Шкатулка группенфюрера - Сергей Шведов

– Что вы имеете в виду? – приподнялся на локте Ярцев.

– Генерал может и не дойти до служебного кабинета, и письмо, посланное мною, так и останется не прочитанным. Возможно, оно попадет к другим людям, но кому, в сущности, интересны ваши шашни с чужой женой. Вы меня поняли, Николай Михайлович?

– Понял, но мне нужны ваши гарантии!

– Какие гарантии, Ярцев? Я могу вам оформить путевку в ад, а путевка в жизнь – это вне моей компетенции. Я не буду желать вам на прощанье ни здоровья, ни счастья. Рано или поздно, вас все равно убьют, Николай Михайлович, но это сделаю не я. Если, конечно, вы не будете мозолить мне глаза.

– Сука, – с ненавистью выдохнул мне в спину Ярцев, но подняться с пола и рвануться к лежащему на столе пистолету, было выше его сил.

Ровно в половине девятого утра мы с Колотовым притормозили у подъезда чужого дома. Я вновь воспользовался своим «Фордом», благо таиться мне было не от кого. Генеральская машина с работающим двигателем уже поджидала своего высокопоставленного пассажира. Молчанов почему-то задерживался, чем очень нервировал своего дисциплинированного водителя. Сидевший на заднем сидении майор открыл дверцу и вскинул голову вверх, словно собирался криком поторопить генерала. Однако вовремя вспомнил о субординации.

– И зачем ты меня сюда привез? – спросил Колотов.

– Ты же хотел увидеть развязку, – сказал я, покидая машину.

– Его убьют?

– Да. В ближайшие пять минут.

Молчанов, наконец-то, вышел из подъезда, но вместо того, чтобы направиться к своей машине, где расторопный капитан уже предупредительно распахнул дверцу, он вдруг замер на месте и уставился на меня. В принципе, вполне предсказуемая реакция на покойника, явившегося в гости к уважаемому человеку в неурочный час. И все-таки на месте Молчанова и его услужливого капитана я бы сейчас обернулся, чтобы хотя бы краем глаза увидеть собственную смерть. В этот раз Ярцев даже не притормаживал, поскольку скорость его мотоцикла была невелика. Он успел выстрелить дважды, прежде чем прибавить газ. Молчанов еще валился на тротуар, а расторопный мотоциклист уже выскочил на городскую магистраль, чтобы навек затеряться в ревущем автомобильном стаде. Свидетелей смерти генерала во дворе оказалось с избытком, а потому я не стал задерживаться на месте преступления.

– Любишь ты эффектные жесты, Феликс, – покачал головой Вячеслав.

– У тебя есть другой способ наказания человека, с легкостью преступающего закон?

– Этот способ есть у государства, – рассердился невесть на что Колотов.

– И почему оно молчит? Мы с тобой знаем о семерых людях, чья жизнь была оборвана по приказу этого негодяя. Причем они не сделали лично ему ничего плохого. Он их убрал со своего пути просто как помеху. И продолжал бы убивать с легкостью, пусть и чужими руками. Или у тебя в этом есть сомнения?

– Нет, у меня никаких сомнений.

– Сомнений нет, но поюродствовать хочется, – усмехнулся я. – Типичная реакция обывателя, не желающего бороться со злом. Разве я убил этого типа? Просто Коля Ярцев оказался проворнее генерала Молчанова и устранил его раньше, чем тот приказал его убить.

– А ты к этому не причастен, Строганов?

– Я наблюдатель, правда, заинтересованный, в отличие от тебя. Бога игры зовут Мефистофелем, Колотов, все это прекрасно знают, присаживаясь к столу. Выиграл ты данную партию или проиграл, но платить тебе все равно придется. Только так, господа, и никак иначе.

В этой игре оказалась замешана еще одна особа, я имею в виду вдову почившего генерала. Я не мог покинуть столицу, не попрощавшись с Ираидой Викторовной. Надо сказать, что Молчанова не выглядела убитой горем женщиной. Да и поминки по мужу она почему-то решила справлять в ночном клубе. И смотрелась она здесь едва ли не самой счастливой из всех, несмотря на то, что со дня похорон ее мужа не прошло еще и недели. На это у нее имелись свои причины. У Молчанова не было детей, а все его акции, счета в банках, квартиры и загородные особняки переходили по закону его жене. Собственно, Ираида даже не нуждалась в нотариусе, ибо все свои немалые сбережения генерал еще при жизни записал на жену. Не знаю, что им двигало – неземная любовь или холодный расчет. Но своей смертью он осчастливил женщину, почему-то вообразившую, что закон, дремавший под присмотром покойного Молчанова, вдруг проснется, чтобы защитить богатую вдову. Увы, Ираида Викторовна ошибалась, то, что мог удержать сильный и безжалостный мужчина, слабой женщине наверняка окажется в тягость.

Молчанова смотрела на меня с нескрываемой ненавистью, но к столику все-таки присела. Кажется, она не оставляла надежды вырвать из моих рук утерянное ожерелье, а потому с ходу начала торговаться:

– Хотите два миллиона, Строганов?

– Вам не о приобретениях следует думать, Ираида Викторовна, а о потерях.

– Вы имеете в виду моего мужа? – брезгливо поморщилась она.

– Речь идет о деньгах, которые он вам оставил, – покачал я головой. – Видите того человека у стойки? Это Веневитинов Виталий Алексеевич, мой хороший знакомый.

– Импозантный мужчина, – усмехнулась Молчанова. – Тоже авантюрист, вроде вас.

– Нет, он бухгалтер. Виталий Алексеевич аккуратно пересчитает все деньги, которые накопил неправедными трудами ваш муж, а потом найдет им нужное применение.

– Вы что, хотите устроить ко мне на работу своего хорошего знакомого? – искренне удивилась Ираида. – Вы в своем уме, Строганов?

– Это вы меня не понимаете, гражданка Молчанова. Место вашего мужа освободилось, на него назначат другого человека, прикажите ему лаптем щи хлебать, пока вы будете проматывать деньги за границей? Я уже не говорю о верных сподвижниках вашего мужа, приложивших немало сил для его процветания. А какие у вас заслуги перед обществом, моя дорогая? Раздвинули ноги в сладкий для Молчанова час? Эта свора псов вцепиться в вас, как только утихнет шум по поводу смерти вашего мужа.

– Я найму охрану, – зло процедила Ираида.

– Вы убийца, гражданка Молчанова, и знаете это не хуже меня. Пока был жив ваш генерал, он мог вытащить вас из любой передряги. Но он мертв, следовательно, вас некому будет защитить. Вас ждет тюрьма, Ираида Викторовна. Ярцева уже взяли в оборот обходительные люди. Не сомневайтесь, он выложит им все, что знает и не знает. В частности он подтвердит на суде, что вы не только убили своего подельника гражданина Слепцова, но и заказали ему генерала Молчанова своего мужа. Киллеру будет выгодно представить дело так, что вы его соблазнили, охмурили, и он обуреваемый страстью и ревностью, не помня себя, застрелил соперника. Кстати, у его адвоката будут видеоматериалы, подтверждающие вашу любовную связь с Ярцевым. Детей у вас нет, смягчающих обстоятельств тоже, и если вам не дадут пожизненный срок, а ограничатся двадцатью пятью годами, то, значит, вы родились под счастливой звездой.

– Будь ты проклят, подонок!

– Не отталкивайте руку дающего, Ираида Викторовна. Я единственный человек, способный обеспечить вам достойную жизнь и почти счастливую старость. Причем, на свободе.

– Сколько ты хочешь, Строганов?

– Все. За исключением небольшой суммы, которую вам оставят для поддержания имиджа светской львицы.

– Ты подавишься этими деньгами, ублюдок.

– Вы опять ничего не поняли, Ираида Викторовна, – мягко укорил я ее. – Я всего лишь посредник между слабой женщиной и сильными мужчинами, наделенными властью. Свои проценты от успешной сделки я, конечно, получу, но, уверяю вас, не более того.

– Я могу обдумать ваше предложение? – голос Молчановой впервые дрогнул за время нашего довольно продолжительного разговора.

– Нет. Либо вы подпишите все необходимые бумаги здесь же, за эти столиком, либо вас выведут из ночного клуба в наручниках те самые молодые люди у дверей, которые сейчас откровенно любуются вами.

Я бы не рискнул назвать Ираиду Молчанову глупой женщиной, просто она долго жила за крепкой спиной мужа и вообразило себя всесильной. Почти королевой. Ей сходило с рук все, в том числе и убийство. И вот теперь она впервые столкнулась с той грубой реальностью, о существовании которой, конечно же, подозревала, но до этой минуты почему-то считала себя ей неподвластной. Мне часто приходилось сталкиваться с людьми, вознесенных волею случая над толпой обывателей, и я не устаю поражаться странной уверенности в собственном праве жить не так как все. А ведь девочка Ираида отнюдь не в Порфире родилась, несмотря на свое византийское имя. В юные годы она обитала едва ли не на самом дне нашего странного во всех отношениях общества. Не подбери ее Молчанов, она, скорее всего, пошла бы в проститутки. Так откуда же берется такое самомнение у тех, кто был ничем, но стал вдруг всем?

– Кого мне звать, Ираида Викторовна – конвой или бухгалтера?

– Зовите своего импозантного, Строганов, – зло ощерилась Молчанова. – И будь ты трижды проклят, подонок.