Снайперы - Мария Симонова

— Ты тоже ничуть не изменилась за сто лет разлуки, — сказал он, слегка покачавшись как бы в знак приветствия и одновременно выражая восхищение ее немеркнущей красотой. — Никто меня не выпил, потому что все это я уже сам выпил и никому не наливаю. Но об этом в другой раз. У меня к тебе дело.

— Что за дело? На сколько пробок? — Она сразу взяла быка за рога, из чего можно было сделать вывод, что у Малинки туго с финансами.

— Мне нужен «метаморфоз», которым ты уделала Супергерлу. Даю две пробки. — Его пробка равнялась у них двадцати пяти деревянным, то есть, проще говоря, рублям.

— Ну почему ты такой злопамятный? — надулась Малинка.

— Да не злопамятный я, я добрый. Но память у меня хорошая. — Может быть, он и покривил душой насчет своей доброты, но дело в том, что ему-то Малинка не делала ничего плохого. В прошлом году, еще в бытность Яна заядлым виртуальщиком, с одной из их общих знакомых, а именно с Супергерлой, случилась пренеприятнейшая метаморфоза, чему Яну посчастливилось быть свидетелем. Полногрудая крутобедрая красотка вдруг превратилась в кучу мусора, и произошло это на конференции, при изрядном скоплении народа. Так вот, вместо того чтобы испариться, не отсвечивая в новом образе, ничего не подозревающая Супергерла, гремя консервными банками, продолжала общаться с народом, а когда осознала, что с ней творится, закатила форменный скандал. Впоследствии она надолго исчезла из виртуалки — «лечилась» от благоприобретенного вируса. Виновник так и остался неизвестным, но незадолго перед тем Малинка приставала к «Бифитеру» насчет разновидностей вирусов, просила показать хоть один, якобы чтобы знать, на что они бывают похожи. Учитывая взаимную неприязнь и давнюю конкуренцию двух красавиц, Ян просто сложил два и два.

— Фляндер, давай за три пробки, а? — принялась упрашивать Малинка. — Я тут на мели и как раз искала денег…

— Ладно, так и быть. Тащи.

Реально вирус такого класса стоил намного дороже, но ведь после того случая, когда вся компания сначала ухохатывалась до слез над разбушевавшейся мусорной кучей, а потом приняла решение разыскать и строго наказать виновного, он никому о Малинке не проговорился.

Виртуальная Малинка затерялась среди колышущихся портьер и скоро появилась, неся на ладони что-то вроде крупного янтаря, желтого и прозрачного, с замурованным внутри тараканом. Ян взял камень, чуть оттопырил свою наклейку и закинул «покупку» в образовавшийся карманчик.

Малинка продолжала стоять перед ним, держа руку ладошкой вверх. Он потер пальцами, словно насыпая соль, и ей на ладонь упали одна за другой три красные пробки.

— Живем! — воскликнула Малинка, зажимая их в кулак.

— Это само собой, — согласился Ян. Однако ему надо было двигаться, пока Малинка не очухалась и не принялась его забалтывать, На что она была большая мастерица. — А теперь мне пора, — сказал он. — Рад был с тобой повидаться.

— Взаимно, фляндер! Удачи тебе! — Последнее пожелание донеслось до него уже смазанно, как смазалась и комната в драпировках, поскольку в этот миг он стартовал по новому адресу.

Вновь чернота съела мир, потом впереди вспыхнула крохотная путеводная искра — новая цель. Ян почти не сомневался, что хозяин окажется дома — если только жив и находится на свободе.

Скоро искра выросла в бесформенное образование, напоминающее плотное, отливающее перламутром облако с дверью. Эта дверь смотрелась на облаке так чужеродно, словно какой-то чудак смонтировал примитивный коллаж из того, что попалось под руку. На длинном шнурке у косяка висел мел, на верхней части двери этим мелом было написано:

«БЕЗ СТУКА НЕ ВХОДИТЬ».

А на коврике у порога значилось:

«ВЫТИРАЙТЕ НОГИ».

Ян постучался. Ноги вытирать он не собирался — не хватало предоставить Пауку полный перечень всего, что у него при себе имеется.

— Заходи, Дзержинский, не заперто, — раздалось изнутри.

Толкнув дверь, Ян ступил в тесное помещение, обставленное древней мебелью — не то чтобы старинной, а просто изношенной чуть ли не до ветхости. В кресле, судя по всему антикварном, а может, просто взятом с помойки, сидел грузный старик. Ноги его были накрыты пледом, в далеком прошлом наверняка пушистым, но уже с десяток лет как свалявшимся. В руке он держал большое, наполовину обгрызенное яблоко и ковырялся в нем отверткой. Ян никогда не видел Паука живьем, то есть в реальности, но не сомневался, что в жизни Паук и его халупа выглядят в точности так же. Сам он появился здесь, как и всегда, высоким, тощим, слегка сутуловатым субъектом, в длинном плаще, с осунувшимся немолодым лицом.

— Здравствуй, Паук, — сказал он.

— С возвращеньицем, — отозвался старик, не оставляя своего занятия. — Ты садись пока. Сейчас я его докурочу.

Оглядевшись, Ян уселся на засиженный до блеска деревянный стул и подумал, что как бы не пришлось просидеть на нем полночи. А что, тут и такое бывало, и никуда не денешься — с клиентами Паук придерживался такой жизненной политики, что, если тебе чего надо, значит, сиди и жди, а если не надо, так выметайся ко всем чертям.

На этот раз Яну повезло — скоро в яблоке что-то хряснуло, и на колени к Пауку упала замысловатая деталька.

— Ну что, сделал я тебя, задница румяная? Вот так-то! — выдал Паук, обращаясь к огрызку, в который превратилось яблоко после выпадения из него запчасти. Повертев огрызок так и сяк, Паук закинул его в ящик стола, туда же последовала и выпавшая деталька. — Ты понимаешь, какая жопа? — обратился он к Яну. — Типа имитатор аромата в виртуальности, лежит себе, понимаешь, и вроде как приятственно благоухает, а потом провоцирует всплеск напряжения чуть ли не до двух тысяч. И конец твоей старушке.

Ян едва не вскочил, однако удержался: какой смысл вскакивать, когда все позади?

— Это что же, выходит, была… бомба?..

— Бомба не бомба, но вроде того, — ответил Паук, весьма довольный произведенным эффектом. — Да ты чего разволновался-то, Эдмундыч, я смотрю аж побледнел, словно тебе ее уже подложили. — Разумеется, ничего Ян не побледнел — в виртуальности кровь от щек не отливает. Но Паук не мог отказать себе в удовольствии подковырнуть «чекистскую рожу», как он порой под настроение величал Яна. Вдоволь насладившись триумфом,

Паук смилостивился: — Ну, теперь рассказывай. Что тебя ко мне привело?

— Требуется завязать «хвост», — сказал Ян, на что Паук ухмыльнулся, показав неровные, как расшатавшийся штакетник, зубы:

— Бантиком?

— Дулей! — не удержавшись, съязвил Ян. — Слушай, сейчас не до шуток, дело серьезное.

— Ладно. Положишь триста, сделаю.

— Всегда было двести, — возразил Ян не из жадности, а скорее для порядка.