Молиться за Рэйн (ЛП) - Истон Б. Б.

Внезапное воспоминание стирает веселую ухмылку с моего лица.

Чертова память!

Отмахнувшись от воспоминаний, я бросаю четвертый начатый пузырек с антибиотиками поверх стопки с одеждой и захожу в главную ванную комнату, чтобы открыть здесь жалюзи. Клочок неба, который виднеется поверх сосен, все еще хмурый и серый, но дождь прекратился. Я думаю об этом крошечном чуде, как о проблеске надежды, что сегодня мы сможем найти бомбоубежище.

Мы должны найти его сегодня.

Сегодня — это все, что у нас осталось.

Когда я поворачиваюсь, чтобы пойти проверить Уэса, у меня вырывается крик. Пузырьки с таблетками падают в ванну, гремя, как камушки о керамическую поверхность.

— Черт, — выдыхаю я, прижимая сверток с одеждой к груди. — Ты меня до смерти напугал!

На пороге, загородив выход и прислонившись невредимым плечом к дверному косяку, стоит высокий мускулистый татуированный мужчина.

— Сначала ты меня напугала.

Он совершенно не стыдится своей наготы, но я слишком озабочена его бледным, потным лицом и синеватыми, тяжелыми веками, чтобы оценить открывшийся передо мной вид.

— Один из всадников забрал тебя у меня. Вытащил прямо из моих объятий и… — он замолкает и качает головой, избавляясь от воспоминаний о мучительной судьбе, которую я только что пережила в его кошмаре. — И когда я проснулся, тебя не было рядом.

— Мне очень жаль, — я хмурюсь, убирая стопку одежды на край ванны.

Подхожу и обнимаю такого милого, сонного и голого мужчину. Уэс притягивает меня к себе и целует в макушку, и я вспоминаю, какой он горячий. Очень горячий.

— Я ушла, чтобы найти тебе антибиотики, — бормочу ему в голую грудь.

Его кожа влажная и пахнет потом.

— Я допустила, чтобы в твоей пулевой ране возникло заражение, — произнеся вслух эти слова, чувствую, как на меня наваливается тяжесть вины. — Мне очень жаль, Уэс. Я буду лучше заботиться о тебе, обещаю. Вот, смотри, — я выскальзываю из его объятий и подхожу к ванне, надеясь уйти от разочарованного взгляда, который, как я уверена, он на меня сейчас бросает, — я нашла тебе лекарство.

— Так вот почему я чувствую себя так дерьмово? Думал всему виной водка. — Его шутка обрушивается на меня, как пощечина, заставляя гореть от стыда.

— Да, именно поэтому ты чувствуешь себя дерьмово.

Мои внутренности сжимаются, когда я беру пузырьки с таблетками в руки и начинаю изучать их этикетки. Два из них с антибиотиками «Кефлекс», вместе они смогут составить полный курс. Я подхожу к раковине и начинаю перекладывать таблетки в один пузырек, читаю инструкцию, в общем, делаю все, что угодно, лишь бы не смотреть ему в глаза.

Затем я ловлю себя на мысли, что вместо этого смотрю в открытые, безжизненные глаза двух парней, которые стреляли в Уэса. Передо мной мелькает образ того, как они лежат на земле, видение такое же четкое и ужасающее, как фотография с места преступления. Их застывшие лица, кровь, повсюду разбросанные осколки стекла. Я убила их. Я убила двух мужчин меньше сорока восьми часов назад и с тех пор даже не вспоминала об этом. Я вздрагиваю и крепко зажмуриваюсь, цепляясь за край раковины, пока пытаюсь отогнать от себя эти воспоминания.

Когда это, наконец, происходит, я надеюсь вздохнуть с облегчением, но не могу. Мое сердце бешено стучит, а ладони потеют. Два воспоминания менее чем за десять минут.

А что, если всплывут другие? А что, если…

Мне нужно принять еще одну таблетку. А лучше две. Я не смогу пройти через это…

Затем я смутно замечаю, как ко мне подходит обнаженная фигура Уэса и становится рядом со мной, пока я смотрю на свое отражение в зеркале над раковиной.

— Ты в порядке?

Выпрямившись, я натягиваю фальшивую улыбку и смотрю на отражение его бледного лица.

— Да. — Я вытряхиваю на ладонь белую таблетку и протягиваю ему. — Просто принимай по одной таблетке каждые шесть часов, пока они… — Уэс закидывает ее в рот и глотает, прежде чем я успеваю закончить фразу, — …не закончатся. Еще я нашла мазь для заживления и бинты, но сначала нам нужно промыть твою рану.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Чувствую, как Уэс пристально смотрит на меня, пока мой взгляд блуждает по комнате, пытаясь отвлечься. Чувствую жар, исходящий от его тела, пока оно пытается бороться с инфекцией, которую вызвала я. И чувствую, как на его губах формируется вопрос, прежде чем он произносит его.

Мои подмышки начинают потеть.

Отлично. Теперь мы оба вспотели.

Душ. Нам нужно принять душ.

Я бегу к нему и открываю кран.

— Давай прямо здесь промоем твою рану, — бросаю я через плечо. — Так будет проще, заодно можем принять душ, пока еще есть горячая вода и пока не отключили газ… в бомбоубежище, наверное, вообще не будет водопровода… — бессвязно бормочу я. Но ничего не могу с этим поделать, я даже смотреть на него не могу.

Он все равно все узнает. Разгадает все мои секреты и все поймет. Я не могу этого допустить. Ведь он сам говорил, что люди уходят, когда понимают, как кто-то облажался, а мне нужно, чтобы он остался. Мне нужно, чтобы он отвлекал меня, а для этого он должен поправиться…

Я расстегиваю две верхние пуговицы на своей рубашке, прежде чем мои руки начинают дрожать, поэтому потом просто стягиваю ее через голову. Мой лифчик становится следующим испытанием, и я чувствую, как Уэс наблюдает за мной, пока я борюсь с застежкой.

— Эй, — говорит он. Его голос нежный и такой же осторожный, как и шаги, которыми он пересекает комнату, чтобы мне помочь.

Как только он подходит ко мне, я опускаю руки в знак поражения и позволяю ему заняться застежкой, сосредоточившись на том, как его пальцы касаются моей кожи.

— Дыши, хорошо? — шепчет он, стягивая мой расстегнутый лифчик вниз по рукам и бросая его на пол у моих ног. — Просто дыши.

Я делаю так, как он говорит, вдыхая влажный воздух через нос, пока мои легкие полностью не наполняются. Все мое тело расслабляется, когда я выдыхаю.

Руки Уэса почти до боли сжимают мою шею, затем опускаются ниже, к плечам. Он снова и снова разминает мои мышцы, двигаясь вниз по рукам. К тому времени, как его руки оказываются на моих запястьях, я уже полностью расслабляюсь, прислонившись спиной к его горячей, липкой груди.

— Ты думаешь о том, что случилось в продуктовом магазине, да?

Я киваю, хотя это только вершина айсберга. Просто камешек, брошенный на вершину горы дерьма, которую я пытаюсь удержать под водой.

— Не стоит, ты спасла мне жизнь, убрав тех парней, и теперь снова делаешь это. — Уэс указывает на лекарства, стоящие у раковины позади нас.

Прикоснувшись своими потрескавшимися губами к моему обнаженному плечу, он опускает руки и тянется к молнии на моих джинсах. Расстегнув ее, он стягивает джинсы вместе с моими трусиками. Я хватаюсь дрожащей рукой за мокрую душевую дверь и выхожу из них.

Выпрямившись, он обнимает меня сзади. Его эрекция утыкается мне прямо в попку, но его объятия не кажутся прелюдией к сексу. Такое ощущение, что он пытается меня успокоить.

— Почему ты делаешь все это для меня?

Мой желудок переворачивается, а сердце начинает бешено колотиться.

Как ответить на этот вопрос, не выставив себя еще более сумасшедшей?

Потому что мне кажется, что я влюбляюсь в тебя?

Потому что до встречи с тобой я уже месяц не улыбалась?

Потому что я не хочу потерять тебя?

Потому что ты — мой единственный смысл жить?

— Посмотри на меня.

Я задерживаю дыхание, когда Уэс разворачивает меня лицом к себе. Затем, сглотнув, поднимаю голову и принимаю свою судьбу. Я позволяю ему увидеть себя во всей своей обнаженной, покрытой синяками испорченной славе. Но даже в больном состоянии его красота выбивает воздух из моих легких. Его тускло-зеленые покрасневшие глаза — уставшие, но решительные и полные надежды. Темные брови сходятся вместе, когда он жует внутреннюю часть своей нижней губы. Он смотрит на меня, как на драгоценную головоломку, и все остальное исчезает. Я осознаю, что больше, чем от таблеток, воспоминаний или страха перед тем, что принесет завтрашний день, я завишу от этого взгляда. Я бы отдала все, чтобы провести остаток своей короткой жизни, наблюдая за тем, как Уэс смотрит на меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})