Ученик дьявола - Стивен Кинг

Дуссандер возился со старомодным выключателем на стене, пытаясь повернуть его негнущимися, неловкими пальцами. Тодд подошел — проскользнул — по линолеуму, минуя те места, где он скрипел и трещал. Он теперь знал эту кухню, как свою. Даже лучше.

— Сначала мальчик не был другом старика, — сказал Дуссандер. Он, наконец, справился с выключателем. Потом спустился на одну ступеньку с осторожностью бывалого пьяницы. — Сначала даже очень не нравился. А потом старик привык к его обществу, хотя антипатия оставалась довольно сильной. — Дуссандер смотрел на полку, все еще держась за перила. Тодд спокойно, — нет, хладнокровно, — встал у него за спиной, выбирая удобный момент для сильного толчка, чтобы Дуссандер выпустил перила. Но решил подождать, пока Дуссандер нагнется.

— Отчасти старику нравилось чувство равенства, — задумчиво продолжал Дуссандер. — Понимаешь, старик и мальчик держали друг друга мертвой хваткой. Каждый знал то, что другой хотел сохранить в тайне. А потом… да, потом старику стало казаться, что что-то меняется. Он терял свою власть — всю или часть — в зависимости от того, насколько отчаянно или умно мог поступить мальчик. И однажды длинной бессонной ночью старик подумал: а хорошо бы эту власть над мальчиком укрепить. Ради собственной безопасности.

Дуссандер отпустил перила и наклонился над крутыми ступеньками, но Тодд застыл неподвижно. Холод внутри растаял, а вместо него накатывала красная волна гнева и смущения. Когда Дуссандер взял новую бутылку, Тодд злобно подумал, что у старика самый вонючий подвал в городе — хоть нефть там, хоть что. Пахло так, словно там что-то сдохло.

— И тогда старик встал с постели. Много ли нужно спать старику? Совсем мало. И он сел за свой столик, думая о том, как удачно он впутал пацана во все преступления, ими была теперь набита голова мальчика. Он сидел и думал, как много мальчик работал, как старался он подтянуть свои школьные отметки. И о том, что когда он подтянет свои оценки, живой старик ему больше не понадобится. А как только старик умрет, мальчик станет свободным.

Дуссандер обернулся, держа бутылку виски за горлышко.

— Я слышал тебя, — сказал он почти нежно, — с самого начала, когда ты отодвинул стул и встал. Ты еще не так бесшумен, как тебе кажется. Во всяком случае, пока.

Тодд молчал.

— Так вот, — воскликнул Дуссандер, возвращаясь снова в кухню и закрывая за собой дверь подвала. — Старик все записал, ясно? От первого слова до последнего. И когда закончил писать, уже светало, и его руку ломило от подагры; от этой проклятой подагры, но впервые за много недель было хорошо. Он чувствовал себя в безопасности. Опять лег в постель и проспал до полудня. Если бы проспал дольше, то пропустил бы свой любимый сериал «Поликлиника».

Он опять уселся в кресло-качалку. Потом достал старый складной нож с желтой ручкой из слоновой кости и стал старательно отковыривать кольцо вокруг пробки.

На следующий день старик надел свой лучший костюм и отправился в банк, где у него были кое-какие сбережения и открыт счет. Он поговорил с одним из служащих, который дал исчерпывающие ответы на все вопросы. А затем арендовал депозитный сейф. Служащий банка объяснил старику, что один ключ будет у него, а второй — в банке. Открыть сейф можно только двумя ключами. Никто, кроме старика, не сможет воспользоваться ключом без его письменного, нотариально заверенного разрешения. С одним лишь исключением.

Дуссандер беззубо улыбнулся в белое застывшее лицо Тодда Баудена.

— Исключение может быть сделано только в случае смерти владельца депозитного сейфа, — сказал он, все еще глядя на Тодда с улыбкой. Затем сунул складной нож в карман халата, открутил пробку и налил новую порцию виски.

— И что тогда? — хрипло спросил Тодд.

— Тогда сейф откроют в присутствии служащего банка и представителя службы Финансового управления. Содержимое сейфа опишут. В этом случае они найдут лишь двенадцать страниц некоего документа. Не облагаемого налогом, но довольно интересного.

Тодд сжал пальцы обеих рук в плотный замок.

— Вы не могли этого сделать, — произнес он потрясенно и недоверчиво, словно увидел, как Дуссандер ходит по потолку, — Не могли… не могли сделать этого.

— Мальчик мой, — мягко сказал Дуссандер. — Я это сделал.

— Но… я… вы… — его голос вдруг превратился в агонизирующий вопль. — Вы же старый! Что, забыли, что вы — старик? Вы можете умереть! В любой момент!

Дуссандер поднялся. Он подошел к кухонному шкафу и достал небольшой стаканчик из-под желе. По его периметру танцевали герои мультфильмов. Тодд узнал их всех: Фред и Вилма Флинстоуны, Барни и Бетти Раббл, Пебблс и Бам-Бам. Он с ними вырос. Он смотрел, как Дуссандер торжественно вытер стаканчик посудным полотенцем. Потом поставил его перед Тоддом. И налил в него виски на высоту пальца.

— Зачем это? — пробормотал Тодд. — Я не пью. Это для таких алкоголиков, как вы.

— Возьми стакан, пацан. Это особый случай. Сегодня ты пьешь.

Тодд долго смотрел на него, потом поднял стакан. Дуссандер чокнулся с ним своей дешевой керамической кружкой.

— Я хочу выпить, мальчик, за долгую жизнь! За долгую жизнь для нас обоих! — Он выпил виски одним глотком и захохотал. А затем раскачивался вперед-назад, ударяя ногами в носках по линолеуму и смеялся, и Тодд подумал, что сейчас он, даже в халате, больше всего похож на стервятника — мерзкого пожирателя падали.

— Я ненавижу вас, — прошептал он.

Дуссандер поперхнулся смехом. Лицо его побагровело, казалось, что он кашляет, смеется и задыхается одновременно. Испуганный мальчик быстро поднялся и стал хлопать его по спине, пока приступ кашля не прекратился.

— Данке шён, спасибо, — сказал старик. — Пей, это пойдет на пользу.

Тодд выпил. Виски показалось ему похожим на противное лекарство от простуды, оно обожгло желудок.

— Как вы можете пить эту дрянь целыми днями, — сказал он, поставив стакан обратно на стол и поморщившись. — Вы должны бросить. Бросить пить и курить.

— Твоя забота о моем здоровье просто трогательна, — усмехнулся Дуссандер. Он достал смятую пачку сигарет из того же кармана, где исчез складной нож. — И я не меньше заинтересован в твоем благополучии, детка. Почти каждый день я читаю в газете, что какой-то велосипедист попал под колеса на перекрестке. Тебе тоже следует от этого отказаться. Лучше ходить пешком. Или ездить автобусом, как я.

— А не пошли бы вы к такой матери! — выбухнул Тодд.

— Мой мальчик, — сказал Дуссандер, наливая себе еще виски и снова начиная хохотать, — мы уже давно идем туда вместе, разве ты не понял?