Юг в огне - (Бирюк) Петров

- Там с тобой войсковой старшина Ермаков погутарит малость, усмехнулся второй.

Досадуя, что не успел спрятаться, Буденный сбросил с себя тулуп.

- Трофим Зотьевич, - шепнул он старику, - ты меня подожди некоторое время. Я от них постараюсь сбежать.

- Ладно, - тихо ответил старик. - Буду ждать тебя до конца, Семен. Без тебя не уеду.

Казаки привели Буденного к правлению и велели зайти в дом.

Буденный вынужден был войти в правление.

В огромной комнате стоял полумрак от чадившей лампы и махорочного дыма. У стола сидели два офицера и о чем-то тихо разговаривали. Вокруг стен на скамьях расположилось человек двадцать - тридцать казаков и солдат, созванных с хутора. Молчаливо покуривая, они выжидающе поглядывали на офицеров.

Буденный сел на свободную скамью. Дверь все время была в движении, впуская все новые и новые группы фронтовиков. И, наконец, когда комната оказалась переполненной, офицер, что был постарше, открутил фитиль в лампе, чтоб горела ярче, и, скинув шапку, встал.

- Господа фронтовики, друзья мои! - сказал он звучным голосом. Наступило тяжкое время на святой Руси. Тягостно стало жить на нашем привольном тихом Дону. Смута, распри раздирают на части наш благословенный милый край. Истинные сыны Дона (я имею здесь в виду не только сынов Дона по казачьему происхождению, но и тех иногородних солдат, кто родился на донской земле, кого она вырастила и воспитала), истинные сыны Дона по-сыновьи любят свой родимый край. И у кого из них не обольется сердце кровью, у кого из них не брызнет из глаз горячая слеза при виде бесчинств и зверств, которым подвергаются наши отцы, матери, сестры, братья, дети со стороны извергов рода человеческого - большевиков...

Этот смуглый, горбоносый, с длинными волнистыми волосами, красивый офицер говорить умел. Казаки и солдаты слушали его внимательно.

"Кто же это такой? - мучительно думал Буденный, глядя на офицера. Кого он так напоминает?.. А-а, - вдруг вспомнил он. - Это же, наверно, брат Прохора Ермакова. Похож. Да и казаки сказали, что его фамилия Ермаков..."

Придя к убеждению, что выступавший перед фронтовиками офицер был брат Прохора, Буденный повеселел. Казалось, что если ему не удастся избавиться каким-либо образом от мобилизации, то он обратится к этому офицеру и скажет, что Прохор его приятель, которого ему, Буденному, на австрийском фронте пришлось даже как-то выручить из беды. И попросит этого офицера, чтобы он отпустил его домой дня на два. "Лишь бы отпустил, - думал Буденный, - а там черта два он меня дождался бы".

- Так вот, дорогие друзья, - закончил Константин. - Прошу, записывайтесь в мой отряд... А отряд мой, должен я вам сообщить, входит в войска походного донского атамана, генерала Попова. У кого есть верховая лошадь, прошу, - седлайте ее... У кого есть шашка или винтовка откапывайте... Винтовки и шашки у вас у всех, наверное, есть, а? Признавайтесь. Ну?

- У меня есть, - неуверенно отозвался из угла казак.

- И у меня.

- И у меня...

- Можно сходить за винтовкой, господин войсковой старшина?

- Сначала, господа, прошу расписаться в списке, - сказал Константин. - По одному подходите к сотнику Волошину. Он каждого запишет, оформит, а потом отпущу вас за оружьем и лошадьми...

К сотнику выстроилась очередь.

- Как фамилия? - спрашивал молодой офицер у подходившего.

Тот отвечал, офицер записывал. Потом офицер подавал список казаку.

- Распишись!

Казак, сокрушенно вздыхая, расписывался.

Подошла очередь к Буденному. Офицер спросил:

- Как фамилия?

- Будынов Семен, - ответил Буденный.

- Будынов? - переспросил сотник, взглянув на него.

- Так точно, господин сотник, Будынов.

- Лошадь есть?

- Нету.

- А шашка?

- Есть.

- Винтовка?

- Есть.

- Распишись, - сказал сотник.

Буденный расписался и спросил у офицера:

- А можно, господин сотник, пойти за винтовкой?

- Подожди. Закончу опрос всех, тогда...

Закончив переписывать казаков и солдат, молодой сотник подошел к Константину.

- Господин войсковой старшина, перепись закончена, - козырнул он. - В списке значится тридцать семь человек... Можно ли их теперь отпустить за оружьем и лошадьми?

- Не разбегутся ли? - с сомнением поглядел на фронтовиков Константин и перевел взгляд на хуторского атамана, стоявшего рядом.

- Не должно быть того, - также оглядывая фронтовиков, проговорил тихо атаман, пожилой бородатый казак. - Будто люди-то у меня в хуторе все надежные, ваше благородие... Вот разве кто из иногородних... - Атаман запнулся. Взгляд его с недоумением остановился на ладном, подобранном незнакомом человеке. Такого у него в хуторе не было. Буденный, уловив на себе взгляд атамана, похолодел: а вдруг он скажет офицерам: "А этот солдат чужой, не наш..." Черт знает, чем все это может закончиться. Посчитают еще за шпиона...

Но атаман, подумав, видимо, что этот солдат прибыл в хутор с отрядом белых, перевел взгляд в сторону. Буденный вздохнул облегченно.

- Вот что, друзья мои, - громко сказал Константин. - Вы сейчас пойдете все по домам. Попрощайтесь с родными, заберите лошадей, шашки, винтовки и ровно через два часа чтобы были здесь. Понятно?.. Знайте, что все вы считаетесь с этой минуты мобилизованными Донским войсковым правительством в отряд походного атамана генерала Попова... Если кто из вас, - внушительно подчеркнул Константин, - вздумает дезертировать, то имейте в виду, каждому такому грозит расстрел тут же, на месте, без всякого суда и следствия... Кто не явится сюда через два часа, тот пусть помнит, что в качестве заложников мы арестуем его семью. Все! Идите!

Выйдя из правления, Буденный торопливо пошел к деду Трофиму.

Старик поил лошадь во дворе.

- Ну как, Семен, отвертелся от них? - спросил он.

- Какое там отвертелся, - проговорил Буденный и рассказал старику обо всем, что произошло в правлении.

- Вот так дела! - протянул старик. - Так что же ты теперь думаешь делать?

- А вот что, дед Трофим, - живо промолвил Буденный. - Помоги мне. Пойдем на гумно и закидай меня соломой. А сам пойди к хуторскому правлению, покрутись там, послушай, о чем люди говорят, потом все расскажешь... Чего-нибудь, может, придумаем...

- Ладно, - согласился Трофим. - Так и сделаем, Сема.

Они пошли на гумно, которое было тут же, в задах двора. Буденный, прорыв в скирде соломы дыру, залез в нее. Старик сверху забросал его соломой.

Пригревшись в своей норе, Буденный заснул. Сколько он спал, он не мог понять. Его разбудили чьи-то шаги по смерзшемуся снегу. Он прислушался.

- Сема! - позвал его дед. - Не слышишь, что ли?

Буденный некоторое время не отзывался.

- Да ты тут, что ли, ай нет? - снова спросил старик.

- Тише, дед Трофим, - откинув солому, прошептал Буденный. - Что ты так раскричался?

Старик рассмеялся:

- А чего мне бояться-то? Какого лешего испугался?

Лунный свет озарял смеющееся бородатое лицо Трофима, и Буденный с опаской посмотрел на него. "Уж грешным делом не подвыпил ли?"

Но старик рассеял его сомнения.

- Ведь уехали они, - сказал он.

- Кто?

- Да эти офицерья с казаками.

- А фронтовиков хуторских забрали с собой? - спросил Буденный.

- Человек десять конных забрали. Остальные разбежались навроде тебя. Не захотели с дьяволами идти. Офицер-то этот, горбоносый, дюже по-матерному ругался, плетью грозился. "Побью, говорит, всех супротивников нашей власти, а хутор сожгу". Велел он атаману завтра к двенадцати часам дня всех казаков и солдат, какие записались, собрать. Обещал приехать к этому времени... беляки хотели было тут заночевать, да прискакал какой-то конный, спугнул их, навроде где-то красных увидел... Я так думаю, Сема, оно хоть и страшновато зараз, в ночь-то ехать, а, видно, ехать надобно... Я, конешное дело, не за себя опасаюсь. Мне-то можно бы и до завтра обождать, а вот о тебе я беспокойство имею... Могут ночью ай утречком дьяволы-то нагрянуть, ну и заберут тебя, загонят, черт их знает куда, на кулички... Так вот хочется мне упасти тебя от напасти злой. Поедем в Платовскую. Глядишь, к часу ай к двум ночи дома будем...

Буденный вылез из соломы и поблагодарил старика. Они запрягли лошадь и тронулись в путь.

XVIII

Прохор Ермаков с двумя своими товарищами - вахмистром Востропятовым и урядником Захаровым, выделенными делегатами на III Всероссийский съезд Советов, выехал в Петроград.

Почти на каждой станции поезд простаивал часами, пропуская эшелоны с красногвардейцами, идущими на фронт, и составы сильно изношенных товарных вагонов, направлявшихся на юг за хлебом.

Только через неделю утомительного пути, 29 января 1918 года, наконец, казаки приехали в Петроград. Уведомленный о приезде казаков, Владимир Ильич Ленин выслал за ними свой автомобиль. Их усадили в машину и повезли в Смольный.

Прохору впервые пришлось быть в Петрограде. Он представлял себе, что столица России должна быть прекрасной, но то, что он увидел, превзошло его ожидания. Когда их везли по городу, Прохор с любопытством оглядывался по сторонам...