А. Амман Путь отцов - А. Амман

Новое бытие

2. Тайна окутывала помазание мое. И под покровом тайны я пребывал доныне, пока не настало время вновь узреть самого себя. И в облачении тайны я снова предстал перед вами на восходе пресветлого дня, помогшего мне одолеть колебания и справиться со слабостью своей: и надеюсь, что Воскресший ныне посреди смертей обновит мне дух и соделает меня новым человеком, сопричислив к новому творению (к тем, которые от Бога родились), и стану я добрым работником и добрым хозяином, готовым умереть и восстать вместе с Христом.

Прежнее спасение

3. Накануне закололи агнца; и помазали от крови его на обоих косяках дверей; Египет оплакал первенцев своих, но нас, заслоненных чудным и страшным знамением, вышняя кара миновала, Губитель не посмел войти. И в сей день, очистившись, мы бежали из Египта, от фараона, жестокого владыки, и немилосердных прислужников его. Избавлены мы от тягот, от глиняного месива и кирпичей, и нет нам помехи праздновать, чтя Господа Бога нашего, день исхода из Египта, и не будем есть хлеба на прежней закваске злобы и неправедности, но опресноки чистоты и истины, и не будет в них бродила нечестия египетского.

Что отдать нам во приношение Господу?

4. Накануне я был распят со Христом; нынче — прославлен с Ним. Накануне я умер со Христом; нынче — ожил с Ним. Накануне я был погребен со Христом; нынче — восстал с Ним из гробницы. Принесем же драгоценнейшее наше в жертву Тому, Кто пострадал и воскрес ради нас. Не помышляете ли вы, что я говорю сейчас о золоте, серебре, узорчатых тканях, дорогих каменьях? Жалкие блага земные! Они затем лишь и возникают из праха, чтобы оказаться — вернее всего — во владении злодеев, рабов земных похотей, прислужников Князя мира сего.

Принесем же в жертву самих себя: дар драгоценнейший в глазах Господа и дражайший для нас. Почтим Его образ приношением, наипаче подобным Ему. Познаем же величие свое и нетленный прообраз свой, постигнем мощь тайны сей и смысл смерти Христовой.

5. Уподобимся же Христу, ибо Христос уподобился нам. Станем ради него как боги, ибо Он явился человеком ради нас. Он избрал Себе худшую часть, дабы даровать нам лучшую; Он соделался бедняком, дабы обогатить нас Своею бедностию; Он избрал жребий раба, дабы доставить нам свободу; Он принизился, дабы возвысить нас; Он подвергался искушениям, дабы мы над ними восторжествовали; он принял презрение, дабы мы покрылись славою. Он умер, дабы мы спаслись. Он восшел на небеса, дабы увлечь нас за Собою, нас, погрязших в пучине греха.

Отдадим же все во приношение Тому, Кто по воле Своей даровал себя в выкуп. И соделаемся для Него драгоценнейшим даром, если постигнем тайны сии и станем ради Него всем, чем стал Он ради нас.

Новый Авраам

Он [9] дал вам пастыря, и пастырь сей перед вами. Ибо ко благу пасомых устремлены все его надежды, помыслы и попечения. Он посвятил жизнь овцам своим, и не единожды, но дважды. Оплот старости своей он сделал оплотом Духа. Даровав вам храмину каменную, даровал и живую, а к сему величавому строению присовокупил и еще одно, может статься, что и невзрачное, но дорогое ему, поглотившее столько сил и забот. О, если б оно было того достойно!

Он отдал вам все, что имел. Сколько в нем великодушия, а лучше сказать — сколько нежности к чадам своим! Он отдал вам свою старость и юность своего сына, даровал храм, священника, завещателя, наследника и слова, обращенные к вашему слуху. И не пустые слова, рассеянные в воздухе и без толку бередящие слух: нет, слова сии начертаны Духом, напечатлены на скрижалях из камня и плоти глубоким, нестираемым начертанием, и не силою начертавшего врезаны, но благодатию.

Овцам должно внимать гласу пастыря своего

Таково дарение вам сего досточтимого Авраама, сего патриарха, сего великодушного и благодетельного владыки, обиталища всех добродетелей, образца святости, иерея истинного: он принес нынче Господу в жертву, в добровольное приношение, единственного своего сына, дитя обетованное. Вы же принесите Богу и нам превеликое послушание, дабы нам пасти вас «и покоить на злачных пажитях и водить к водам тихим» (Пс 22, 2).

Познайте вашего пастыря, и он вас да познает. Услышьте его ясный и чистый голос за вратами и не повинуйтесь чужаку, крадущемуся через ограду, подобно вору и злоумышленнику. Не слушайте голосов незнакомых, обманом увлекающих вас от истины, и рассеивающих вас по горам, пустыням, оврагам и иным богооставленным местам, и удаляющих вас от истинной веры; берегитесь тех, кто возглашает, будто Отец, Сын и Дух Святой не суть единое божество, единое могущество. Есть глас пастыря, и овцы мои всегда ему были послушны; пусть же слушают и впредь его, а не тех, что соблазняют ложью и нечестием, что уводят нас от исконного и истинного пастыря.

Да будет всем нам, стадам и пастырям, дано пасти и пастись вдали от сих напоенных ядом смертных трав, и да будем все мы одно во Христе Иисусе, ныне и в обителях небесных. Его же сила и слава во веки веков. Аминь.

Григорий Нисский

(†около394)

Куда менее понятный, нежели два остальных каппадокийца, непризнанный по сравнению с ними до последнего времени, Григорий Нисский лишь теперь встает перед нами в полный рост. Звезда его сияет все ярче. Надо надеяться, что справедливость, наконец, восторжествует и его признают учителем Церкви. Сколько уже признанных и не столь достойных учителей сочли бы за честь принять его в свои ряды!

Если Василий прежде всего деятель и правитель, а Григорий Богослов — ритор и поэт, то Григорий Нисский — мистик, первый, после Оригена, великий богослов и духовидец Церкви. Брат Василия, он рос в том же доме, но дети из одной семьи вовсе не обязательно похожи. В семье Макрины дети удались на славу: трое сыновей — епископы, четверо святых. Каков список! Но увы, полная неудача со вторым сыном: он начал как аскет, а кончил весьма прискорбно.

Григорий во всем отличен от своего брата, тот несомненно его несколько подавлял и, возможно, был причиною его невольной приниженности. Чтобы воздать ему должное, попытаемся вглядеться подробнее в обстоятельства его жизни.

ЖИЗНЬ

Мы мало знаем о его юности, о его увлечениях. Григорий не любил рассказывать о себе. Родители сочли, что с них достаточно затрат на образование Василия, и Григорий не выезжал из Каппадокии, был учеником кесарийской школы. Вряд ли он был любимым сыном. Кажется, его прочили в священники. В юности он много читал. Отчего он предпочел духовному чину карьеру ритора: была ли это неуверенность в себе, желание утвердиться как личность, по переменчивости зыбкой натуры? Трудно сказать. Кажется, он поддался соблазну языческой культуры, точнее, попал под влияние Ливания, особенно возвысившегося при Юлиане.

Григорий женился на некой Феосевии, широко образованной женщине замечательной духовной чуткости; пламенная приязнь соединила его с нею на всю жизнь. Подобно Иларию Пиктавий–скому, он сочетал епископство с супружеской жизнью.

Не следует придавать слишком большое значение тому, что в трактате о непорочности он укорял самого себя за избранный «торный путь»: упреки эти скорее патетического свойства. Риторику он забросил, но в браке остался. Он оставался женатым человеком и после 371 г., когда брат возвел его в сан епископа городка Нисса в восточной Каппадокии. Супружеская жизнь, по–видимому, нимало не стесняла его духовного развития, как не стесняла она и Илария Пиктавийского. Феосевия умерла в 385 г. До нас дошло письмо с соболезнованиями, направленное Григорию епископом Назианским, который называл покойную «подлинной святой и истинной супругою священнослужителя». Григорий Нисский признавал законность радостей супружества, описав их самым трогательным образом. Его последующие сомнения насчет тела и сексуальной жизни возникли, вероятно, не из собственного опыта, а как результат философского мышления, проникнутого платонизмом.

Прочие подробности жизни Григория нам почти неизвестны. Видимо, он жил с Феосевией вдали от активной мирской деятельности, предавшись занятиям и жизни духовной, но не желал разделить и отшельничество брата Василия, несмотря на все его призывы. Он остался в лучших отношениях с Макриной, хранительницей духа семьи, был сильно к ней привязан. Она главенствовала в женской общине неподалеку от Ниссы. Григорий называл ее своей духовной наставницей. Он описал ее жизнь и смерть, которой был свидетелем, в небольшом глубоко прочувствованном сочинении.

Все это время, после 371 г., Григорий возглавлял нисскую епархию. Он принял ее «по принуждению», как сам сообщает, своего брата Василия. Тот не особенно доверял способностям брата к руководству. К тому же Григорий был не слишком расположен сглаживать напряжение между Василием и дядей–епископом, который, в свою очередь, замирял брата с Григорием Богословом. Но Василию прежде всего нужны были люди, надежные с точки зрения ортодоксии. Григорий производил на всех впечатление своими богословскими познаниями. Дипломат он был посредственный, но веры держался твердо, а ученость его была повсюду признана. Во времена арианских раздоров это было важнее всего.