Нелюдь - Василий Горъ

— Смотри-ка, Бездушный! — ошарашенно пробормотал первый. И зачем-то выхватил меч.

— Хде?! — спросил его товарищ, потом наткнулся взглядом на меня и побледнел.

Я шагнул им навстречу и демонстративно провел большим пальцем по Пути.

Второго проняло — он отшатнулся, осенил себя отвращающим знаком и… заметил меч в руке друга: — Ромус, ты че, сбрендил? Он же нас проклянет!!!

— А нас-то за что? Мы постоим тут… — не сводя с меня напряженного взгляда, ухмыльнулся первый. А потом заревел. Во весь голос: — Ко-о-от! Череп!! Весло-о-о!!! В белом зале — Бездушный!!!

Я сделал еще один шаг и удовлетворенно усмехнулся: тот, который вспомнил о Последнем Проклятии, смахнул со лба капельки пота, потом поднял руки в извечном жесте «я тут не причем» и попятился к выходу.

Обрадовался я рано: дверь снова распахнулась, и в зал влетело еще трое воинов. В добротных кольчугах, с мечами, но почему-то без нашивок рода Варланов.

Увидев меня, все трое одинаково улыбнулись и одинаково осенили себя знаком животворящего круга. А один из них еще и прошептал:

— Будь благословенно имя твое, Вседержитель…

В этот момент с улицы донесся еще один истошный крик. На этот раз женский:

— Не надо! Нет!! Не-е-ет!!!

«Развлекаются, твари…» — отрешенно подумал я и снова провел пальцем по Пути.

На эту троицу жест подействовал, как удар хлыстом — на какого-нибудь дворянина: они мгновенно выхватили клинки и образовали подобие строя…

— Проклянет же… — еле слышно прошептал тот, у двери. И снова вытер лоб рукавом.

— С нами — Бог-Отец… — ухмыльнулся один из мечников. А остальные — согласно кивнули…

«Братья во Свете?» — удивленно подумал я. — «Да нет, не может быть!»

Потом сбросил с плеча обе котомки, еще раз оценил высоту потолка и поморщился — для нормальной работы посохом он был низковат. А выходить с одним чеканом против трех мечей было самоубийством…

— Назад… В коридор… — прошипел я и, не дожидаясь, пока мечники рванут в атаку, метнулся к леди Мэйнарии. Чтобы подтолкнуть ее к двери. И увидел ее лицо — бледное, без единой кровинки, с взглядом, направленным ошую.

«Прислушивается к крикам той несчастной, которую насилуют на улице…» — мелькнуло в голове.

Подхватил ее на руки. При этом едва не потеряв посох. Сорвался с места. Влетел в дверной проем и через два шага упал плашмя. Здорово ударившись предплечьями. И чуть не раздавив ее милость своим телом…

Удар пяткой назад в падении пришелся туда, куда я рассчитывал — в колено тому, кто вбежал в коридор следом за мной и пытался рубануть меня по спине.

Хрустнуло.

Я тут же перекатился на левый бок, выхватил из перевязи метательный клинок и вскинул руку.

Вовремя — орущий от боли брат во Свете как раз начал клонился вперед. И подставил глазницу под удар.

«Достал…» — отрешенно отметил я, разжал пальцы и изо всех сил толкнул ее милость в плечо и бедро.

Успел — она откатилась к противоположной стене. А на то место, где она только что лежала, рухнуло тело мечника.

— Весло-о-о!!! — в два голоса заревели его товарищи. — Тва-а-арь!!!

Усмехнулся. Перетек на колено… и, не вставая на ноги, скользнул вперед-влево. Пропуская над правым плечом меч, нацеленный мне в горло.

…- Правая рука захватывает запястье. Левая — бьет снизу, под локоть. Учти, рывок правой на себя и удар левой должны следовать друг за другом. И быть очень быстрыми и мощными. Иначе противник успеет напрячь руку и не даст ее сломать. Понял?

— Да, Роланд…

— Пробуй… Когда получится — почувствуешь…

… Локоть сухо хрустнул. Меч, вывалившийся из ослабевших пальцев, только-только устремился к полу. А пальцы моей левой руки, продолжившие движение из-под десницы второго атакующего, уже воткнулись в его глазницы.

Я чуть запоздало почувствовал ощущение правильности выполненного движения и мысленно вздохнул: Круча мог бы мной гордиться. Если бы дожил до этого дня…

— Ко-о-от!!!

«Значит, третий — Череп…» — мелькнуло на краю сознания.

Потом я вскочил, ушел от серии атак в горло, колено и в пах, сорвал с пояса чекан… и полетел на пол. Пытаясь понять, что меня ударило в плечо, и уворачиваясь от удара коленом в лицо…

… Левая рука, которой я пытался опереться об пол, обессиленно подогнулась, я шарахнулся лбом о сапог того, кто умер первым и… почувствовал боль…

— Я его подстрелил! Добива-а-ай!!!

«Сзади… Арбалетчик…» — мелькнуло в голове. А потом мои губы сами собой прошептали: — «Элмао-коити-нарр…»

… Падающий на голову меч ощутимо замедлился. И я, почувствовав, что могу успеть уйти от удара, прыгнул вперед прямо с четверенек.

Перед глазами мелькнула рукоять выпавшего из руки чекана, сапог все еще бьющегося в агонии «первого» и, наконец, наголенник Черепа.

Пальцы правой руки сомкнулись на щиколотке, правое плечо врубилось в колено и продолжило движение дальше…

… Воин опрокидывался назад слишком медленно — я успел выхватить из перевязи еще один метательный нож, вогнать его ему между ног и скрутить корпус, уходя от возможного удара сзади. Оказалось, последнее движение было лишним — арбалетчик, простреливший мне плечо, еще только начал тянуться за мечом.

Я тут же вскочил на ноги, подхватил с пола чекан, прыгнул к нему и вбил клюв за левую ключицу. Потом рванул оружие на себя, выламывая кость и разрывая сердечную жилу, и на всякий случай сместился в сторону…

… Силы, ниспосланной мне Благословением Двуликого, было много. Даже очень — при желании я мог бы, наверное, вскинуть на плечи коня или забросить взрослого мужика на крышу сарая. Только я не обольщался. Вернее, помнил, что каждое движение, которое я делал в этом состоянии, выжигало меня изнутри.

«Еще немного…» — пообещал себе я, убедился, что все четыре моих противника мертвы, кинул взгляд на баронессу и, наткнувшись на ее взгляд, попробовал ее успокоить:

— Все будет хорошо…

Ее милость равнодушно пожала плечами и попыталась вытащить руку из-под трупа.

Я пинком откатил тело к стене, помог ей встать, потом подобрал метательные ножи, поднял с пола посох и, почувствовав движение, повернул голову к двери, ведущей в белый зал.

Оранжевый — тот, который собирался «стоять тут» и который позвал эту троицу — вытаращенными глазами оглядывал коридор. Наткнувшись на мой взгляд, он изо всех сил захлопнул дверь и исчез.

Я криво усмехнулся, потом вспомнил о своей ране и осторожно прикоснулся к плечу…

… Мне повезло. Да еще как — арбалетный болт, выпущенный практически в упор, пробил мышцу над ключицей. Насквозь. И улетел дальше, не задев ни одного крупного сосуда.