чего? – вскинулся я.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Чего-то у нее там не так. Голос какой-то… Будто плакала. В нос говорит и подчеркнуто бодро. Я уж знаю, что когда она так говорит, дело дрянь. Не рассиживаемся долго. Давай еще букет купим какой-никакой?

– Давай, – согласился я. – Розочек штук пять покрасивше.

– Не, давай лучше хризантемы, она их больше любит.

Официантка принесла горячее. Мы накинулись на еду как голодные волки, чем вызвали у обслуживающего персонала легкий шок. В ресторане, где цены были отнюдь не низкие, мы вообще сидели в одиночестве, поэтому все внимание персонала было отдано нам.

У Юльки мы оказались около десяти вечера. Она была дома не одна. В комнате сидел молодой парень, странно задиравший голову. Я огляделся по сторонам. В кресле спал толстый рыжий кот, который лишь на секунду открыл зеленые глаза и снова уснул. Рядом на журнальном столике обложкой вверх лежала раскрытая книга. Я посмотрел на название. Юлька читала «Королеву Марго». Я даже удивился такому выбору. Впрочем, Юля была девушкой начитанной. Как-то в чате она поразила меня, решившего сравнить Вивиану с Таис тем, что оказывается, в столь юном возрасте она уже читала Ефремова. Мне лично казалось, что нынешнее поколение молодежи таких авторов просто не знает. Вивиана, кстати, Ефремова не читала, как выяснилось.