Далёкий гром - Дант

   Святослав откинулся в кресле и мрачно уставился в мутное небо за мокрым стеклом.

   - А провалы?

   - В столице за последние два месяца ни одного не произошло. Хоть с этим пока всё в порядке, - облегчённо констатировал Святослав.

   - Это как сказать... Будто крот почувствовал опасность, и затаился, - задумчиво возразил, Экселенц.

   - Иван, что ты скажешь? осторожно спросил Фёдор Емельянович.

   Ларченко поставил на стол стакан и заговорил:

   -Армия готова к возможному восстанию. За двое суток до начала все боевые части в радиусе двадцати километров от столицы отправлены на учения.

   - Неожиданные? - c надеждой спросил Фёдор Емельянович.

   - Нет, плановые. Они теперь на дальних полигонах, в двухстах - трёхстах километрах от столицы. Между прочим, я, минуя Славу, нашёл способ проинформировать официальное подполье, но сигнал игнорировали.

   - Контрразведка, гвардия? - cпросил Экселенц.

   - В полной готовности. Техника и оружие проверены, сегодня снаряжают ленты, набивают магазины, получают гранаты, сухпай. Планируется дать Сопротивлению три дня порезвиться в Столице и ещё нескольких городах, а потом разделаться. Все следственные тюрьмы, спецтюрьмы и спецлагеря разгружены и подготовлены к наплыву новых перевоспитуемых. Все пыточные команды завтра выходят на службу после пятидневного отгула. В общем будет весело, - мрачно глядя перед собой, проговорил Ларченко. Святослав тоже сидел черней тучи. Установилась тягостная тишина.

   - Ну что вы так, ребята?- попробовал успокоить их Координатор.

   - Действительно, вы чего? Первый раз чтоли? - недовольно буркнул Экселенц. Ты, Иван, скажи, когда следует ждать восстаний в войсках?

   -В 280-й дивизии, под Пангуной, на пять с лишним месяцев задержали выдачу жалования, начальник тыла - вор и подонок. Из соединения за полгода дезертировало 142 человека, перешло на сторону партизан 117 человек, в том числе 6 офицеров.

   - Флот?

   - Там рванёт ещё раньше. Жалование задерживают, причём в 22-й Линейной дивизии аж на семь месяцев. С продовольствием ещё хуже. Но горком Большого Камня ходит под Директором, со всеми вытекающими последствиями. Связи у них ни с кораблями, ни с базовыми частями, ни с морской пехотой нет.

   В частях морской пехоты оружие из ружпарков передано на склады. Они под охраной штурмовой гвардии.

   Он с силой потёр ладонями глаза, и твёрдо посмотрев в лицо Экселенца закончил - Похоже на направленный взрыв. Официальное подполье на год будет выведено из игры, авторитет, вернее его остатки, рухнут окончательно. Потери составят десятки тысяч погибших, не считая тех, кто попадёт в лагеря...

   Установилось неловкое молчание. Экселенц обратился к Святославу:

   - Как идёт создание твоей сети?

   - Ино набрал десять человек, дядя Лито четверых, Патрон и Снайпер уже в столице, на связи со Столяром. Всего получается девятнадцать человек... Дану я трогать не хочу.

   - Правильно - Одобрил Координатор.

   - Людей в мясорубку не пускай, в приказном порядке заставь пересидеть резню дома, - строго заговорил Экселенц.

   - Понял.

   - Что планирует Генерал в случае событий на Флоте и в Пангуне?

   - Собирается участвовать. Полагает, что так сможет установить контроль над Северным и Пангунским фронтами.

   - А штаб?

   - Они тоже хотят его туда отправить, видимо надеются, что он там и сгинет.

   - Ну что ж, ребята... Пора. Постарайтесь уцелеть и людей своих спасти. Слава, тебя это особо касается. Держитесь...

   По лицу Экселенца пробежала тень скорби, оно словно окаменело.

   На следующий день Дэк проснулся раньше обычного, долго, очень медленно и основательно собирался, умывался, брился. Дана, почувствовав, что сегодня произойдёт молча суетилась на кухне, время от времени начиная всхлипывать. Собрала на стол и с нескрываемым ужасом смотрела на него. Позавтракав, он надел сапоги и, внимательно глядя ей в глаза, заговорил:

   - Немедленно начинай заклеивать окна. Полоса есть?

   - Да, - едва слышно выдохнула Дана.

   - Сразу начинай заклеивать. Как заклеишь, задёрни занавески и жди. Когда начнётся, к окнам не подходи. Нечего там смотреть. Если что серьёное - сразу иди в ванну и сиди там, жди меня. Самое страшное произойдёт дня через три. Тогда сиди в ванной. Жестковато, зато целее будешь. Возвращаться буду поздно. Уеду чуть позже, но не надолго - три недели - месяц максимум.

   Дана тихо заплакала

   Он притянул её к себе как мог, нежно поцеловал и сказал:

   - Ну хватит. Кто мне фуражку даст?

   Она, всхлипывая, подошла к вешалке, сняла фуражку и протянула Дэку. Он привычно водрузил её на голову и поспешно вышел прочь.

   На улицах напряжение чувствовалось ещё ощутимее. В будний день, даже на рабочей окраине столицы, было многолюдно, на работу пошли не многие. Партия призвала народ к всеобщей стачке, и он на призыв откликнулся. Стены домов, автобусные остановки, фонарные столбы - всё заклеено листовками. Их клеили три ночи подряд, почти все подпольщики, подчинявшиеся официальному подполью, да ещё несколько тысяч сочувствующих впридачу. Два года мелькавшие по городу патрули исчезли как по волшебству.

   Рядом раздался звон битых стёкол. Какие-то мужики громили районное отделение президентской партии "Единство и Благоденствие". В выбитые стёкла летели обломки мебели, бумаги. Из проёма сорванной с петель двери на порог вылетел плюгавенький человечек в свежеизжёванном костюме, с подбитым глазом и оторванной телефонной трубкой в руке. Следом за ним выскочили двое рабочих. Один угрожающе рявкнул:

   - Я те покажу полиция!

   И треснул портайгеноссе костистым кулаком в челюсть - тот кувырком покатился по ступенькам подъезда на асфальт, тут же вскочил, беспомощно размахивая руками и судорожно глотая воздух. Сзади к нему стремительно приблизился второй рабочий, и с размаху обрушил на лысину парадный портрет президента в деревянной рамке под стеклом. Портайгеноссе закатил глаза, упал на колени и повалился набок - в битое стекло, усыпавшее асфальт, с портретом на шее.

   Двое подростков, изловчившись, сорвали флаг со стены и в мгновение ока порвали его.

   Людской поток нёс Дэка к площади Ополчения. В одиннадцать тридцать он подошёл к ней и поднялся на пригорок у памятника. Площадь заполняли люди. Собралось около десяти тысяч, и люди ещё подтягивались. Активисты суетились с мегафонами, плакатами, транспарантами, собирая людей в колонну.

   "Собираются прорываться к Золотому кольцу, по проспекту Ардо, подумал Дэк, а их там уже ждут".

   Сквозь гул человеческих голосов послышались призывы:

   - Долой кровавый режим! Долой президента!

   Толпа ответила радостным рёвом.

   - Долой!!!

   - Сегодня, в день тридцатилетия нашей...

   - Долой их, тараканью немочь!!!

   - Вперёд, к Золотому кольцу! Предъявим счёт живоглотам и кровопийцам! Вперёд, товарищи!!!

   Колонна двинулась по проспекту Ардо в центр.

   Их действительно ждали: Через перекрёсток, в полутора километрах дорогу перегородила черепаха из алюминиевых щитов. За тремя шеренгами полицейских стоял ярко- красный водомёт, на газоне расположились десяток грузовиков, штабной автобус и четыре патрульных машины. В мощный мегафон полицейский полковник заорал что было мочи:

   - Разойдись!!!

   - Вперёд товарищи! - завопил возглавлявший колонну подпольщик. В черепаху полетели первые камни. За шеренгами, над белыми шлемами полицейских поднялись два десятка стволов с навинченными мортирками. Треснул сухим хворостом залп. В толпу полетели газовые гранаты. Люди с гиканьем и рёвом бросились на черепаху. Загрохотали палки и стальные прутья по щитам. Засвистели в ответ резиновые дубинки, заработал водомёт. Твёрдая струя воды валила людей с ног, но они поднимались и рвались вперёд. Черепаха прогнулась, но устояла. Водомёт расшвыривал людей, как листья. Треснули ещё два залпа.

   Толпа отхлынула назад, утаскивая раненых, закружила на месте. В ход опять пошли камни. Следом за ними появились бутылки с бензином. Загорелась легковушка у обочины.

   - Вперёд, товарищи! С флангов, с флангов их! - надрывался Ведущий.

   "Не удержат. Мало их, нет баррикады из грузовиков, основная драка будет у самого кольца,"- холодно отметил про себя Дэк.

   Так оно и получилось. Через десять минут демонстранты рванулись вперёд тремя колоннами. Правую удалось рассеять гранатами со слезоточивым газом, струёй водомёта. Центр прогнулся, но вроде бы держал, однако с левого тротуара колонна демонстрантов снесла взвод полицейских и начала заходить во фланг и тыл черепахи, засыпая её камнями, бутылками с бензином. Водомёт начал было разворачиваться, но кто - то бросил под колёса доску, густо утыканную гвоздями, а человек десять вспрыгнули на подножки кабины и принялись бить через ячейки решёток по стёлам обрезками стальных прутьев, калеча экипаж. Двое парней вскочили на крышу машины, выхватили из открытого гнезда ствольщика и швырнули его на асфальт, под ноги рассвирепевшей толпы.