Последний "бизнес" - Аркадий Адамов

– Ну, конечно! В городе пацаны пропадают! Искать надо! А ему что! Шахматами занимается!

Между тем Николай вышел из проходной на улицу и, увидев подходивший троллейбус, побежал к остановке.

Когда, наконец, он появился в читальном зале, Маши у кафедры выдачи книг не оказалось.

– Маша в каталоге, - сказала заменявшая ее девушка. Вы пройдите туда, - и при этом как-то странно взглянула на Николая.

Он вышел из зала, поднялся по широкой лестнице и в конце коридора толкнул дверь в большую светлую комнату, где вдоль всех стен тянулись шкафы с узкими длинными ящичками. Посередине стояли столы. За одним из них Николай увидел Машу. Рядом с ней сидел высокий белокурый парень в красивом заграничном свитере и пестром галстуке и что-то весело, увлеченно говорил. Маша внимательно слушала, потом отрицательно покачала головой. Они заспорили.

Николай узнал Валерия Гельтищева. "С ним, наверно, она в субботу и была", - подумал Николай, и на душе у него стало тоскливо и больно. Ну конечно, вон он как рассказывает, разве Николай так умеет? Может, уйти, пока его не увидели? Нет! И вообще, мало ли с кем Маша разговаривает, это еще ничего не значит. Но Николай тут же почувствовал, что именно этот разговор кое-что и значит.

Все же он подошел и с подчеркнутым спокойствием сказал:

– Маша, можно тебя на минутку?

– Конечно, можно! - поспешно и чуть смущенно откликнулась Маша и, обращаясь к своему собеседнику, добавила: - Извините.

– Да ради бога! - развел руками тот, бросив на Николая быстрый и иронический взгляд.

Когда они отошли, Маша оживленно сказала:

– Как хорошо, что ты пришел. Мне два билета принесли в консерваторию. Там сегодня "Пер Гюнт". Представляешь? Невозможно достать! - И вдруг, смутившись, добавила: - Это Григ, к драме Ибсена, чудесного норвежского писателя. Пойдем?

Николай заметил ее смущение. "Конечно, ему этого объяснять не надо, - с горечью подумал он. - Сам небось ей и билеты достал. Вот Маша весь вечер и будет нас сравнивать".

– Я не могу, - сдержанно ответил он. - Ребят искать надо. Помнишь, я тебе рассказывал? Думал, и ты с нами пойдешь.

Маша огорченно всплеснула руками.

– Ой, как же быть?

– Иди уж сама, - улыбнулся Николай. - Потом расскажешь.

Ему пришлось даже уговаривать, ее, но при этом он не мог избавиться от ощущения, что Маша с облегчением восприняла его отказ. А может быть, ему все это теперь казалось?

– Ты не сердишься? - ласково и как-то участливо спросила Маша. - Только не сердись. Но я не могу не послушать "Пер Гюнта".

...С тяжелым чувством возвращался Николай на завод. Случилось, кажется, самое худшее, чего он все время ждал и больше всего боялся: Маша встретила другого, из "своего круга", как выразилась она сама однажды, рассказывая что-то. Это выражение и тогда больно кольнуло Николая, хотя к нему оно в тот момент не имело никакого отношения.

Ребята ждали его на остановке троллейбуса. Никто из них не спросил, почему Николай один и где Маша. Они как будто чувствовали, что произошло что-то серьезное, о чем так просто спросить, а тем более пошутить, нельзя. Даже Коля Маленький при всем его нетерпении и любопытстве возмущенно шмыгнул носом, встретив строгий, предупреждающий взгляд Бориса Нискина: "Учить меня будешь чуткости!" Он только деловито осведомился:

– Значит, для начала - в школу? - И, неожиданно вытащив из кармана шахматного короля, протянул его Николаю: - Я очень извиняюсь, но пришлось украсть...

– Дай сюда! - ринулся к нему Борис Нискин. - Это, знаешь, как называется?! Да я из-за этого...

– ...только и кончил, - иронически заключил Таран. - А то бы до утра просидел. Это же надо, а? Психическое заболевание! Мания, так сказать.

Борис сердито и многозначительно ответил:

– У каждого своя. Ты бы уж помалкивал, - и, вдруг улыбнувшись, добавил: - Между прочим, смотрите, что Илья делает.

Все оглянулись на Куклева, который, вытащив записную книжку, погрузился в какие-то вычисления.

Услышав свое имя, он поднял круглую голову и рассеянно спросил:

– А?.. Что сказали?..

Ребята рассмеялись. Даже Николай улыбнулся.

– Нет, это же удивительно! - насмешливо сказал Коля Маленький. - С одной стороны, вроде "мозговой трест" наш, великий техник, а с другой - боксер. Как это у тебя из головы все мысли не выколотят? Удивляюсь!

Илья усмехнулся.

– Наоборот. Крепче вколачивают.

Перебрасываясь шутками, ребята двинулись по улице.

Школа была недалеко. И уже через несколько минут показалось ее светлое четырехэтажное здание с громадными окнами.

Занятия второй смены уже начались, и широкие коридоры были пусты. На площадках лестницы, по которой поднимались ребята, стояли большие аквариумы, висели стенгазеты, таблицы спортивных состязаний, расписания дежурств и уроков.

В учительской находились несколько преподавателей. Двое из них - худощавый, невысокий старик с седенькой бородкой, в очках и пожилая женщина в скромном коричневом костюме, с сухим, жестким лицом и гладко зачесанными назад волосами - сидели у стола и проверяли тетради. На диване сидели две учительницы. Одна, совсем молоденькая, что-то весело рассказывала полной женщине в пестром платье. Еще один человек, как видно, преподаватель физкультуры, в легком тренировочном костюме, с мячом в руках, изучал висевшее на стене расписание.

Ребята вежливо поздоровались, и Николай сказал:

– Мы из народной дружины. Хотелось бы поговорить с классным руководителем шестого класса "Г".

– Это я, - ответила сидевшая у стола учительница. - В чем дело?

– Нас интересуют ваши ученики Виктор Блохин и Гоша Савченко.

– Ах, эта шайка, - вздохнула учительница. - Настоящая бандитская шайка. И главарь у них этот Блохин.

Коля Маленький не выдержал и спросил:

– Что, двое - уже шайка называется?

Учительница неприязненно взглянула на него и ледяным тоном ответила:

– Их четверо. Они уже второй день уроки прогуливают. Мы устали обсуждать их на собраниях.

– Этот Блохин, между прочим, необычайно любознательный паренек, - заметил сидевший у стола учитель с бородкой. - И фантазер! Такие, знаете, истории выдумывает, которые с ним будто бы произошли, - заслушаешься! Но шайка - это ужасно! Я просто не знаю... - разволновавшись, он то снимал, то надевал очки. - Это может превратиться... страшно даже подумать...

– Вечно вы, Игорь Афанасьевич, паникуете, - усмехнулся преподаватель физкультуры. - Ничего страшного. Живые, подвижные ребята, а вот Кузнецов, так тот даже перспективный для спорта. И я слышал, он еще радио увлекается, приемник собрал.

– Значит, в их компании еще двое? - спросил Николай и вынул блокнот. - Кто же? Я заодно адреса запишу.

– Одного вам назвали, это Кузнецов, - ответила классная руководительница, - второй - Вербицкий Олег. Семья вполне приличная. Отец - директор магазина, мать - портниха. А вот у Кузнецова - одна мать, отец погиб, в семье трое детей. Ей, конечно, очень трудно. А старший, вот этот, - отпетый хулиган. И понятно! Никакого контроля. Вот их адреса, - она открыла классный журнал.

Николай записал.

– Так. Семьи Блохина и Савченко мы знаем.

– Ну, а что же все-таки случилось? - с интересом спросила молодая учительница.

– Блохин и Савченко не ночевали дома. Матери прибежали к нам в штаб. Будем искать.

– Это ужасно! - воскликнул старик, которого назвали Игорь Афанасьевич. - Ну, разве их теперь найдешь? Что не случается в большом городе? Все! Абсолютно все!

– Ах, Игорь Афанасьевич, вас всегда страшно слушать, сказала сидевшая на диване полная учительница. - Нельзя же так всего - свете бояться!

– Ну, хорошо, хорошо! Я ничего не говорю, - нервно вертя в руках очки, ответил Игорь Афанасьевич. - Я буду счастлив, если их найдут. Дай бог, как говорится, дай бог! Но я просто-напросто знаю жизнь. Если бы это случилось, скажем, у нас в Кременчуге лет сорок назад... О! Тогда бы...

– Ну, мы их все-таки найдем, - улыбнулся Николай. - А учатся они, значит, плохо?

– Отвратительно, - ответила классная руководительница.

– Нет, почему же! - снова вмешался Игорь Афанасьевич. Вот Блохин, например, у меня по литературе учится совсем неплохо. К сожалению, он увлекается шпионскими книгами. Но вот недавно я им прочел "На смерть поэта". Вы бы видели, как он слушал! У него пылали щеки, а в глазах стояли слезы. Нет, у этого мальчика есть душа! Я знаю, что говорю!

– Это не мешает ему быть вожаком шайки, - ледяным тоном возразила классная руководительница, и лицо ее стало еще жестче. - А я исчерпала все меры педагогического воздействия на него.

Игорь Афанасьевич со скептической улыбкой осведомился у Николая:

– И вы в самом деле рассчитываете их найти?

– Конечно, найдем.

– Ну, знаете! - И, пожимая плечами, он развел руки, выражая крайнее сомнение. - Однако допустим. Но потом они могут опять убежать, если им захочется.