По стопам Господа - Генри Мортон

Святая Святых иудейского Храма доминировала над общим уровнем окружающих дворов, точно так же современное купольное святилище Скалы расположено на 12 футов выше платформы, и войти в него можно, поднявшись по каменной лестнице. Когда я приблизился к входу, три-четыре маленьких мальчика бросились мне под ноги, пытаясь снять с меня башмаки. Я всегда протестовал против такого настойчивого внимания, характерного для арабов, пока не понял, что это совершенно неизбежная часть местной жизни. Всем рано или поздно приходится с этим смириться. Так было и перед входом в Купол Скалы. Пожилой мужчина в коричневом одеянии подошел ко мне с двумя огромными шлепанцам, их подошва была стерта почти до основания, особенно в районе пятки. Он помог мне надеть шлепанцы поверх башмаков, и так — шаркая ногами — я вошел в Купол Скалы.

Это святилище, несомненно, является самым исключительным зданием в Иерусалиме, в любой книге, посвященной городу, вы найдете его восторженные описания. Внутри восьмиугольного помещения царит полумрак, купол опирается на величественные колонны из порфира, брекчии и других многоцветных камней, — все они добывались мусульманами из развалин римского Иерусалима. Многие колонны сохранили византийские капители, а некоторые все еще несут на себе знак креста.

Английский гид показывал небольшой группе посетителей святилище, обращая их внимание на красоту окон, объясняя приглушенным голосом, что каждый день, посещая это место, он находит все новые прекрасные детали витражей. У меня не было ни малейшего сомнения в том, что он говорит правду. По-своему они совершенны. Однако я с детства страдал глубокой антипатией ко всем формам и видам математики. Я никогда не блистал в этой области, часто попадая в неприятные ситуации. И сегодня я по-прежнему мало понимаю в этой сфере знания. Арабское искусство напоминает мне математику. Это все равно, что алгеброй поверять музыкальную гармонию, или, если хотите, выстраивать сложные математические пропорции. Я испытываю знакомое неприятное чувство, когда сталкиваюсь с образцами арабского искусства, чувство, которое сродни реакции на предложение немедленно произвести сложный математический расчет. Подозреваю, что лишь истинный специалист в области математики способен воздать должное утонченности декора Купола Скалы.

В центре этой одухотворенной таблицы умножения, окруженной арками и витражами, а также мозаиками с рисунком «павлиньего глаза», находится нечто настолько примитивное, настолько простое и неприкрашенное, что у вас перехватывает дыхание. За причудливым кованым экраном высится кусок природной скалы. Черный, отполированный сверху, он не соответствует окружающему пространству: словно тонну угля высыпали посреди гостиной, прямо на пол. Вся эта сладкая красота выстроена вокруг массивной горы Мории. И чем больше думаешь об этом, тем более невероятным кажется этот контраст, под конец он становится просто пугающим. Словно заостренная вершина горы пробила фундамент дома и ворвалась в жилую комнату. В этом есть нечто жуткое и противоестественное. На кусок скалы падают красные и синие блики света, проникающего в помещение сквозь витражные окна, и это делает дикий камень еще более мощным и зловещим. Начинает мерещиться, что в любой момент скала проснется и сотрясет основание здания, сбрасывая его с себя, как заснувший гигант мог бы рывком освободиться от засыпавших его тело листьев.

Эта скала была частью гумна Орны Иевусеянина. Возможно, вы помните, как Давид, соблазненный сатаной, ввел в Израиле то, что кочевники ненавидели больше всего: перепись населения. И как сердце Давида «вздрогнуло» после того, как он исчислил народ, и как он поведал о печали своей Господу и признался, что действовал неразумно. Однако Господь наказал его, наслав величайший мор на его людей:

И простер Ангел руку свою на Иерусалим, чтобы опустошить его; но Господь пожалел о бедствии, и сказал Ангелу, поражавшему народ: довольно, теперь опусти руку твою. Ангел же Господень был тогда у гумна Орны Иевусеянина19.

Давид в знак благодарности за прекращение эпидемии решил выстроить алтарь в честь Господа на скале, где стоял ангел. Он поднялся от небольшого города, существовавшего в те времена, — сегодня это территория холма к югу от Силоама — на необитаемую гору, нависавшую над его поселением: там стояло лишь гумно, на котором Орна Иевусеянин молотил зерно; Давид купил эту постройку за 50 шекелей серебра.

И камень, который теперь загадочно поблескивает в пятнах света, окруженный пестрыми узорами и арабесками, являлся частью пола, на который ступил Давид за тысячу лет до Рождества Христова, чтобы восславить Господа и воздать Ему честь. С этого момента гора Мория была избрана судьбой как место будущего Храма, являющегося сердцем иудейского культа, объединяющим евреев, в каких бы далеких землях они ни оказались, даже теперь, когда сам Храм обратился в прах на ветру. То, что означала скиния для народа древнего Израиля, кочевавшего в пустыне, тем стал Соломонов Храм для иудеев на протяжении всей их трудной и трагической истории с момента превращения в городское население. Когда Соломон занял трон отца, он послал за Хирамом, царем Тирским, а также собрал архитекторов и каменщиков:

И послал Хирам, царь Тирский, слуг своих к Соломону, когда услышал, что его помазали в царя на место отца его; ибо Хирам был другом Давида во всю жизнь… И послал Хирам к Соломону сказать: я выслушал то, зачем ты посылал ко мне, и исполню все желание твое о деревах кедровых и деревах кипарисовых. Рабы мои свезут их с Ливана к морю, и я плотами доставлю их морем к месту, которое ты назначишь мне, и там сложу их, и ты возьмешь. Но и ты исполни мое желание, чтобы доставлять хлеб для моего дома. И давал Хирам Соломону дерева кедровые и дерева кипарисовые, вполне по его желанию20.

Работы по строительству Соломонова Храма начались в 966 году до н. э.; освящен Храм через семь с половиной лет после закладки первого камня. В послании Соломона Хираму, царю Тирскому, ясно виден характер израильтян — народа, недавно покинувшего пустыню, воинов, только что покоривших новые земли и перешедших к оседлому образу жизни, не сведущих в искусствах и ремеслах. «Ибо ты знаешь, что у нас нет людей, которые умели бы рубить дерева так, как сидоняне!»21 Подобное признание мог бы сегодня повторить один из вождей бедуинских племен, договариваясь о проведении работ с подрядчиком из Иерусалима.

Итак, вокруг этой скалы Соломон возвел свой Храм. Потрясающий образ, цепь воспоминаний и ассоциаций, связанных с этим местом, затемняют тот факт, что первоначальное строение было всего сотню футов в длину и около тридцати в ширину. Вероятно, это была лишь царская часовня, а рядом хранилище оружия, небольшой двор, простой дворец правителя и гарем. Но израильтяне прежде не видели таких сооружений, им не с чем было сравнивать. По мере роста и развития государства Израиль Храм становился более величественным и крупным. Он был сожжен во время нашествия Навуходоносора в 586 году до н. э., а 50 лет спустя возведен заново теми, кто не мог удержаться от слез, вспоминая оригинал. И хотя величие и значение нового строения было не меньшим, чем у Храма, построенного самим Соломоном, все же некоторые отличия не могла исправить никакая архитектура. Потому что теперь в Храме не было Ковчега Завета с херувимами. Никто не знает, что с ним случилось. Исчез ли он безвозвратно во время войны с Навуходоносором? Это одна из загадок истории. Недостает пяти вещей Храма Зоровавеля: Ковчег, священный огонь, скиния (шехина), дух пророчества, а также урим и туммим.