Русский фронтир - Алексей Волков

Формально остров считался частью Тешаса. Просто из-за его необитаемости все предыдущие губернаторы забывали о его существовании. Размеры – размерами, однако никакого толка от клочка суши не было и быть не могло. Его и не посещал-то никто, кроме индейцев. Последние иногда приставали к острову, охотились и тут же отправлялись обратно.

Был в словах д’Ори определенный резон, был.

– Видите ли, Луи, – твердо произнес Лафит. – Согласно врученной мне бумаге остров Галвестон является самостоятельной единицей Мексиканского государства. К какому-либо штату он отношения не имеет. Так что извините, но увы…

31

– Ничего себе! Быстро… – Муравьев сдвинул на затылок фуражку, словно хотел подчеркнуть этим свое удивление.

Было чему удивляться. Не столь давно они оставили здесь обгорелые стены, а теперь тут уже уютно раскинулся новый дом. Причем раскинулся – самое точное слово. Обитатели здешних степей предпочитали невысокие жилища, зато довольно большие по площади, с внутренним двориком. К чему экономить землю, которой здесь в избытке?

– А вы думали! – В противоположность офицеру дон Карлос никакого удивления не испытывал. – Здесь же постоянно что-то происходит. Не мятежники, так бандиты, не бандиты, так какой-нибудь ураган. Вот и привыкаешь к подобному образу жизни.

– Ураган – ладно, а вот с бандитами надо будет окончательно справиться в ближайшее время.

– Я же не против.

Поручение наместника до сих пор было не выполнено. Но кто упрекнет, когда в итоге была разгромлена банда повстанцев?

Было несколько жаль, что главарь не попал в плен. Как оказалось, он был тем самым кабальеро, который пытался навести некое подобие порядка перед самым разгромом, но получил заряд картечи от артиллеристов Гулевича.

Уйти удалось немногим. Часть мятежников полегла, другая – попала в плен и теперь уже ждала решения своей участи в Сан-Антонио. Лишь редкие счастливцы сумели избежать общей участи. Казачьи кони были порядком утомлены предшествовавшими переходами. Да и наиболее сообразительные удирали с поля боя не компактными отрядами, а россыпью. Степь велика. Направлений в ней много.

Где нет дорог, там их не перекроешь. К тому же некоторые из беглецов затем наверняка нашли прибежище у сочувствующих, обманутых или просто равнодушных. Соответственно – сочувствующих идее свободной республики, обманутых беглецами, мол, они не повстанцы, или равнодушных к идеям, но небезразличных к деньгам.

Найти всех было нереально. Сысоев и не пытался. Он лишь дошел с пленными до Сан-Антонио, а затем после краткого отдыха выступил к порученной его заботам границе.

Муравьев отпросился у него уже в конце дороги. Плохо осознаваемая им сила влекла капитана к хозяину пострадавшего поместья. Или не к хозяину? Николай не пытался анализировать свои чувства.

Раз выполнение поручения все равно задержалось, вряд ли лишний день сыграет какую-то роль.

Гостей уже ждали. Дон Педро не терял бдительности, и его люди следили за степью. Что до прочего, достаточно трудно не узнать тех, с кем еще недавно вместе участвовал в бою.

– Сеньор капитан! – Встречавший гостей хозяин широко распахнул объятия и шагнул с крыльца. – Дон Карлос! Всегда рад видеть у себя столь дорогих гостей!

– Мы решили воспользоваться вашим любезным приглашением и заглянуть по дороге, – поведал Муравьев.

– Чем закончился поход? – сразу же полюбопытствовал дон Педро, даже не войдя в дом.

– Полной победой. Минья убит, его банда уничтожена, пленена или рассеяна. Я думаю, скрыться удалось немногим.

– Отличная новость! А д’Ори?

– По словам пленных, незадолго до сражения поругался со вторым главарем и отплыл прочь.

– Жаль. Что бы ему чуть задержаться? – Дон Педро счастливо захохотал.

Фраза не содержала упрека, а жизнь человеческая в Америке издавна ценилась дешевле, чем в Европе. Хотя и там повсюду совсем недавно кровь текла широкой рекой.

Но ценность к жизни и отношение к гостям – вещи различные. Что Муравьеву тут же довелось испытать на себе.

Принимали его настолько радушно, словно дело происходило в родной и далекой России. Пока капитан приводил себя в порядок с дороги, хозяин лихорадочно суетился, отдавая распоряжения насчет праздничного обеда. Простым казакам накрыли прямо на дворе, но и их стол ломился от местных яств. А что же тогда говорить о господской половине?

Когда Муравьев в сопровождении дона Карлоса и Быкадорова прошел в столовую, там все уже было готово к пиршеству. Стояли разнообразные сосуды с горячительными напитками, плотно расположились блюда с закусками, а в дверях наготове застыли слуги в ожидании момента, когда хозяин распорядится нести горячее.

До последнего было еще далеко. Тем более за столом были явно не все, и Муравьев догадывался, кого именно они ждут.

Помимо гостей и хозяина тут же был еще католический священник отец Доминик, полный мужчина в летах, взглянувший на вошедших как-то не слишком дружелюбно.

– Святой отец не так давно побывал в одной из станиц и там умудрился поспорить, а затем и подраться с вашим священником, – с улыбкой пояснил дон Педро. – Что-то там они не поделили в вопросах веры.

Сам он был ревностным католиком, но, как большинство людей, толком сформулировать причину религиозных разногласий не мог. Да и откуда, когда жизнь до сих пор ни разу не сталкивала его с представителями иных конфессий? Разве что с кальвинистами, да и то когда те выступали в роли заурядных бандитов, пришедших с той стороны границы, и столкновение с ними носило отнюдь не характер религиозного диспута или светской беседы.

– У вас все любят драться? – к изумлению Муравьева, отец Доминик спросил это по-русски.

Конечно, акцент чувствовался, слово «священник» Доминик не то не знал, не то не мог выговорить, но о чем шла речь, было понятно.

– Я никогда не слышал, чтобы батюшки дрались, – искренне ответил Муравьев, переглянувшись с сотником.

– Им этого вообще нельзя, – поддержал начальника Быкадоров.

Доминик лишь покачал головой. Время избавило его от видимых следов побоев. Да и Муравьеву почему-то показалось, будто обида монаха несколько наиграна. Нет, ему, бесспорно, досталось, но еще вопрос – был ли он невинной жертвой, или же тоже в прямом и переносном смысле приложил к этому делу руку?

– Если бы! – Монах демонстративно приложил руку к левому глазу, где до этого, очевидно, был синяк.

Хозяин посмотрел на него с явным скепсисом и тихонько спросил:

– Что? Так сразу и начал драться?

– Ну, мы сначала немного поспорили… – Монах был явным полиглотом, потому что отвечал дону Педро на французском языке.

– О чем, если не секрет?

– Так, кое-какие богословские вопросы.

– Вот так, встретились – и сразу стали спорить?

– Почему же? – Доминик вдруг улыбнулся добродушной улыбкой. – Сначала мы просто посидели и поговорили, а уж потом…

Дон Педро вдруг громко и заразительно расхохотался. Муравьев со спутниками смотрели на него с удивлением, хотя всем троим хотелось присоединиться к хозяину в этом непонятном веселье.

– Посидели, значит, – сквозь смех произнес дон Педро. – И, конечно же, под это дело. – Он кивнул на стоявшие на столе бутылки. – Ох, отец Доминик, я всегда утверждал, что склонность к питию не доведет вас до добра. Вы – добрый человек, но только до второй бутылки. А дальше… Откуда только берется ваша вспыльчивость?

Отец Доминик вдруг виновато отвел взгляд. Теперь уже рассмеялись все собравшиеся, включая монаха.

– Над чем смеетесь, господа?

Женский голос заставил мужчин умерить веселье, и только его последним отблеском на губах играли улыбки.

Мужчины привычно поднялись, приветствуя входящих дам. Сердце Муравьева екнуло. Что ж, вполне естественная реакция, когда перед тобой стоит прелестная девушка, а тебе всего лишь двадцать три года.

– Вы ведь уже знакомы, дорогая. – Дон Педро первым галантно коснулся ручки жены.

Его примеру последовали остальные. Только с подключением к объектам поклонения и дочери. Все было проделано согласно церемониалу, если же казак был несколько неловок по сравнению с компаньонами, так воспитание у него было не таким.

– Почему вы не признались, дон Николай, что очень сильно помогли моему супругу? – с укоризной произнесла Мария. – Если бы не муж, я так бы и не знала, как обстояли дела.

– А также – все работники. Они наперебой рассказывали нам об отваге капитана и бывших с ним людей, – с очаровательной и лукавой улыбкой дополнила ее Виктория.

– Дон Педро наверняка бы справился и без нашей помощи, – деликатно ответил Муравьев. – Устанавливать порядок – прямой долг любого русского офицера. Ничего выдающегося в том нет.

– Скромность украшает мужчину. – Мария многозначительно посмотрела на специально надетые ордена капитана. – Особенно когда он лев на поле боя. Прошу к столу, господа.