Превратности любви. Рассказы, очерки, фельетоны - Марк Альперович

Я, улыбнулся и в знак согласия кивнул головою.

– Что же ты, лопух, не дал мне это понять? – игриво произнесла она.

Я вдруг разозлился:

– У тебя был Борис, а потом Леня.

– Тоже нашел кавалеров.

– Не я нашел, а ты нашла.

– Ладно. Жизнь продолжается. Сегодня мама работает в ночную смену, может быть, исправим ошибки молодости. Я, конечно, не та, что была в школе.

Мне пришлось невольно улыбнуться:

– Чему, смеешься? – насторожилась Люда.

– Конечно, не та.

– Чтобы это утверждать, надо было меня видеть в деле.

– Видел тебя и в деле.

– Что ты имеешь в виду?

– Что видел, то и имею в виду.

– Я сейчас ничем не хуже.

– Ошибки молодости исправлять никому не удается.

Людмила задумалась:

– Я третий раз замужем за пьяницей. Если бы заметила тебя в школе, может быть, все было бы иначе. А что боишься со мною переспать, я не заразная?

– Не хочу уничтожать из памяти свои лучшие чувства.

– Неужели было так серьезно?

– Просто серьезнее не было.

Люда внимательно стала разглядывать меня:

– А ведь ты и сейчас красивый парень.

– Думаю, что в школе я был лучше.

Люда с тоской заметила: «Мы выбираем, нас выбирают. Как это часто не совпадает».

– Судьба.

– У тебя будут какие-нибудь просьбы ко мне?

– Подари мне школьную фотографию, где ты танцуешь.

– Хорошо.

Фотографию Люда мне так и не подарила. Как и в школьные годы, у нее не возникло ко мне интереса. Я вспомнил стихи своей мамы: «Только утро любви хорошо, хороши только первые робкие встречи».

Почти по Чехову

Фельетон

Герой чеховского «Злоумышленника» Денис Григорьев никак не мог взять в толк, почему нельзя отвинчивать гайки, которыми рельсы крепятся к шпалам «коль лучшего грузила и не сыщешь: и тяжелые, и дыра есть». Для чеховского героя девятнадцатого века не было абсолютно чуждо чувство гражданской ответственности: «Мы ведь не все отвинчиваем, не без ума делаем, понимаем».

Этого нельзя сказать об их последователях советской эпохи 20-го века. В период, предшествующий рождественской елке или открытию автомобильно-дачного сезона, они совершают набеги на государственную собственность, по опустошительности напоминающие нашествие варваров. Реквизируется буквально все, что «плохо лежит» и может пригодиться в ближайшем или необозримом будущем в личном хозяйстве последователей Дениса.

Через заборы, щели, заводские проходные тайком или на законном основании (выписал сто килограмм, вывез тысячу), вручную или автотранспортом груз покидает предприятия социалистической собственности.

Испокон веков на Руси воровать было выгоднее, чем работать. Просвещенные Денисы, знакомые с законами частного предпринимательства, почерпнутыми из советского учебника политэкономии, уже при социалистической собственности объединялись в своеобразные синдикаты, например, на одном подмосковном металлургическом предприятии, для конкуренции с государственными объединениями по обеспечению известковыми удобрениями доброй части территории Нечерноземья РСФСР. Эти «синдикаты» образовывались не без молчаливого согласия высокого руководства предприятий, несмотря на то, что их действия подходили под статью уголовного кодекса РСФСР – подрыв экономической мощи страны.

Частное предпринимательство генетически сохранилось в сознание россиян, несмотря на многолетние попытки государства привить им отвращение к частной собственности.

С наступлением сумерек на предприятиях социалистической собственности заметно оживлялось движение легкового транспорта, представителей еще одной разновидности злоумышленников. Демонстрируя благосостояние своих владельцев, обеспеченных, но, тем не менее, экономных представителей чуть ли не всех образцов отечественного автопрома.

На заводах, чей производственный профиль не связан с автопромом, машины ремонтировались, красились, мылись, а затем помолодевшие и нередко осевшие под непосильным грузом (не гонять же вхолостую транспорт) покидали заводскую проходную, не привлекая внимания бдительной охраны.

Последствия коммерческой деятельности «Денисовых» можно проиллюстрировать на близкознакомом автору примере вакуумного сталеплавильного цеха одного из подмосковных заводов. Все перископы наблюдения за процессом переплава были лишены системы визирования и фокусировки, а работа многих агрегатов не контролировалась системой сигнализации. Не работала в цехе и система дистанционного управления вентиляционных фрамуг, из-за чего в цехах зимой было холодно, а летом жарко. Обстановка усугублялась стихийным регулированием атмосферы цеха в жаркое время года путем дистанционного выбивания стекол крановщиками и подкрановыми рабочими.

А в это время так необходимые цеху малооборотные двигатели, сигнализационные лампочки, реле и другие атрибуты автоматизации, обеспечив программную иллюминацию новогодних елок в квартирах очередной разновидности Денисовых, ждут торжественных мероприятий. В течение значительного времени оказывающимися не использованными приборы, в результате длительного простоя становятся не пригодными к дальнейшему использованию, напоминая уже героя Салтыкова Щедрина, Плюшкина.

Правило, «незаконно взял, но хотя бы верни», тут не действовало. Многочисленную разновидность злоумышленников объединяет одна общая черта. Это «Обломовы» в решении государственных вопросов, и рачительные коммерсанты в решении личных.

Денис Григорьев был пойман «за шиворот» мужиком «без всякого понятия» железнодорожным сторожем Иваном, который его «два раза по зубам ударил и в груди».

К Денисам в советское время, как и в не спокойное наше, отношение куда более гуманное, и не потому, что «бить по зубам и в груди» не дозволено, а потому, что их психологию разделяют те, кто обязан охранять это имущество.

В наше неспокойное время понятия совесть, честность, ответственность потеряли свое первоначальное значение. А у руководства акционерными обществами встали бывшие красные директора, которых в период «дикого капитализма», сознательно выбрала новая-старая элита в своих личных интересах. И опыт Денисовых получил свое развитие.

Печальное проявление наследственности.

Акционерную собственность новые-старые руководители стали рассматривать, как свою личную (так было и с государственной собственностью). В первую очередь они лишили дивидендов рядовых акционеров, благо закон, подготовленный их бывшими руководителями, позволял это.

Вокруг заводов образованы были семейства частных предпринимателей, которым заводские руководители отпускали часть материалов по заниженной цене для выполнения определенных работ, чтобы затем получать за реализацию изделий дополнительные личные деньги. Так руководство обеспечивало себе дополнительную прибыль. Подобным образом происходила и реализация готовой продукции. И те, кто по долгу службы должен был эти незаконные сделки пресекать, за определенную мзду закрывали на это глаза.

Страна проходила процесс накопления капиталов с использованием еще более широкой разновидности Денисовых, «шариковых». Основной производительной силой страны стало не производство, а посредничество и торговля. Развивалась только добыча нефти и газа, ибо изучить геометрию трубы для топ-менеджеров оказалось проще, чем выпускать станки с программным управлением.

Для ограничения количества Денисовых вокруг заводов и отдельных цехов были воздвигнуты труднопреодолимые заборы. Выходящий из завода транспорт жестко контролировался. Но, как ни странно, на работе предприятий-спутников эти меры не отражались. Воровать было дозволено касте неприкасаемых, возглавляемой руководством завода. Эти люди на зависть рядовым Денисовым, стали быстро долларовыми миллионерами. За счет конкурентной борьбы общее количество Денисовых на заводе сократилось. Одни уволились в поисках нового места, где еще можно было больше украсть, других ждали не лучшие времена.

Так появилась новая российская элита, новые миллионеры, еще недавно, в лучшем случае, жившие в «хрущевках», в трудовых книжках которых была масса неприглядных записей.

Раковая опухоль имеет тенденцию к развитию. Бывшие неудачники, лодыри и тунеядцы очень быстро сообразили, что политика новой власти по созданию класса имущих, дает им возможность, как и при большевиках, превратиться из тех, «кто был ничем», в тех, «кто станет всем». Призвав на помощь жадное чиновничество, и, взяв в союзники, криминалитет, часть наиболее активных из них превратилась в крупных коррупционеров. Крупные чиновники организовали свой бизнес. Каждая высокая должность продавалась. Из-за этого в управленцы и депутаты попадали безнравственные непрофессиональные люди.