Наказание браком доктора - попаданки - Кристина Юрьевна Юраш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- А где мантикоры? – спросила я, прикидывая цену.
- Под заказ! – отрезал резчик, вырезая часть крыла. – Могу в следующем году.
- Спасибо, - кивнула я, понимая, что придется выкручиваться. Ничего! Смекалка меня еще никогда не подводила.
- Постой! – внезапно произнес резчик, стряхивая с себя стружку и что-то сплевывая. – У меня есть одна! Только я ее не разукрашивал! Короче, брак…
- Ну почему бы и нет! - обрадовалась я, видя, как он снимает со статуи покрывало. – Какая разница, не так ли?
На меня смотрело не разукрашенное косоглазое и жуткое нечто.
- Это мой сын делал! – не без гордости произнес резчик. – Я могу ее уступить! Вам как? Веревку привязать, или так донесете?
- С облегчением, - произнесла я кошельку, выползая на улицу. Осталось купить краски. Я повела плечами, дернула за веревку, а за мной по снегу поползла самая жуткая мантикора на свете. Она была косоглаза, укушена пчелами в правую сторону, с отбитым клыком. Вид у нее был такой, словно жизнь ее пожевала и выплюнула. Но я не жаловалась. Бизнес есть бизнес! А без мантикоры никуда!
По дороге я купила краску, окончательно опустошив свой кошелек.
- Ну, добро пожаловать! – произнесла я, прикидывая, куда бы поставить этот ужас.
Подстелив газеты, я стала наводить волшебную краску и пытаться нанести ее кистью. Где-то во мне проснулся художник. Он посмотрел на то, что у меня получается, а потом то ли упал в обморок, то ли заснул обратно. Я так и не поняла.
То, что мантикора должна внушать страх, мне стало понятно, когда я случайно дернулась, посмотрев на свое творение краем глаза.
- Утварь, - заметила я, пытаясь нарисовать ей глазик. Пока что вид у бедняжки был весьма сумасшедший и придурковатый. – Ууу, тварь!
«Я еще не знаю, что я сделаю! Но однозначно это не понравится!», - смотрело на меня косоглазие. – «Бегите, две одинаковые девушки!».
Я попыталась подтянуть стекающий глазик повыше, но он сползал вниз.
«Болезная!», - решила я, понимая, что я как бы доктор, а не художник!
Ой, мамочки! Ее точно можно показывать людям и слабонервным мантикорам?
Глава 38
Жуткая тварь, порождение буйной фантазии и большого художественного таланта в неумелых руках смотрела на меня убийственным взглядом.
Я попыталась поднять ее и по примеру других поставить где-нибудь возле двери. Потом с высоты своего жизненного опыта, я решила, что такой оберег в хозяйстве пригодиться каждому, и не ровен час, мое произведение искусств переедет к кому-то домой.
«Отпугивает, крыс, мышей, тараканов и мантикор. Лечит алкоголизм и заикание», - пронеслось в голове, когда я волоком с грохотом тащила статую на витрину.
Витрина была пыльной, а я отряхнула об себя руки и выбежала за дверь смотреть, как с улицы будет выглядеть оберег.
«А че это вы тут делаете?! А?!», - присматривалась мантикора, и со стороны казалось, что она высовывается из засады. Выглядит внушительно.
- Я – молодец! – погладила я себя по голове. – Я сделала все, что могла!
- Слышь, - окликнули меня. На соседское крыльцо вышла немолодая колоритная мадам в пестром платке. – Разменять не найдется?
- У меня денег нет, - предупредила я, поглядывая на свою женскую консультацию.
- Жаль! – прокашлялась соседка, а потом поковыляла в сторону своей пестрой двери. «Женская астральная консультация!», - прочитала я исправленную вывеску.
Оттуда вышла беременная мадам.
- Так вы говорите – будет мальчик, и вырастет преступником, женится на дочке мясника и умрет в сорок четыре года на лобном месте? Да? – спросила женщина. – О, пойду порадую мужа. Он всегда мечтал о сыне!
Что?! Она вместо того, чтобы пойти ко мне, пошла к гадалке?!
Мадам рассмеялась, открывая дверь. Она выпустила целое облако благовоний, часть из которых долетели до меня и заставили прокашляться. Где-то внутри надрывно мяукала кошка.
Дело было к вечеру. Часы на ратуше намекали, что сегодня явно не мой день. А возня на улице не давала покоя.
Сначала это были просто разговоры. Изредка они сменялись возмущенными криками. Когда криков стало больше, я высунулась, и обалдела.
Возмущенные горожане собирали факельное шествие!
Жители воинственно переглядывались, поджигали коптящие факела. Мужчины тащили вилы и прочий сельскохозяйственный инвентарь. Кто-то раздобыл что-то похожее на мушкет.
Отогнув штору, я увидела на баррикадах знакомое лицо. Это был красавец – кузнец, который привык ходить полуголый по снегу, поскольку его греет всеобщая женская любовь.
Рядом стоял воинственный доктор Миддлтон, размахивая железной – клизмой – насосом.
Выбежав на улицу, я увидела, как запираются на засовы дома и лавки. Люди стекались отовсюду, вооружаясь, чем попало.
- Если что я с вами! – кричал доктор Миддлтон, а у него из кармана добротного пальто вываливались бинты. Железная клизма воинственно сверкнула в свете факелов.
- Мой топор принадлежит вам! – хрипловато заорал кузнец, похожий на викинга.
- Мой лук принадлежит вам! – закричала торговка, побрасывая луковицу на руке.
- Мой агрегат для спасения жизни принадлежит вам! – заорал дребезжащим голосом Миддлтон.
Так, а куда они собрались?!
- Доколе!!! – кричали люди. – Доколе?!!
Рядом крестьянин выдохнул пар, опираясь на старые вилы. Какой-то джентльмен проверял подобие мушкета. На меня смотрел усатый и лысый маньяк в костюме маньяка. У него даже топор уже был окровавлен.
- Дорогая! Закрой лавку! – крикнул маньяк, а пухленькая дама в розовом чепчике бросилась в сторону вывески «Свежее мясо!».
- Сколько можно это терпеть?! – орала толпа. – Нам нужно в замок!!!
В этот момент я насторожилась. Они что? На замок идут?! Откуда они узнали, что герцог – мантикора?!
В голове пронеслась мысль, что нужно предупредить мужа! А то я останусь вдовой на головешках замка!
Я, забыв обо всем на свете, дернула вперед. Ворота были приоткрыты. Двое молодчиков коптили факелами вечернее небо.
Я проскочила и бросилась в сторону замка. Никогда еще я так быстро не бегала. В
о рту чувствовался привкус металла, я кашляла и дохала, проваливаясь в снег. Там, внизу было видно, как факельное шествие стало двигаться в сторону ворот.
Быстрее ездовой лошади, я добралась до замка. Мой язык впору было обматывать шарфиком вокруг моей шеи.
- А! Госпожа! – опешила Иветта, увидев меня в коридоре. –
