Варшавское восстание и бои за Польшу, 1944–1945 гг. - Николай Леонидович Плиско

Германии после Франко-прусской войны в 1870 году потребовалось 40 с небольшим лет, чтобы в 1914 году совершить новое нападение. В 1939 году Германия снова совершила нападение, причем промежуток времени, который ей понадобился для того, чтобы подготовиться к этому, сократился до 25 лет.

Мы считаем, что Германия снова может регенерироваться после нынешней войны в течение 20–25 лет.

Эти слова взволновали Миколайчика. Он явно не думал еще в этом направлении, и его поразили широта и масштабность стратегических взглядов Сталина. Он взволнованно произнес:

— Я хорошо знаю немцев. Нужно, во-первых, сильнее бомбить немецкие города, заводы и нужно, чтобы Германия была разбита на германской земле.

После окончания войны нужно прервать все экономические пути, по которым идет германская экспансия в европейские страны. Надо оккупировать Германию на длительный срок…

— Но все-таки Германия может подняться. На этот случай нужно держать наготове меч, и этим мечом должны быть союз между Польшей и СССР и войска в распоряжении той международной организации по поддержанию мира, которая будет создана.

Но к обсуждению подобных вопросов Миколайчик тоже был не готов. Поэтому он заявил, видимо, желая польстить Сталину:

— Перед отъездом из Лондона я читал показания пленных немцев. Один немецкий офицер заявил в своих показаниях, что Германия найдет себе спасение в коммунистическом строе…

Сталин усмехнулся и неожиданно ответил, отбросив всякий дипломатический протокол:

— Германии коммунизм подходит так же, как корове седло…

Миколайчику оставалось только поблагодарить Сталина за гостеприимство и сказать, что он считает для себя большой честью быть принятым товарищем Сталиным.

Члены польской делегации молча откланялись, ни один из них не проронил ни слова. Да и что они могли сказать?

Сообщение об этой встрече было направлено в Лондон через английскую миссию лишь 30 августа. Понятно, надо было все продумать, откорректировать и послать в Англию текст, соответствующий политическому моменту и отвечавший личным интересам Миколайчика. И здесь, как и в записи беседы со Сталиным от 3 августа, явно прослеживается конъюнктурная правка. Многие важные вопросы, затронутые в беседе, просто пропущены или так видоизменены, что работают лишь в пользу Миколайчика. Вот как выглядел польский вариант записи беседы от 9 августа 1944 года:

«Миколайчик повторил свою просьбу, но в этот раз просил немедленно помочь польским силам в Варшаве, где Армия Людова и Армия Крайова объединились в борьбе против немцев.

Маршал Сталин: Какая помощь вам нужна?

С. Миколайчик: Варшаве нужно оружие. Немцы не так сильны, чтобы вытеснить поляков с их позиций, но сконцентрировали усилия на удержании двух главных коммуникаций из города, мостов через Вислу. Борьба разгорается, и польские силы встречаются с очень значительным превосходством противника.

Маршал Сталин: Все эти действия в Варшаве кажутся нереальными. Могло бы быть иначе, если бы наши войска подходили к Варшаве, но, к сожалению, этого не произошло. Я рассчитывал, что мы войдем в Варшаву 6 августа, но нам это не удалось.

4 августа немцы бросили в район Праги четыре танковые дивизии. Поэтому нам не удалось взять Прагу, и мы вынуждены были сделать обходный маневр у Вислы в районе Пилицы. В результате этого маневра нам удалось продвинуться на фронте шириной 25 км, глубиной 30 км. Вчера немцы предприняли сильную контратаку на этом участке пехотной и двумя танковыми дивизиями. Поэтому наше наступление на Варшаву столкнулось с 5 новыми дивизиями с немецкой стороны, 3 из которых все еще находятся в районе Праги. У меня нет сомнений, что мы преодолеем и эти трудности, но для этих целей мы должны перегруппировать наши силы и ввести артиллерию. Все это требует времени. Мне очень жаль ваших людей, которые поднялись так рано в Варшаве и сражаются с винтовками против немецких танков, артиллерии и самолетов. Я был в Варшаве и хорошо знаю ее узкие улицы Старого города и поэтому с уверенностью считаю, что удержание Старого города со стратегической точки зрения не очень существенно. Чего мы достигнем, оказывая помощь с воздуха? Мы можем таким образом доставить определенное количество винтовок и пулеметов, но не артиллерию. Наконец, попадет ли оружие, сброшенное с самолетов, в руки поляков без потерь? Было бы легче сбросить вооружение в более отдаленные районы, скажем, Радом или Келец, но сделать это в городе с опасной концентрацией немецких сил — чрезвычайно трудная задача. Однако, может быть, удастся. Мы должны попытаться. Что может быть сброшено и когда?

С. Миколайчик: Я понимаю ваши сомнения, но сегодня слишком поздно колебаться, потому что в Варшаве бои идут без остановки. Несколько объектов было взято нашими силами. (Здесь он указал их.) В штабе повстанцев находится капитан Красной Армии Калугин, который пытается установить прямой контакт с советским Верховным главнокомандованием, который, как говорится в телеграмме, посланной через нас, представил вам доклад о реальном положении в Варшаве. Этот доклад — точное подтверждение нашей собственной информации. Площади, обозначенные в телеграмме, куда должно быть сброшено вооружение, будут обеспечены баррикадами, поэтому нет причин для опасений.

Маршал Сталин: Можете вы положиться на эту информацию?

С. Миколайчик: Абсолютно. Как только прямые контакты установятся между польскими силами в Варшаве и Красной Армией, появится возможность договориться о сигналах, куда можно сбросить вооружение. Больше всего нам нужны гранаты, стрелковое вооружение и боеприпасы. Немцы также атакуют с воздуха. Если было бы возможно защитить Варшаву от бомбардировок германской авиации с помощью советских истребителей, то это бы имело большое значение не только с военной, но и с психологической точки зрения для поддержания восставших.

Маршал Сталин: Могут наши самолеты приземлиться?

С. Миколайчик: Нет, они могут сбросить оружие только с воздуха.

Маршал Сталин: Это легко.

С. Миколайчик: Я прошу дать указание маршалу Рокоссовскому.

Маршал Сталин: Как могут быть установлены контакты? Необходимы шифровки, так как эфир полон разного рода сигналов. Я могу заверить, что со своей стороны мы сделаем все, что от нас зависит, чтобы помочь Варшаве. Кому мы можем адресовать это?

С. Миколайчик: Возможно, капитан