Тарен странник - Ллойд Александер

Кость! Тарен бросился на четвереньки и стал шарить в полутьме, ища обломок. Но нигде не мог найти его. Он метался между деревянных стульев, переворачивал глиняные сосуды, рылся в пепле очага. Кость пропала.

Позади него послышался тоненький писк. Тарен повернулся и увидел мышь, словно бы пляшущую на задних лапках. В зубах она зажала обломок кости.

Тарен мгновенно схватил полированный кусочек и принялся ломать, гнуть его пальцами. Отчаяние снова нахлынуло на него. Кость не ломалась.

Глава десятая

РАЗРУШЕННОЕ ЗАКЛЯТИЕ

Отполированный обломок был несгибаем, как железо. Сжав зубы, с дрожащими от напряжения мускулами Тарен словно бы замер в нечеловеческом усилии. Он чувствовал, что сейчас борется с самим колдуном, с его волей. Ллиан вдруг обмякла и осела на задние лапы. Мордант высвободился из объятий гигантской кошки и ринулся на Тарена. Он снова вцепился в осколок кости. Пальцы колдуна словно бы вросли в крохотный обломок. Но и Тарен изо всех сил сжимал свой конец скользкой косточки. Вдруг он почувствовал, как обломок согнулся, когда Мордант попытался выкрутить его из пальцев Тарена.

Внезапно кость разломилась. Удар грома обрушился на Тарена и почти оглушил его. С ужасающим криком, который словно бы пронзил стены хижины, Мордант опрокинулся на спину. Он одеревенел, и лишь скрюченные пальцы когтили воздух. Неожиданно костистое тело колдуна рассыпалось по полу горстью мелких сухих веточек.

В этот же самый момент мыщь исчезла. Гурджи стоял рядом с Тареном.

– Добрый хозяин спас нас! – завопил он, обнимая Тарена. – Да, да! Гурджи снова Гурджи! Он больше не малявка писклявка!

Остаток кости в руке Тарена превратится в горсточку серой пыли, которую он отряхнул с ладони. Слишком возбужденный и обессиленный, он мог лишь безмолвно и нежно гладить Гурджи по его лохматой голове. Ллиан, тяжело и шумно дыша, поднялась и встала рядом с остатками тела колдуна, обнюхивая эти безжизненные веточки. Ее золотисто-коричневый мех все еще стоял дыбом, а длинный хвост беспомощно волочился по полу. Пока Гурджи поспешно высвобождал Карр из клетки, золотые глаза Ллиан шарили по комнате. Из ее горла вырвался тревожный, призывный вой.

– Клянусь Великим Белином, – послышался голос Ффлевддура, – я пока еще в ловушке и не знаю, как отсюда выбраться!

Ллиан неуклюже развернулась в тесноте комнаты, а Тарен ринулся в угол, где стояла корзина. Именно сюда швырнул Мордант несчастного зайца. Теперь здесь, скрючившись, вместе с арфой, с упертыми в подбородок коленями и просунутыми сквозь прутья, свисающими по обе стороны корзины длинными руками, втиснутый, как цыпленок в яйцо, сидел бард собственной персоной.

С трудом Тарен и Гурджи высвободили руки, ноги и все нескладное тело барда из тесной корзины. Лицо Ффлевддура было мертвенно-бледным от испуга, он щурился, мотал своей желтой лохматой головой и чуть заикался, словно отвык от человеческой речи.

– Какое унижение! – взорвался он. – Ффлевддур Пламенный! И заяц! Мне казалось, что меня запихнули в шерстяной мешок! Клянусь Великим Белином, у меня до сих пор нос дергается! Ни за что на свете. Никогда больше! Я говорил вам, ничего хорошего не бывает, когда суешь нос не в свое дело. Хотя, Тарен, дружище, очень кстати мы сунули нос в тот ящичек! Ах, и намяла же мне бока эта проклятая корзина! Но в зайца! Если бы я мог… я бы собственными лапами… я имел в виду руками… этого отвратительного костлявого…

Выбравшись окончательно из корзины, Ффлевддур обнял Ллиан за мощную шею.

– Спасибо, старушка! Если бы ты не нашла нас… – Он передернулся и с опаской пощупал свои уши. – А, ладно! Забудем об этом!

В дверном проеме возникла приземистая, плотная фигура в тяжелых ботинках и в накинутом на плечи красновато-коричневом кожаном плаще. На лоб была надвинута круглая кожаная шляпа. Крепкие пальцы коротких ручек продеты за широкий кожаный пояс. Темно-красные яркие глазки перебегали с одного стоящего в хижине на другого. На круглом лице вместо обычной его хмурости сияла широкая улыбка.

– Доли! – обрадовался Тарен, первым заметивший карлика. – Это опять ты!

– Опять? – проворчал Доли, безуспешно стараясь говорить как можно мрачнее. – Я всегда был! – Он вошел в комнату. Секунду рассматривал горстку сухих веточек, оставшихся от Морданта, потом коротко кивнул. – Значит, так все кончилось. Именно это я и предполагал. Минуту назад я был лягушкой, завернутой в плащ. Минуту назад я был уверен, что все погибли, а в следующее мгновение… стал таким, каким вы меня видите! Прежним!

Он подошел к Ллиан и поглядел на нее снизу вверх.

– Недолго эта твоя кошка была спокойной, – сказал он, поворачиваясь к Ффлевддуру. – Только ты ушел, она подхватила плащ, в который вы меня положили, и побежала по твоему следу.

– Она не любит, когда я исчезаю из виду, – усмехнулся Ффлевддур, – За это, – добавил он, нежно почёсывая Лиан за ухом, – мы все должны быть ей благодарны.

– Но как она продралась сквозь колючки? – удивился Тарен, – Мордант ловил всех…

– Сквозь? – воскликнул Доли. – Она не продиралась вовсе, а просто-напросто перепрыгнула. Перелетела! – Он восторженно покачал головой. – Одним прыжком. Со мной в пасти, между прочим. Я никогда не видел, чтобы живое существо прыгало так высоко. Впрочем, я никогда не видел и такого существа! Но что все-таки произошло?

– Если вы ничего не имеете против, – остановил Ффлевддур Тарена, приготовившегося начать рассказ, – я предлагаю покинуть это проклятое место немедленно. Ффлевддур Пламенный неустрашим, но есть в этом доме, даже разрушенном, что-то колдовское, что как-то… э-э-э… беспокоит меня.

– Постойте! – остановил их Тарен. – Драгоценный камень! Где он?

Доли, озадаченный, наблюдал, как все вдруг опустились на четвереньки и поползли, шаря по полу руками. Но камня нигде не было. Тарен расстроился. Он во что бы то ни стало хотел найти амулет Ангарад. Когда он уж совсем отчаялся, над головой у него раздалось похожее на хриплый смех громкое карканье.

Карр, усевшаяся на дубовую балку под самым потолком, покачивалась и хлопала крыльями, очень довольная собой Драгоценный камень мерцал у нее в клюве.

– Эй, эй! – закричал встревоженный Ффлевддур. – Отдай его! Клянусь Великим Белином, ты, чего доброго, натворишь такое, что мы снова окажемся с лапами и хвостами!

После долгих упрашиваний и увещеваний, угроз и ласковых, льстивых словечек, на которые не поскупились бард и Тарен, ворона слетела с балки и уселась на плечо Тарена, уронив ему на ладонь камень.