Наши внутренние конфликты. Конструктивная теория невроза - Карен Хорни

Аналогия может указать путь к ответу. Подобно всякой аналогии она не является точным соответствием и поэтому может использоваться только при самых общих условиях. Допустим, человек с темным прошлым попал в некоторое сообщество. Конечно, он будет жить в страхе, что его прежний образ жизни будет раскрыт. С течением времени его положение укрепляется; он приобретает друзей, устраивается на работу, заводит семью. Создавая с любовью свое новое положение в обществе, он сталкивается с новым страхом — страхом потерять все приобретенные блага. Гордость за свое благополучие отвращает его от своего неприглядного прошлого. Он жертвует большие суммы денег на благотворительность и своим бывшим товарищам, чтобы стереть все воспоминания о своей прошлой жизни. Тем временем изменения, произошедшие в его личности, втягивают его в новые конфликты; в результате начатая им на ложных предпосылках новая жизнь становится в конце концов скрытым основанием его расстройства.

Аналогично и в организации защиты, созданной невротиком: базисный конфликт продолжает существовать, но в превращенной форме. Ослабленный в одних аспектах, он усиливается в других. Однако происходящие конфликты, обусловленные порочным характером этого процесса, становятся все более принудительными. Обостряет их в большинстве случаев то, что каждый новый акт защиты ухудшает отношение невротика к самому себе и к другим — почва, из которой, как мы видели, вырастают все конфликты.

Кроме того, как только новые элементы, независимо от того, иллюзией чего они являются — любви или успеха, достигнутого обособления или эффективного идеализированного образа, — начинают играть важную роль в его жизни, рождается страх совершенно нового вида — страх потерять эти сокровища. И все это время его возросшее отчуждение от самого себя лишает его все больше и больше способности работать над собой и, следовательно, устранять свои трудности. Наступает пассивность, сменяя целенаправленное развитие в качестве ведущего мотива.

Несмотря на свою жестокость, защитная структура является чрезвычайно хрупкой и сама порождает новые страхи. Один из них — страх, что созданное с ее помощью равновесие будет нарушено. В то время как эта структура создает у невротика ощущение равновесия, само это равновесие легко может быть расстроено. Сам невротик не осознает этой угрозы, однако он не может избавиться от ощущения, что она существует и в самых различных формах. Опыт научил его, что он может быть выведен из равновесия любым незначительным обстоятельством, что он впадает в ярость или восторг, становится подавленным, утомленным, сдержанным тогда, когда менее всего этого ожидает или предчувствует.

В результате подобных настроений в нем возникает чувство неопределенности, чувство того, что он не может положиться на самого себя, как если бы он катался по тонкому льду. Его неуравновешенность может также выражаться в его походке или позе или в отсутствии навыка в чем-либо, требующего физического равновесия.

Самым конкретным выражением рассматриваемого вида страха является страх стать безумным. Когда он достаточно выражен, он может стать основным симптомом, вынуждающим невротика искать психиатрическую помощь. В подобных случаях такой страх вызывается также вытесненными влечениями к совершению самых различных «сумасшедших» поступков, большей частью деструктивного характера и без всякого чувства ответственности за них.

Однако страх перед безумством не должен истолковываться в том смысле, что невротик действительно может стать безумным. Обычно этот страх преходящ и возникает только в случае сильного страдания. Самыми сильными возбудителями такого страха являются неожиданная угроза идеализированному образу и растущее напряжение -— вызванное большей частью бессознательной яростью, — которые подвергают избыточный самоконтроль опасности.

Например, женщина, которая убеждала себя быть спокойной и отважной, сразу же впала в панику, когда, находясь в трудной ситуации, испытала острое чувство беспомощности, дурного предчувствия и сильного гнева. Ее идеализированный образ, объединявший ее личность наподобие стального обруча, внезапно лопнул и вызвал страх, что она распадается на части.

Мы уже говорили о панике, которая может охватить обособленную личность, когда она вытащена из своего убежища и вынуждена очень близко находиться с другими (например, служить в армии или жить с родственниками). Этот ужас также можно выразить как страх перед безумием; в этом случае элементы психоза действительно могут иметь место. В процессе анализа подобный страх может возникнуть, если пациент, который шел на все, чтобы создать искусственную гармонию, неожиданно поймет, что он расколот на части.

Страх перед безумием наиболее часто усиливается бессознательной яростью. Ослабнув, этот страх трансформируется в опасение, что невротик в условиях отсутствия самоконтроля способен на оскорбление, нанесение побоев и даже убийство. Невротик будет поэтому опасаться совершить некоторый акт насилия во время сна, опьянения, анестезии или сексуального возбуждения.

Сама ярость может быть осознанной или даже проявиться в виде навязчивого влечения к совершению насилия, не связанного с каким-либо аффектом. С другой стороны, ярость может быть полностью бессознательной; в этом случае все, что невротик чувствует, это внезапные приступы смутной паники, сопровождаемые, возможно, выделением пота, головокружением и страхом упасть в обморок, указывающие на глубинный страх, что импульсы насилия, вероятно, вышли из-под контроля. Там, где бессознательная ярость экстернализируется, невротик может испытывать страх перед грозами, привидениями, ночными ворами, змеями и т. п., т. е. перед любой внешней и потенциально деструктивной силой.

Но все-таки страх перед безумием сравнительно редок. Он представляет наиболее бросающееся в глаза проявление страха утраты равновесия. Обычно этот страх действует более скрытым образом. Он проявляется в неясных, неопределенных формах и может быть усилен любым изменением установившегося порядка жизни. Невротики, подверженные такому страху, могут почувствовать себя глубоко расстроенными от перспективы совершить путешествие, переехать в другое место, сменить работу, нанять новую горничную или от чего-нибудь еще. Везде, где возможно, они пытаются избежать подобных изменений. Угроза стабильности, порождаемая этим страхом, может стать фактором, сдерживающим пациентов от участия в анализе, особенно если они нашли способ существования, позволяющий им функционировать достаточно уверенно. Когда они обсуждают целесообразность анализа, то озабочены вопросами, на первый взгляд достаточно разумными: «Не разрушит ли анализ их брак?», «Не сделает ли он их временно нетрудоспособными?», «Не вступит ли он в противоречие с их религией?».

Как мы увидим, такие вопросы часто вызваны беспомощностью пациента; он не считает анализ заслуживающим интереса из-за возможного риска. Кроме того, имеется и реальное опасение, лежащее в основе его озабоченности: он нуждается в гарантии, что анализ не нарушит его равновесия. В подобных случаях мы можем с уверенностью предполагать, что такое равновесие особенно губительно и что анализ окажется трудным.

Может ли аналитик дать пациенту гарантию, в которой тот нуждается? Каждый анализ обязательно приводит к временным расстройствам. Тем не менее аналитик может попытаться понять причины подобных вопросов, объяснить пациенту, чего он на самом деле боится, и убедить его, что, хотя анализ и разрушит его нынешний баланс, он одновременно даст ему возможность достигнуть равновесия на гораздо более прочном основании.

Другой разновидностью страха, рожденного защитной структурой, является страх перед разоблачением. Его источником являются претензии, которые участвуют в развитии и поддержании самой защитной структуры. Они будут описаны ниже при анализе ослабления моральной целостности личности невротика, вызванной неразрешенными конфликтами. Здесь лишь укажем, что невротическая личность всегда желает казаться как самой себе, так и другим, совсем иной, чем она реально является, — более гармоничной, более рациональной, более великодушной, более могущественной или более безжалостной.

Обычно трудно определить, боится ли невротик больше оказаться разоблаченным самим собой или другими. В своем сознании он более всего опасается, что будет разоблачен другими, и чем больше он экстернализирует свой страх, тем больше тревожится о том, чтобы другие не раскрыли его реальное «Я». В такой ситуации он может заявить, что то, что он думает о себе, не имеет никакого значения; он может без промедления раскрыть некоторые свои недостатки, если имеется хотя бы одна возможность скрыть все остальные.