Пепел и пыль. История о храбрых воинах и принятых ими решениях, которые влекут за собой самые неожиданные последствия - А. Усович

Файл, датированный десятью месяцами ранее, открывается на большом экране в несколько окошек. Каждый несёт свою информацию. Я переключаю внимание на то, где большими буквами написано «РАПОРТ», а чуть ниже: «Исполнитель: Никитина Елена, хранитель, „Дельта“».

Быстро пробегаюсь глазами по тексту.

– Здесь сказано, что они ничего не нашли, – говорю я.

Точнее, написано: «На зафиксированном с помощью АПО территориальном отрезке не обнаружено никаких изменений и (или) нарушений целостности межмирового пространства», но не думаю, что смогу произнести такое вслух, не запнувшись.

– Так и есть, – соглашается Анита. – Ребята с той вылазки вернулись ни с чем. Поэтому, когда сегодня вспышка энергии повторилась, капитан сначала не хотел снова собирать группу.

– И что же изменилось?

– Звонок в службу спасения от некоего гражданина, который утверждал, что сейчас напротив него в лесу в воздухе повис неопознанный летающий объект. Нам просто повезло, что мы успели перехватить его, а иначе проблем было бы столько, что разгребать бы пришлось двумя руками.

Анита даёт дочитать рапорт до конца, хотя мне и без этого прекрасно ясна его суть. Прошлая вспышка была всего лишь ложной тревогой.

– Тогда чем мог быть вызван тот сбой системы? – спрашиваю я.

– Да чем угодно, – Анита пожимает плечами. – Вплоть до атмосферных явлений.

Не думаю, что так оно и было, и всё же не спорю. Анита закрывает все папки и открывает новую под названием: «На сортировку».

– Ты в имитационную комнату пойдёшь? – спрашивает она, глядя на меня поверх очков. – Я бы тебя запустила и начала работать.

Я киваю, когда взгляд цепляется за ещё одно открытое окошко, спрятанное в самом углу. В нём фотография, а на фотографии – подозрительно знакомое лицо.

– Анита, – зову я и указываю на интересующее меня окошко. – Кто это?

– Та феникс, которую вы с вашей миссии привели…

– Лиса? – я обрываю Аниту на полуслове. – Где она сейчас?

– Не знаю. Её привели ко мне, чтобы я собрала необходимые анализы, и увели прочь. Куда – не отчитались.

Первая мысль, всплывающая в голове – этаж для преступников.

– Имитационная комната отменяется, – говорю я. Поспешно обнимаю Аниту за плечи. – Спасибо, что помогла. Мне нужно бежать.

Только когда преодолеваю тренировочный зал и оказываюсь этажом выше, понимаю, что сделала: обняла человека, которого совсем не знаю. Запоздалое чувство стыда отражается вспыхнувшими щеками, но я тут же стараюсь отогнать его от себя. И тогда замечаю Виолу, входящую в штаб со стороны внутреннего дворика.

– Эй! – она реагирует первой. – Привет! Как съездили?

От девушки пахнет влажной землёй. Быстро оглядев её, я замечаю пятна грязи на джинсах и обуви.

– Не видела, куда увели Лису? – сразу же спрашиваю я.

Либо она знает, либо знать ей не обязательно.

– Кого? – Виола хмурит брови.

– Не важно, – перебиваю я. – Извини. Тогда поговорим потом.

Срываюсь с места и бегу наверх. В тот раз лифт и дверь камеры Дмитрий открыл с помощью своей силы – значит, без одного из стражей мне точно не справиться. Но сработает ли это с другими, или обязательно присутствие директора – вот вопрос.

Поднимаюсь на четвёртый этаж. Там лечу в комнату хранителей. Прямо с порога меня встречает сильный запах гари, который отрезвляет не хуже пощёчины. Я накрываю рот и нос натянутым на ладонь рукавом.

В комнате хранителей несколько человек в халатах и респираторах склонились над чем-то кипящем в кастрюле, стоящей на маленькой переносной плите. Чтобы привлечь внимание, мне приходится несколько раз ударить в открытую дверь носком кроссовка.

За первым же снятым респиратором вижу лицо Вани.

– Чего? – нетерпеливо спрашивает он.

– Помощь нужна, – чтобы сказать, я задерживаю дыхание и на секунду убираю ладонь.

Ваню я выбрала скорее рефлекторно, чем действительно ожидая, что он поможет. Просто Даня всегда помогает.

Ваня оглядывается на своих коллег, чьи лица от меня закрыты. Затем идёт ко мне и говорит:

– Сейчас не очень подходящее время. К тому же, сегодня ты с защитниками…

– Понятно, – вырывается у меня. – Извини, что потревожила.

Могла бы и не пытаться.

Разворачиваюсь на пятках и собираюсь бежать вниз на поиски другой помощи, когда Ваня хватает меня за подол рубашки. Случайно задевает больную руку, и я вздрагиваю всем телом. Видимо, слишком сильно, так как Ваня тут же отпускает меня.

– Что случилось? – спрашивает он, хмуря брови.

Теперь, когда он остановил меня, надежда на его помощь вспыхивает с новой силой.

– Не знаешь, где сейчас феникс, которого мы привезли? Лиса?

– Вероятнее всего внизу, – отвечает он.

– Но она же ничего не сделала!

– А вот этих подробностей я не знаю, – Ваня разводит руками.

Раньше, чем он замолкает, чьи-то руки осторожно ложатся мне на корпус выше талии.

– Разрешите протиснуться? – спрашивает мужской голос с приятным акцентом.

Эти же руки аккуратно отодвигают меня в сторону, затем тут же отпускают. Обернувшись, я вижу смуглого мужчину с чёрной шевелюрой, уложенной немного наверх, и густой бородой. Когда наши взгляды пересекаются, он улыбается, и на контрасте с кожей его зубы кажутся мне ослепляюще белыми.

– Это Женя, – представляет Ваня.

Так вот он какой, тот самый Евгений, о котором я до этого только слышала, но не видела: высокий, худой и совсем не похож на типичного носителя такого имени. Весь в синем, только верёвки капюшона толстовки белые.

– Слава, да? – уточняет Евгений. Я киваю. – Жаль, что не смог лично пообщаться с тобой в твой день с хранителями, но, так уж вышло, должен был отлучиться.

Евгений оглядывает ребят в респираторах и халатах поверх моей головы и недовольно качает головой.

– Ничего, – отвечаю я. – Ваня хорошо справился.

– Тем не менее, если захочешь поболтать – приходи в любое время.

Ничего, кроме симпатии, Евгений вызывать не может: добрые глаза и широкая белозубая улыбка – убийственная комбинация. Плюс ко всему, от него очень приятно пахнет – даже через гарь я слышу пряно-цветочный аромат его парфюма.

– Хорошо. Очень приятно познакомиться, Ев…

– Назовёшь меня полным именем, я своё приглашение заберу обратно, – обрывает меня Евгений. – Я не сторонник всей этой субординации. Каждый из вас может быть младше меня максимум на одиннадцать лет, и это из расчёта на то, что тебе шестнадцать.

– Мне почти восемнадцать, – уведомляю его я.

– Вот именно! – восклицает Женя и хлопает меня по плечу.

Когда он отходит, я замечаю, как вытянулось Ванино лицо.

– Я так понимаю, ты хочешь найти Лису, – произносит он утвердительно.

– Да, – я киваю.

– Не расскажешь, зачем?

– А ты поможешь?

Ваня выдыхает через рот. Расстёгивает халат, потянув за ткань в обе стороны. Звук открывающихся заклёпок теряется в звонком смехе Жени. Не знаю, что конкретно его так насмешило, но вижу, как он отклоняется назад, кладёт ладонь на грудь и смеётся до тех пор, пока не начинает хрипеть.

– Возможно, – отвечает Ваня.

Он кидает халат куда-то в сторону и выталкивает меня в коридор, закрывая за нами дверь.

– Может, спросим у капитана, где Лиса? – предлагает Ваня.

От упоминания Дмитрия меня передёргивает.

– Без меня.

– Почему?

Ваня говорит спокойно, ничем себя не выдавая. Возможно это, а возможно и то, что он сейчас, по неизвестной причине, решил довериться моему решению, я говорю ему, что всё знаю.

Молча, мы спускаемся на этаж ниже – именно отсюда можно зайти в лифт.

– Поэтому ты ко мне так и относишься да? – я первая нарушаю паузу.

– Как так?

– С холодом.

Ваня ничего не отвечает. Мы подходим к металлической двери лифта, и он делает то же, что делал тогда Дмитрий – прикладывает ладонь и недолго ждёт. Когда дверь открывается, мы поспешно заходим в лифт.

– Можешь не беспокоиться по этому поводу, – произношу я. – У меня уже есть семья: мама и брат. Нам хорошо втроём. Я не собираюсь прыгать в объятья Дмитрия только потому, что ему когда-то давно удалось затащить в постель женщину, которая меня родила и вырастила. Так что, прошу, – я развожу руки в стороны. – Забирай капитана со всем его дерьмом, мне такой папаша не нужен.

Только когда слова уже слетают с губ, я понимаю, как грубо это звучит. В своей голове я была просто обиженной и недовольной, но такое мог произнести только обозлённый на весь мир человек.

– Ладно, это было грубо, – признаю я.

Лифт останавливается, дверь медленно уходит в сторону.

– Полагаю, у тебя есть полное право так говорить, – не меняясь ни в лице, ни в голосе, говорит Ваня.

В синем свете здешних ламп я внезапно замечаю то, что раньше как-то ускользало от моего взгляда: у Вани есть тонкий шрам на левой скуле.