( С )нежная королева для Властелина (СИ) - Дурман Диана

— Так что же случилось? — подтолкнула я вновь замолчавшую сову. Я понимала, что бывшей эльфийке этот рассказ даётся с трудом, но мне действительно важно узнать всё именно от неё.

Вьюга, точнее Вилавин с укором посмотрела на меня, а затем продолжила свой рассказ:

— Однажды, когда сестра вернулась в Листересс, чтобы принести нам зиму, она влюбилась. — И столько горечи в голосе, но даже так была ощутима застарелая обида. — Из всех мужчин Алайна выбрала того, кто пленил и моё сердце, при этом безответно. Но самое печальное, что мой возлюбленный ответил сестре взаимностью. Нильэна не испугало то, что Алайна не могла жить среди эльфов, не была способна даже нормально прикоснуться к нему, он так полюбил её, что нашёл выход. Он обратился к Тьме, подчинил силу, которую до него никто не мог обуздать, и отправился за Алайной, потому что тёмному магу больше не было места в Листерессе. В тот день я потеряла всё.

Пусть мне всегда было непонятно: зачем убиваться по мужчине, который даже не смотрит в сторону, но я понимала чувства эльфийки. У неё было всё, кроме любви и вот она её так страстно желала, даже нашла того, кто волнует сердце, а он выбирает не просто другую, а самую близкую, самую родную для Вилавин девушку. Кинжал в сердце? Наверное, другого определения и не найти.

— Я так завидовала, — горько продолжала Вилавин, — так злилась, что решила отомстить им. Когда в следующий раз Алайна пришла к нам я… солгала, насочиняла столько всего про Нильэна, а эта глупышка так верила мне, что поверила! — В чёрных глазах птицы заблестели настоящие слёзы больше свойственные человеку. — Печаль Белой Чародейки была настолько сильна, что она превратилась в Снежную Королеву с осколком льда вместо сердца. Алайна настолько потеряла себя, что даже попыталась убить Нильэна, но тёмная сила спасла его.

— А потом ты призналась первому Властелину Тьмы в том, что натворила, и он проклял и тебя, — завершила я старую легенду, оказавшуюся правдой.

— Да, Нильэн сказал: раз уж из-за меня Алайна прокляла себя, то я должна заплатить. Он рассудил, что смерть слишком милосердна и поэтому запер меня в теле совы, прокляв вечно служить Снежной Королеве. Мой бывший возлюбленный даже не понял, на что обрёк меня, — грустно усмехнулась сова, — ведь сила Духа Зимы не могла просто исчезнуть из мира, и передать Алайна её не могла, потому что отказалась от любви.

Посмотрев на дерево новым взглядом, я сказала:

— Вот и стало замёрзшее сердце замка сосудом для силы, которой наделялись искусственные Снежные Королевы. — Переведя взгляд, на сову едва сдерживая обиду бросила: — Ты солгала, сказав, что по большей части я человек.… Судя по легенде, я больше кусок оживлённого льда, чем живое существо…

Глава 20

— Нет, что ты! — запаниковала Вилавин, видя, насколько ранит меня такое открытие. — Я не лгала! Сейчас в тебе больше человеческого, чем когда ты только переродилась! Поверь, я знаю, о чём говорю. Понятия не имею, откуда в тебе столько силы, но её хватило на настоящее возрождение, да и когда ты осознала свои чувства к Адриану, проклятье стало разрушаться. Теперь тебе не грозит утратить свои чувства и саму себя. А с течением времени ты сможешь даже иметь детей и жить как обычная девушка. Ну, — поспешила исправиться Вьюга, — почти обычная, сила-то останется при тебе, а вместе с ней некоторые особенности.

Сказать, что меня это успокоило — ничего не сказать. Но меня волновало не только моё будущее, и потому я спросила:

— А что теперь будет с тобой?

— Я не знаю, — слишком спокойно ответила сова. — Но чувствую, что изменения в замке отражаются и на мне. Может моё проклятье падёт вслед за твоим, а может, я просто растворюсь. — Заметив, что я пытаюсь придвинуться ближе и заключить её в объятья, Вилавин проскрипела: — В любом случае я это заслужила и не потерплю к себе жалости! Хочешь ещё затрещину получить?

Скрывая улыбку, я обиженно протянула:

— Вот так и проявляй к тебе сочувствие. — А потом серьёзно добавила: — Но знаешь, благодаря твоей ошибке я сейчас здесь. Живая, достаточно сильная для этого мира и… влюблённая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, тебе повезло. — Прокряхтела сова, сама придвигаясь ко мне ближе. Приняв это за согласие, я погладила её по мягким белоснежным перьям. — Но ты не представляешь, сколько было тех, кто пострадал.

Очевидно, что Вилавин сожалеет, однако исправлять уже что-то было поздно. Оставалось только учиться жить с этим грузом и вынести из этого полезный урок.

— Мне их жаль, но и тебя тоже. — Честно призналась, пробегая пальцами по макушке круглой головы. — Можешь бить, если тебе станет легче, но я всё же скажу — я сочувствую тебе. Ты ошиблась, очень сильно напортачила, однако точно не заслужила настолько сурового наказания.

Затрещины не последовало. Зато сова тихо сказала:

— Спасибо. — И отстранившись, она добавила: — Если ты не против, я бы хотела побыть пока одна.

— Конечно не против, — ответила я. После чего сова вспорхнула, унося на своих сильных крыльях не только себя, но и свою печаль.

Поднявшись, я медленно пошла к выходу, чувствуя грусть за чужие судьбы. Но тут, когда я почти переступила порог зала с тотемом Белой Чародейки, прямо у меня в голове зазвучал чистый, по-девичьи звонкий голос:

«Не волнуйся, Майя, моя сестра будет в порядке. Тебя тоже ждёт только светлое будущее, так что не нужно печалиться».

Застыв столбом, я слушала щебет той, кто уже давным-давно оставил мир живых.

«Хорошо, что в этот раз я отошла от правил и призвала именно твою душу, ведь только тебя смог по-настоящему полюбить нынешний Властелин. Да и другого мужчину ты бы просто не подпустила к себе, — хихикала слишком веселая Алайна. Вот бы мне столько оптимизма в её-то положении. — Теперь такая опасная сила будет в надежных руках».

— Какая именно: моя или сила Адриана? — любопытно уточнила вслух, но меня, кажется, нарочно проигнорировали.

«В качестве моего прощального подарка я сделаю так, что ты сможешь жить на территории Даристра — там нет магических кристаллов, и зима не пойдёт за тобой. Однако иногда возвращайся сюда, чтобы прикоснуться к тотему — это позволит тебе лучше контролировать магию, а в тебе её слишком много, но таков удел всех иномирцев. В качестве ответной услуги просто живи счастливо и присматривай за Вилавин. Лет через десять она сможет вернуть свой облик, а также вновь станет смертной».

— Хорошо, я присмотрю за этой ворчливой древностью, — хихикнула, отмечая про себя, какая у Вилавин сестра болтушка. Очень заботливая болтушка, чья душа ждала момента, чтобы освободить свою сестру.

Отовсюду полился переливчатый смех, который всё затихал пока и вовсе не исчез. Та самая пыльца, что парила в воздухе, стала рассеиваться, унося с собой чужое присутствие. Даже дерево, на которое я оглянулась, кажется, чуть утратило своё сияние — как раковина без жемчужины.

На душе было странно: вроде бы и спокойно оттого, что не осталось вопросов, да и страхи развеялись, но в тоже время на языке чувствовалась горечь. А ведь как было бы проще, если бы две эльфийки поговорили…

— И как это понимать? — раздался за моей спиной очень, очень злой голос Адриана.

Я обернулась и чуть не взвизгнула от увиденного. Глаза мужа просто пылали золотым огнём, тьма вокруг него клубилась непроглядным облаком, отчего черты лица, кажется, заострились и стали по-настоящему пугающими. Чужие проблемы и разногласия вылетели из головы под негодующим вниманием мужа явившегося по мою душу.

— Ад-дриан, — икнула я, отступая назад к хрустальному дереву, — что ты тут делаешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я? — шипит какой-то слишком растрёпанный муж. Его будто только подняли с кровати, а потом спустили на санках с горы. — Это ты, что тут делаешь? Сбежать от меня вздумала? Не выйдет! Я найду тебя даже в этом Богами забытом краю!

Такого злого Адриана я ещё не видела. Кажется, ещё чуть-чуть и он бы начал изрыгать пламя такое же золотое, как его глаза и такое же опасное, как его тёмная магия.