Экономика творчества в ХХI веке. Как писателям, художникам, музыкантам и другим творцам зарабатывать на жизнь в век цифровых технологий - Уильям Дерезевиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доходы художников не только низки, но и крайне нестабильны. Подавляющее большинство источников дохода являются временными: отсутствие стабильной фиксированной зарплаты, а вместо нее – разовые проекты и платежи. Уровень гонораров падает или растет из года в год, из месяца в месяц, в пять – десять раз. Крупные выплаты кажутся хорошей надбавкой, но они – не надбавка к зарплате, они и есть зарплата. Грант в 50 тысяч, вроде бы большая сумма, сравним с обычным доходом среднего класса. Аванс в 100 тысяч за книгу, на написание которой уходит три года, после отчисления агентских 15 % превращается в 28 333 доллара в год. Клэр Бэррон сказала мне, что «постоянно испытывает стресс из-за денег», неоднократно опускаясь до «нуля долларов» за последние годы. Она получает «эти крохотные денежные вливания», а потом не представляет, что будет делать в следующие три месяца. «Очень утомительно психологически смотреть на календарь – сказала она, – и не знать, откуда в течение года возьмутся деньги». А когда живешь на краю экономической пропасти, то любая неприятность может закончиться катастрофой, будь то внезапная болезнь, украденный ноутбук или отмена крупного проекта.
Художники должны быть (и есть) невероятно расчетливыми. Прежде всего – бережливыми. Ключом номер один к поддержанию творческой жизни, как мне сказали, является сокращение расходов. «Если ты решаешь стать писателем, – сказала мне Шпехлер, – то вроде как выбираешь жизнь, в которой не намерен ничего покупать». Также важна изобретательность. «Одна из самых сложных вещей в том, чтобы быть художником, – это за пятьсот долларов произвести впечатление на пять тысяч, – сказал Пол Ракер. – Мы так постоянно делаем». И наконец, художники сотрудничают. Так много людей, с которыми я соприкасался, входят в искусство с чувством солидарности, открытости и взаимопомощи. Когда нет денег, есть друзья.
И сколь бы велики ни были трудности, авторы продолжают делать то, что должно, создавая произведения искусства. Бэррон подчеркнула, что ее финансовые трудности – это личный выбор, позволяющий ей заниматься делом, которое она описывает с некоторой самоотверженностью. «Мне кажется, что когда от меня все уходит, когда друзья как будто меня покидают, когда я испытываю чудовищное одиночество, я могу только творить, – говорит она. – И вот это чувство – что я могу созидать, – оно мое спасение». Фаина Лерман, художница, которая живет с мужем на двадцать тысяч в год, призналась, что всегда представляла себя страждущей художницей. «Буду бедной, буду тяжело работать, – говорила она. – Но при этом делать то, что люблю, и сохраню духовную чистоту». И я спросил, как оно на деле. «Нормально, – ответила она. – Живем минималистично, – смех, – но при этом хорошо». Джесси Коэн из Tanlines сказала следующее: «Надо сперва понять, готов ли ты посвятить этому всю жизнь. Если да – всегда будет трудно, но это не беда. Ты же знаешь, что следуешь своему призванию. Это твоя работа».
6
Пространство и время
В перечне расходов, которые несут художники – еда, инструменты и материалы, медицинская страховка, даже выплаты по студенческим кредитам, – одна статья выделяется на фоне других, определяя те самые условия, в которых автор занимается искусством, если вообще это делает. Это расходы на жилье или, проще говоря, аренда.
Беседуя с художниками, я был поражен тем, насколько настойчиво они считают свой доход не по годам, как наемные работники, не за час, как штатные сотрудники, а помесячно. В конце концов я понял, что именно так они планируют свои расходы. Это сумма, от которой они в первую очередь должны отталкиваться. И, что еще важнее, она крайне неэластична – изменить ее, во всяком случае быстро, они не могут. Можно жить на дешевой порционной пицце или арахисовых крендельках, носить все спортивные бюстгальтеры сразу или не гулять с друзьями – в этом месяце есть, пить, общаться и путешествовать меньше, а в следующем больше, – но с арендной платой ничего поделать нельзя. В случае чего ты добираешь последние 10 долларов монетками для прачечной, а стирка подождет до следующей недели. Даже если ты расторгаешь договор аренды (и теряешь залог), все равно придется искать новое жилье и переезжать. Кроме того, если бы ты мог найти квартиру подешевле, то уже снял бы ее.
Но подешевле просто нет, не говоря уж о недорогом в принципе. С 2000 года, как я уже упоминал в главе 4, арендная плата увеличилась примерно на 42 %, с поправкой на инфляцию, по всей стране. Цены в творческих центрах, как правило, зашкаливают. По состоянию на май 2019 года средняя рента за однокомнатную квартиру составляла 1540 долларов в Чикаго, 1890 долларов в Сиэтле, 2280 долларов в Лос-Анджелесе, 2850 долларов в Нью-Йорке и 3700 долларов в Сан-Франциско. Когда Мэттью Рот, писатель-хасид, приехал в Сан-Франциско в 2001 году, он нашел место в Мишен-дистрикт за 400 долларов – сумму, за которую сейчас, как он выразился, «тебе даже дверь не откроют». Пол Ракер, композитор и художник, платил в Сиэтле в 1990-х годах 225 долларов; совсем недавно он сказал мне, что видел цены от 800 до 2000 долларов.
В Окленде стоимость жилья выросла особенно резко из-за притока денег в восточном регионе залива Сан-Франциско, а арендная плата только в 2015 году увеличилась на 19 %, что делает город, долгое время принадлежавший в основном афроамериканцам и рабочему классу, четвертым по дороговизне в стране. Я говорил с Джоной Штраусом, активистом по вопросам жилой застройки, и он вспоминал, как было раньше. С его слов, «когда освобождалась комната, тебе даже не приходило голову писать об этом в Facebook, потому что у тебя и так на примете были пять человек, готовые ее снять». На момент нашего интервью рынок немного поостыл, условия улучшились, но ненамного. На Craigslist[32] комнаты сдаются примерно по 1100 долларов, однокомнатные квартиры – по 2300 долларов, а за целых 400 долларов можно попросить разрешения поставить у кого-то на заднем дворе палатку. «Люди будут жить где угодно, – сказал он. – Я видел комнаты на чердаках с потолками в четыре фута[33]. Комнаты, встроенные в другие комнаты. Тех, кто ночует в гаражах без изоляции и отопления. В трейлерах на чужих участках. И тех, кто живет в трейлерах на участках, которые в основном используются для свалки. Я видел людей, существующих в хижинах на заднем
