Воин-паразит: Стать человеком - Богдан Костяной
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Да упёрся мне этот город! Я паразит, мать вашу, мне ровным счётом насрать и на город, и на любое другое поселение кроме этого, поскольку я тут уже обжился и больше мне ничего не надо!» — однако, понимая, что ответить он должен совершенно другое, Эспен сказал:
— Я понимаю, но кто тогда позаботиться о Грезэ и о новой стройке. Это ведь надолго?
— Неделя туда и неделя обратно. Грезэ… Пусть переезжает ко мне на время, с отцом-то оно едва ли опасней чем с мужем будет. — улыбнулся мужчина, чьи рыжие волосы заметно потускнели за прошедшие шесть лет, а со стороны корней уже проступала седина. — Изгородь я за тебя сделаю, я хоть и стар, но молоток держать могу.
— Ну, тогда порешили. — кивнул черноволосый.
— У меня для тебя подарок есть. — сообщил Ярон и протянул мешочек с десятком серебряников, — Купи себе хороший меч на них, я ведь знаю, что тебе нравится это искусство. — передав деньги, он пошёл в сторону своей избы, но в конце обернулся напоследок, — Надеюсь, как приедешь обратно вы с Грезэ подарите старику внуков, хе-хе!
— Обязательно… — лениво ответил Эспен, которого больше всего теперь терзало ожидание покупки меча, которым он сможет убивать ещё больше зверушек, а соответственно у него будет больше мяса и шкур, которые можно будет продать и возвести на них целое поместье, затем расширить владения деревни, увеличить товарооборот, а соответственно и прибыль и обеспечить себе безопасную жизнь на 80-100 лет, наняв отряд верзил.
Да, именно так он планировал прожить свою жизнь в теле человека…
* * *
Поездка не произвела на Эспена ровным счётом никаких впечатлений. Ему попросту было всё равно, тогда как ребята из компании Вульфа едва ли не ослепли, разглядывая выпученными глазами каменные дома, покрытые разноцветной черепицей, многочисленные тракты, лавки со всякой всячиной и представителей нечеловеческих рас.
В голове Эспена всплывали познания о бурых орках, остроухих эльфах, коренастых гномах, небольших, похожих на мышей слитлингах и каменнокожих крейтах, передавшиеся с кровью божества.
Длинноволосый иногда возвращался в тот день, что довольно смутно ему запомнился. В конце-концов, он только обрёл тогда сознание и просто не мог проанализировать всю окружающую его информацию, поэтому не запомнил имени божества, лишь его очертания.
Существование Равина подтверждало гипотезу Эспена о том, что силы адептов могут выходить за пределы человеческого понимания, но на это ему тоже было плевать. Всё те же знания на подкорке мозга, подтверждённые словами покойного Гунхильдра говорили ему, что Путь Тельмуса — не завидная судьба, которой следуют лишь отпетые маньяки, желающие доказать всем и вся свою значимость в мордобое, либо одинокие, разбитые люди.
Поэтому он и собирался остановиться на уровне «зверя». Для «смертного» необходимы были какие-то ресурсы, снадобья и так по накатанной. По сути, срок жизни он не продливал в той же геометрической прогрессии, что первые три и лишь с уровня «Человека» (о нём Эспен узнал уже в городе) — адепт становился совершенным существом, не знавшим конкуренции в пределах внешней стены.
Что за внешняя стена? Ну, как оказалось, Империя Доминос, как и любая другая, делилась на три кольца. Первое — для «ничтожеств» и вплоть до «смертных». В его пределах часто гуляли чума, голод и беззаконие. За ворота центральной стены можно было попасть с того самого пятого уровня — «Человека», а о том, кто жил в пределах внутренней стены — не знал никто из местных, да и побывать там нелегально возможности не было: ни таможня, так тамошняя атмосфера прикончит мигранта.
«Ну тупые! Какой смысл возиться, пытаться покорить какую-то там вершину, когда вот оно счастье — погреб полный солёных огурчиков и помидорчиков, молодая, горячая жена и уютная изба?» — с этой мыслью возвращался домой Эспен, приобретя на подаренные Яроном деньги полуторный клинок из не самой качественной, но всё же стали, а не железа, как у него был до этого. Кроме того, на остаток, он прихватил платок для Грезэ.
Сам бы паразит вряд ли додумался до такого, но глядя на то как двуногие, которых по всем канонам человеческого бытия он должен был называть друзьями, покупали украшения своим невестам, решил не оставаться в сторонке.
Две недели прошло и они уже находились на подходе к Малым Дубкам.
В соседней деревне они купили семеро голов крупного рогатого скота и две дюжины коз по весьма-весьма выгодной цене. При том, за весь поход, на караван ни разу даже не посмотрели косо, ни то, чтобы кто-то пытался напасть.
Светило солнышко, дул ветерок, птички пели. В общем, день был слишком хорошим, чтобы это казалось правдой.
— Кто-то бежит навстречу каравану! — подал голос человек на вожжах с главенствующей повозки.
— И вправду… — заметил Эспен прищурившись.
— Это… Это Эльмадика! — вскрикнул Старв, один из компашки Вульфа.
Девушка в окровавленном платье мчалась по каменистой дороге, разбивая в кровь свои ноги, а в это время за ней вслед нёсся всадник в чёрном балахоне с серпом в руке.
Эспен схватился за меч и пришпорив коня, бросился навстречу односельчанке. Однако ублюдок оказался быстрее. Догнав Эльмадику, он прошёлся серпом по её спине и девушка распласталась по земле.
Дзынь! Полуторник сошёлся в клинче с коротким серпом. Дуэлянты застыли на месте. Эспен заглянул под капюшон убийцы.
— Так это ты тот кого мы ищем! Сдайся, или я убью их все…
Тайком, так, чтобы не заметили товарищи, Эспен уколол сектанта своей иглой и парализовал через воздействие на нервную систему.
Сам того не ведая почему, мужчина в чёрном опустил серп и герой мигом его обезглавил.
— Какого чёрта здесь творится! — подскочили охранники каравана.
— Не знаю, но нужно срочно бежать в деревню! За мной! Бросьте чёртовы телеги, никуда они не денутся! — скомандовал паразит и бросился вскач.
«Нет-нет-нет-нет! Только не это! Чёрт… Почему сердце так стучит яростно?! Никогда такого не испытывал…»
— О, боги… — резко остановившись перед развороченным частоколом, Эспен уже видел полыхающие избы, мёртвых селян и чёрные фигуры сгоняющие на площадь ещё живых.
— Кто здесь главный?! — проревел громадный рыцарь под три метра ростом с бердышом, весившим не меньше сотни килограмм, на перевес.
— С кем имею честь говорить? — Ярон подавлял страх в своём голосе, поскольку в нём нуждалась сейчас вся деревня. Он должен был быть учтивым с храмовником культистов, чтобы хотя бы попытаться спасти поселение.
— Мы уже шесть лет ищем одного
