Путь в Эдем - Дороти Гарлок

– Пятнистый Койот сказал, что Крюгер даже не прятался. Бормотал всю дорогу что-то вроде «его бросили», «он совсем один…». Я пересчитал бочонки еще вчера. Хотел купить у Нильсена их все. Вот почему я знаю, что двух недостает.

– И что вы предлагаете делать, мсье?

– Калеб запрягает волов. Увезем весь груз в соляные пещеры. Оставим только нужное.

– Я пойду помогу. Поль ушел.

– Отнеси свои вьюки в пристройку, Лайтбоди. Миз Мак наложит тебе еды. Может, нам не скоро удастся поесть снова.

Мэгги пошла в пристройку. Эли сидел на кровати, спустив ноги на пол, и ел из миски кашу. Эй стояла прислонившись спиной к стене, низко опустив голову. Оба хмурились.

– Доброе утро, Эли. Доброе утро, Эй.

Молчание.

Мэгги перевела взгляд со злого лица Эли на покрасневшую Эй. У девушки дрожали губы.

– Эли, – спросила она, – ты ругался на Эй?!

– Ругался? Не то слово! Я просто вне себя от злости! Она не отдает мне мои брюки!

– У меня их нет! Мэгги захихикала.

Эли ответил сердитым взглядом.

– Ma придет и скажет, когда ему можно встать. Она ведь лучше знает.

– Гром и молния! Когда она явится? Я сыт по горло вашей едой и вашей заботой! Я хочу отсюда выйти! – Эли швырнул пустую миску на земляной пол. – Если сию минуту не будет одежды, встану и пойду в чем мать родила!

Мэгги снова захихикала:

– Ты только вчера метался в жару и бредил. Может, ты и сейчас не в себе?

– Нет, в себе! Я совершенно спокоен! Мою лодку бросают на произвол судьбы! Крюгер сбегает с моим товаром! А я должен восседать тут в этих чертовых простынях только потому, что какая-то девчонка не хочет отдавать мне одежду! А мне еще говорят, что я не в себе!

– Ты слишком слаб, Эли, – возразила Мэгги.

– Проклятие, Мэгги! Если я буду здесь сидеть, то только больше ослабею. Принеси мне брюки. Если этот Вега сюда заявится, Макмиллану понадобится помощь всех нас.

– Ты им не понадобишься, Эли. Лайт знает, что надо делать. Он поможет мистеру Макмиллану.

– Лайт то, Лайт это! Мне надоело слушать, что Лайт все может!

– Конечно, он все может, Эли. И не спорь, а то я рассержусь.

– Мэгги, – сказал Эли, еле сдерживаясь, – Макмиллану понадобится помощь нас всех. У этого речника – пушка.

– Лайт пушки не боится. Эли насупился.

– Надо думать, он поймает ядро зубами. Мэгги звонко рассмеялась:

– Ой, какой ты глупенький!

– Принеси мне брюки! – громовым голосом крикнул Эли. Эй вздрогнула.

В дверях появилась миссис Макмиллан.

– Не нужно кричать, мистер Нильсен. Вот ваша одежда, высушенная и заштопанная.

Эли стало стыдно. Он понял, что вел себя как мальчишка. Под строгим взглядом этой женщины молодой человек смутился. Ему вдруг захотелось захныкать, пожаловаться на свою несчастную жизнь, а миссис Мак приласкала бы его, утешила. От этих мыслей молодой человек смутился еще больше.

Эй восхищенно смотрела на мать. Только что в этой комнате сидел разъяренный тигр, а теперь – маленький жалкий котенок. Одним своим взглядом она усмирила дикого зверя.

Эли забормотал:

– Прошу прощения, мэм. Просто… дело в том… ну, я не могу здесь лежать, когда… там другие… помочь надо… Спасибо, что вылечили меня.

– Не за что. Ваша горячка длилась недолго. – Она повернулась к дочери: – Эй, бери Би и идите наполнять бочки водой. Вдруг понадобится. Си и Ди ловят кур. Мэгги, мистер Лайтбоди завтракает. Тебе следовало бы к нему присоединиться. Мы оставим мистера Нильсена, чтобы он мог одеться. – В дверях женщина обернулась. – Вам не стоит надевать сапог на больную ногу. Если у вас нет своих мокасин, я найду вам пару.

– Спасибо, мэм.

Глава 12

Рамон де ла Вега поднес к глазу подзорную трубу. Ниже по течению плыло каноэ. В нем находился всего один человек. И это был не индеец, а белый. Суденышко приближалось, и испанец хорошо разглядел этого лысого толстяка с обиженным выражением лица.

Де ла Вега опустил подзорную трубу и задумчиво пососал нижнюю губу. Интересно, откуда здесь взялся белый? Сбежал от делаваров? Не похоже. Во-первых, тогда бы он был весь израненный, а во-вторых, за ним бы уже пустились в погоню. Или это траппер? Но что-то слишком уж легкий у него груз.

Тонкие пальцы поглаживали узкую бородку и шелковистые усы. Вега вспомнил, что слышал о каком-то поселенце, живущем здесь. Скорее всего это он. Хотя мало похож этот лысый на поселенца. Ведет себя странно. Гребет быстро, а корабля словно не замечает. Определенно надо его «пригласить в гости» и «хорошенько» расспросить.

Вега был осмотрителен, очень осмотрителен: он совершал свои набеги как можно дальше от Натчеза. Его родные понятия не имели о том, что он занимается разбоем и что привозимые им меха отнюдь не куплены.

Во время своего первого плавания по Миссури он искал беглого раба, Калеба. И именно тогда он узнал, как легко отнять у одинокого траппера его добычу. Вот уже два года Вега «приглашал в гости» трапперов. Ни разу ему не оказывали сопротивления. Однако больше выгоды приносили индейские женщины. Вот и сейчас речник намеревался прихватить парочку и отправиться обратно. У него уже были две делаварки – одна белая женщина, одна шауни – и достаточно опиума, чтобы держать их всех в покорности, пока он не привезет их во дворец наслаждений.

Белую женщину один из его людей привел с собой в Сент-Луисе. Она продавала себя. Испанец взял ее на борт, чтобы она обслуживала команду и стирала его белье. Она отмывала для испанца девушек-пленниц. Вега терпеть не мог грязных женщин. И потом, чумазых никто не купит.

Речник решил оставить для себя молоденькую делаварку – если, конечно, не найдет «гостью» получше у осейджей. Остальных он отправит в Испанию, белую женщину тоже, если она останется жива и не сбрендит до той поры, когда они вернутся в Натчез. Из борделей к Веге даже приходили заказы. Хозяева знали: у этого испанца всегда хороший товар.

– Хулио! – крикнул Вега.

Из каюты вышел низкий лохматый мужчина, завязывая свои парусиновые шаровары. Его смуглое лицо расплылось в глуповатой улыбке. Он был еще во власти прошедших минут.

– Ты опять был с этой?.. – Вега покачал головой.

– Да, сеньор. Перед таким соблазном я устоять не могу.

Испанец пожал плечами. Он изобрел хороший способ держать команду в повиновении. Капитан разделил своих людей на две группы. Каждой был предоставлен день отдыха. И можно было проводить его как хочешь. Сначала кто-то ворчал, но потом всем даже понравилось. В свою смену можно было быть с этой белой женщиной столько раз, сколько пожелаешь. Никто не смел тронуть девственниц. Какое за это последует наказание, узнавать не хотел ни один.