Повесть о Светомире царевиче - Вячеслав Иванов

Вдоволь наигравшись, обернулся Светомир к матери. Она позвала его: «Уж больно ты расшалился, Светомире; вишь как запыхался, отдохни». Светомир лег на землю подле Отрады. Малое время оба молчали. И заговорил Светомир:

«Помню Деву Пречистую, как наказывает Она мне по лестнице высокой вниз идти. Гляжу вниз — земля подо мною далече, далече. Иду, и мне не страшно. Прямо во град наш по той лестнице и сошел».

— «Рождение свое на землю вспоминает», подумала Отрада.

— «А свет-Егорий стрелу мне дает золотую: 'Летай' говорит; и понеслися мы со стрелою по поднебесью. Спой, матушка, песнь, какую (375)

ты пела, когда я маленький был, спой как Матерь Божия Свой сад навещает».

В раздумье молвила Отрада: «Спою: Не все досель сбылось что песня та напела.»

Светомире мой, детятко светлое,свете мирный, тихо дремли.Ты расти во сне, сила Егорьева,на обрадованье земли.

Промеж моря и моря остра̀ гора,на полу́горе Дѐвий храм.В том лесу́, во дубу́ золота̀ стрела;Я Пречистой тебя отдам.

Ты, светла сестра, ты бела гора,во дубраву ты сон мани.Ты свята пчела, золота стрела,во хрустальноей с ним усни.

От возгорья по долу зеленый сад,до синя моря вертоград.Из ладьи выходит Пречистая,навещает свой вертоград.

Осенит тебя Дева Пресветлая, —мирно, свете мой, почивай.Вынет душеньку, белу горлицу,унесет в невидимый край.

Как вернется во храм девья странница, —Серафиме мой, тихо дремли. —Встанешь витязем в силе Егорьевойна обрадованье земли.

Увидела Отрада, что сладко спит Светомир, а из бора на прогалину выходит Парфений. Она осторожно встала, чтобы не разбудить отрока, устремилась к старцу, склонилась пред ним до земли и стала благоговейно целовать край его рясы.

Старец сказал: «Возблагодарим Господа за чудесное спасение царевича. Светомир другой раз из горнего мира на землю упал, и она, мать-земля, исцелила его прикосновением».

Замолк Парфений, тихо молился. Потом поднял Отраду и усадил ее подле себя на траву. — «Но все-же, чадо мое возлюбленное, покинуть должен царевич здешние места: искавшие душу отрока злых помыслов (376) своих не оставят, иные еще и пуще осерчают, что здоров стал и править государством способен. Надобно спешить; а то дойдет до слуха их, что жив царевич.

«Покуда сохранялись удержаны глаза Светомира, и он ни времен, ни пространств не разумел, был он в духе чудесно ведом и наставляем, а ныне как открылись глаза его на зрелище мира, сам он должен избирать и идти. Райское будет видеть с мирским вкупе, но видение сие свыше наказано в днях и делах являть. Отныне всякий час откроет ему путь да путь, и ни один с горним несовместен; и что̀ ни шаг, то грех и страда.

«Вот уж и послы Иоанна-Пресвитера в обратный путь собрались. Они, сами про то не зная, Светомира с собою уведут. Князь Радивой с ними пойдет и соблюдет он царевича. В Белой Индии сын твой, Отрада, не токмо телом укрыт будет, но и духовную крепость обретет.

«Светомиру Иоаннова мудрость нужна; от Пресвитера-царя услышит он слова истины, которые послан исполнить. И в срок назначенный царевич от святого Егория стрелу получит непременно, и станет та стрела его питать и во все края носить, и во всем покорна будет руке его.

Сказала тихо Отрада: «А меня, отче, на что благословляешь — с мужем ли остаться, за сыном ли идти?»

Отвечал старец: «Когда ты еще отроковицею была, государыня, открылось тебе в видении как Матерь Божия по земле святыми стопами проходит, а где проходит, там и Рай; и в том Раю Она есть Древо Жизни. Вот ныне я тебе и другую тайну поведаю: В земном Раю и по сей день род Ее длится; и Сама Она, Пречистая, проходя, указывает на тех, кто Ее рода. На Серафима твоего Она указала и на некое святое дело его предназначила: должен он Ей всею жизнию послужить. Да исполнится о нем воля Божия всесовершенная и всеспасительная. А ты дерзновенно надейся. Если и телом отсутствовать будешь, духом будешь находиться с ним».

Загрустил Парфений и в думу глубокую погрузился. Оба молчали. И опять заговорил старец: «В укрепление молитва твоя Светомиру явится, но более еще чем за сына светлого должно тебе усердно молить Спасителя за мужа твоего, дабы на недвижимом камени заповедей Своих утвердил Христос сердце его и помышление.

«Трудно Владарю управиться с державою, которую он сам построил. Ты была при нем охранительницею верною. Отныне же одному ему надлежит чрез испытания мирские пройти. Искушения погибелью грозят, и многи будут бороть его страсти, но Христос, приснонеоскудевающий источник благодати, напоит водами благочестия жаждущую его душу и исцелит Владаря от немощи духовной, как от немощи телесной (она-же не вовсе телесная была) ранее исцелил его чудесно. (377)

«В монастырь иди, царица. С юности твоему сердцу вожделенный постриг ныне тебе приять дозволено. Со державным супругом твоим до сей поры в миру жити, впредь-же без него, за него в келлии молитвенницей по гроб труждатися — твой, Господом тебе назначенный, радостный и страдательный путь».

Ответила Отрада: «Да будет нам по слову твоему, отче Парфение» — и припала к ногам старца.

Парфений передал Отраде ларец малый деревянный и сказал: «Возьми сей ларец, государыня; в нем лежит срединная частица молитвы разрешительной, что со Светомиром во гробу была. Проси игуменью Меланию, старицу строгую, ларец у себя хранить тайно. И не увидит она смерти доколе не возвратится на родину царевич; его-же признают, опознают через молитву ту. Теперь пойди, простись с сыном твоим.

Подошла Отрада к Светомиру, стала на колени, долго на спящего смотрела. И увидела даль дней и жизнь сына многотрудную; смутилася в сердце своем, но тут-же и скрепилась: «Отпустить я должна тебя, Светомире! На подвиг назначенный отдать тебя всем сердцем и разумением хочу; хочу. Пречистая, помоги моему нехотению».

И молилась, истово шептала: «Светомира убереги. Душу рабы Твоей, Евфросинии, Господи, за душу сына возьми». Перекрестила, обняла в последний раз отрока, встала, хотела идти.

Старец подозвал ее, говоря: «А государю ничего не сказывай. Не может в час сей душа Владаря выдержать бремя решений. Неугодно Господу допускать испытаний не в меру. До времени царя надо от напасти двоящихся мыслей уберегать. Когда же настанет положенный срок, сын отцу сам тайну откроет. Иди, царица, с миром».

Отрада подняла вежды на Парфения, в глаза ему долго смотрела, молча давала обет; потом перевела взор на Светомира, отвернулась и ушла, не оборачиваясь.

Призвал к себе Парфений князя Радивоя и, отослав его поводырей, рассказал ему про чудесное спасение Светомира и, все поведав, дал ему скрыницу, говоря: «Содержит ларец сей последнюю часть разрешительной молитвы, началные слова которой во гробе царевича осталися и вместе с пеленами погребальными у криницы Егорьевой в земле похоронены; срединная-же часть молитвы в ларце твоему подобном царице Евфросинии поручена. (378)

«Когда исполнятся сроки, и Светомир в царство свое воротится, он молитву воедино соберет, и она к признанию его послужит, ибо люди многие самозванцем его обзывать станут и на него ополчатся.

«А ты, князь, к Иоанну-Пресвитеру пришедши, ларец сей с приветом смиренным и покорным от старца Парфения царю передай. И о чем бы он не спросил, все без утайки сказывай; но и без слов ему дни и дела наши ведомы».

— «Все исполню как наказываешь, отче преподобный», отвечал Ради вой.

— «Царевич с послами Иоанновыми и с Симоном Хорсом в путь немедленно отправится», продолжал старец, «и Хорс не столько детоводительствовать отрока будет, сколько ему служить и покорствовать. И сие волхву во искупление заблуждений многих вменится.

«А ты, князь, от посольства до поры отделись и с дочерью твоею не ране к нему приста̀нь как за горами высокими, чрез которые о царевиче слух в царство наше не про̀йдет».

— «Открыты пред тобою, отче, сердца наши», сказал Радивой; «знаю: не того ты опасаешься, что Светомир, меня опознав, себя выдаст, а того ты опасаешься, что дочь моя царевича предаст. Уж больно она его невзлюбила! Не иначе как юродивым дурачком обзывает, и о смерти его ни ма̀льски не печалится: «Так ему и поделом», говорит зачем он, невеглас, через окно-то полез?» Мои ли грехи, грехи ли всего рода ее вавилонского нечестивого на Радиславу пали, но порчена от самого рождения дочь моя, и по убогости моей духовной отмолить я ее не умею. Стала она добычею сил недобрых».

— «Никак», возразил старец. «Не сокрушайся, христолюбивый князь, и себя понапрасну не кори. Воспомни как Иоанн Богослов про исцеление слепорожденного рассказывает. Иисус 'мимоидый виде человека слепа от рождества. И вопросиша Его ученицы́ Его, глаголюще: Равви, кто согреши, сей ли, или родителя его, яко слеп родися; Отвеща Иисус: ни сей согреши, ни родителя его, но да явятся дела Божия на нем'.[6] И слепой стал зрячим. А ради чего Радислава с малолетства болеет — сие тебе в час положенный откроется».